- Каждый занят только собой! - обрывает эти их праздные мысли Доктор. - Только самим собой. Только расслабление. Еще больше расслабились. И ничто постороннее для вас не существует сейчас...
Еще какое-то время стоит Доктор перед зеркалом, в полном молчании; и теперь идет в свой угол, за свой стол.
Щелчок: включил магнитофон. Весь сеанс проходит на фоне музыки, специально подобранной Доктором спокойной, умиротворяющей музыки, и каждый из них уже ждет ее. С музыкой легче отключиться от всего постороннего, внешнего - и сосредоточиться только на самом себе, на тщательном выполнении тех команд, что будет давать им Доктор.
И вот начало.
И маленький их кабинет заполнили - и сразу как бы раздвинули - тихие, привычные уже им, звуки органа.
Последующие десять-пятнадцать минут трудно описать так, чтоб читатели хоть приближенно почувствовали то состояние, что испытывают натренированные пациенты во время расслабления на этих вот сеансах у Доктора, - это надо испытать.
Поза "кучера дрожек", уже описанная выше: сидя на стуле, колени расставлены, корпус в свободном равновесии, голова опущена, руки лежат на бедрах. Глаза сначала открыты - "взгляд обращен в себя"; потом закрыты. Полное расслабление тела. И - внимание дыханию, "дыхательное удовольствие". Постепенно дыхание становится замедленным, и все более углубленным, равномерным. Сердце входит в сосредоточенный, спокойный ритм.
По командам Доктора - еще большее расслабление мышц головы, мышц лица, шеи, рук - вообще всех основных мышц тела. И мысленный массаж их: тщательный мысленный массаж - до иллюзии реального физического массажа, до реального ощущения тепла в "массируемых" частях тела.
И с этим - все большее и большее приятное ощущение расслабленности всего тела, все большее "неощущение" себя, иллюзия наступающей невесомости: будто так вот, сидя, постепенно всплываешь и как бы таешь в некой приятной среде.
И - музыка. Тихая, спокойная, успокаивающая. И ты, расслабленный и невесомый, постепенно как бы сливаешься с нею и где-то летишь, летишь...
И на фоне музыки время от времени - голос Доктора, теперь уже совсем другой голос: ровный, мягкий, глубокий. Теперь Доктор и сам тоже все глубже и глубже уходит в стихию сеанса, проникается их состоянием и ощущением, и его слова и его голос - словно теплые волны для них; и так легко, так естественно переключают их его тихие команды с одного состояния на другое.
Нет, это не гипноз, они не спят.
Но все равно: это особое, ни с чем не сравнимое состояние так называемого т е л е с н о г о с н а, когда тело действительно как бы спит - отдыхает в полнейшем, своем расслаблении, а сознание - бодрствует и то "уплывает" куда-то вместе со своенравным полетом мысли, то опять "спохватывается", возвращается назад в этот кабинет и усердно занимается тем, чем и положено им заниматься у этого Доктора.
...О, ну как же, ну как же! ну конечно же, конечно же! он представляет.
Еще бы, он хорошо представляет и твое недоумение, и скрывавшую бы это недоумение невольную улыбку твою, если бы ты увидела сейчас, ч е м он занимается тут. Каждый день, каждое утро, с 9 до половины 12-го. Кроме субботы и воскресенья...
Но ты там, понятно, живешь своей жизнью и ничего не знаешь о нем. И не знаешь, естественно, что и тут, на этих вот сеансах, ты все два часа с ним, - все два часа, каждую минуту, каждый миг, всегда. Так уж это получается тут у него...
И этим ты постоянно мешаешь ему, мешаешь. Мешаешь потому, что он все время - все время - "уплывает" невольно к тебе. Все время мысленно "уплывает" к тебе, мысленно разговаривает с тобой, когда - ты же понимаешь - надо сосредоточиться и заниматься совершенно другим. Это еще хорошо, что Доктор не знает, ка́к управляет он тут собой, а то получил бы он от него. Это еще хорошо, что Доктор не знает.
- С закрытыми глазами п о ш л и в н о ч ь, - вводит новую команду Доктор. - Вызвали зрительное ощущение темноты, ощущение густой темной ночи.
- Только ночь. Только густая, темная, мягкая черная ночь...
Вот такая команда. И хотя они заранее знают о ней и внутренне как-то готовятся, все равно она застает их как бы врасплох. То есть, у них не получается, у него, по крайней мере, не получается, чтобы сразу вот так переключить сознание с предыдущего упражнения и зримо представить себе, у в и д е т ь эту черную ночь.
Не получается это никогда сразу...
И сначала приходится с усилием концентрировать внимание на представлении черного, с усилием вызывать в воображении это черное, эту густую черную ночь. Чтоб только потом, постепенно, после чего-то неясного, после слепой серой мути, чего-то мутного темного наконец-то проявился и очистился настоящий ч е р н ы й ф о н.
- Ночь, ночь... Густая, темная ночь...
- Представили себе ее - эту густую, темную, мягкую черную ночь. Вы одни, и перед вами - только ночь, только темная, черная, мягкая ч е р н а я ночь.
- Представили ее...
Голос Доктора - мягкий сейчас, бархатно-мягкий, бархатно-темный, черный. И говорит он - словно и сам, вместе с ними, уходит все дальше и дальше в эту густую, темную, мягкую черную ночь.
- Только ночь. Только мягкая черная ночь.
- Представили себе ее - мягкую, черную, непроницаемую.
- Близко рассматривайте ее, трогайте ее, касайтесь ее... Ощущайте ее, густую и мягкую, погружайте в нее свои руки - их не видно совсем... Кутайтесь в нее, как в мягкое черное покрывало; входите в нее...
- Только ночь... Только густая, темная, мягкая черная ночь...
Доктор то ходит по тесному их кабинету, то остановится и долго молча стоит. А они - каждый, кто как умеет, у кого как получается, - еще и еще вызывают зрительное ощущение густой темной ночи, вспоминают и стараются удержать в воображении бывшую когда-то им в действительности густую черную ночь.
- Только ночь.
- Только мягкая, черная, теплая ю ж н а я ночь...
Вот такая команда...
И ты, конечно, сама понимаешь, что он-то тут больше других старается представить эту вашу ч е р н у ю ю ж н у ю ночь, вспомнить их, ваши к р ы м с к и е н о ч и. Что всеми мыслями своими, всей неизлечимой памятью своей он давно уже там, в вашем Крыму. Да и где ж ему быть еще, где ему быть?..
Где ему быть еще, если его (через все, через всю его нынешнюю жизнь) постоянная навязчивая мысль - о тебе, постоянная навязчивая память - с тобой, постоянная навязчивая вина - ты. Где ж ему еще быть?..
...И все равно, все равно; все равно он осматривается, ищет что-то глазами, пытается сориентироваться - где́ он. Ни на одном сеансе он не может представить какую-то "ночь вообще" и не знает, умеет ли кто. Лично ему всегда надо увидеть какую-то конкретную ночь, в каком-то конкретном месте, где подобная ночь ему в действительности была. Только всегда надо - "зацепиться" за что-то, за какой-то знакомый ориентир.
Темный фон, густая темная ночь. (Белым днем, утром, на четвертом этаже заводской поликлиники, на Урале, в кабинете у Доктора, сидя на стуле, голова на груди, закрытые глаза, расслабленное тело, музыка...)
Но - все равно; все равно - где он сейчас, где? В Симферополе, в Севастополе, в Ялте? ...Или, похоже, в Коктебеле, в Планерском? В свой последний приезд к вам на юг, ночью один на пустом черном пляже?..
Да, кажется, в Коктебеле, за турбазой "Приморье", в Планерском. Ночью - на пустом пляже. Почти каждый вечер поздно уходил сюда на берег, только не на сам пляж, а левее по берегу, в сторону Мертвой бухты; садился там над обрывом, слушал, как накатываются на берег тихие волны залива, и думал о своем. ...И не знал, даже не подозревал, что в эти же самые дни ты была совсем рядом: в Судаке, с мужем, в санатории Министерства обороны. "Видно, не судьба..." - как напишешь ты ему позже об этом.
(Он бы и мог знать, что ты рядом, да вот не знал: н е с к а з а л и ему. И ждал, ждал конца своего отпуска, когда кончится срок путевки, чтоб лететь в тот древний русский город, где теперь жили вы. А ты была - совсем-совсем рядом. Вот тебе и "судьба"...)
Темная, черная ночь...
Тут, на сеансе, для них она должна быть - только спокойная, только успокаивающая. Уйти в ее темноту, раствориться в ней, слиться с нею, напиться ее покоем - вот их задача. И никакого "ухода", никакого блуждания мыслей.
А у него - почти никогда не получается, чтоб только ночь и покой. Не получается, не умеет отключаться он от тебя. Он не бездарный ученик, многому уже научился у Доктора, кое-что он умеет; но вот этого вот - отключиться в "ночи" от тебя - не умеет он, не получается. Каждое утро, "уходя в ночь", он обязательно в вашем Крыму, обязательно вот сейчас на берегу того самого залива. Там, слева, периодически минут через десять включался мощный прожектор и его белый луч скользил по заливу вплоть до бухты и подножия горы, и вот теперь он тут всегда старается сначала вызвать в воображении этот яркий белый луч, шарящий влево-вправо по ночному заливу, чтоб потом мгновенно погасить его и в контрасте с ним - б е л ы м - четче ощутить сплошную ч е р н у ю н о ч ь. (Все прочие другие огни залива тут на сеансе только бы мешали ему - и он старается их в своем воображении не вызывать.)
...Представь себе эту его ночь.
Вашу темную, черную южную ночь. С теплом от прокаленной за день земли и прохладной сентябрьскою свежестью с моря; со смешанными запахами соленой воды, выжженных трав и горькой созревшей полыни...
В Коктебеле, в этой Волошинской Киммерии, у подножия Биюк-Янышара, недалеко от тебя...