21
Большой город, что дремучий лес. Встал Сергей на привокзальной площади и крутится: куда податься? Стены, стены, хоть докуда стены. Да высокие. Не вытянешься на цыпочках, не заглянешь, что за ними. Он не мало повидал городов. Почти всю Россию туда-сюда проехал. Со стороны на город смотреть просто, а шагнул в него шаг - хоть "ау" кричи. Ладно, люди есть. Достал последнее письмо от Вовки Шрамма - и с конвертом к милиционеру:
- Как попасть по этому адресу?
- На "восьмерке" до школы.
- Спасибо.
Трамвай петлял: то налево вильнет, то направо. За многооконными зданиями центра прятались обыкновенные деревенские домишки. Некоторые заколочены. На одном наискось мелом по свежим доскам: "Пад снос!"
- Молодой человек! Вы просили "Школу"? Сходите.
Сергей кивнул кондукторше: спасибо, дескать, - и вышел из трамвая. Смотрит - эта улица. Сейчас он нагрянет к дружку…
На конверте солидное "дом №", в действительности - у отца курятник краше.
"Тоже своего "пад снос" ждет", - ухмыльнулся Сергей.
На барабанный стук в фанерную дверь сеней выглянул дед лет семидесяти. Не отпускаясь от скобы, он оглядел незнакомца.
- Вам кого?
- Владимир Шрамм здесь живет?
- Это такой белобрысенький? Кругломорденький? Съехал.
- Куда?
- Сие мне не ведомо. Обженился и съехал. С неделю тому. Хороший фатерант был. Сурьезный, самостоятельный. Девок не водил, платил исправно: с аванца - сотка, с получки - сотка. За свет - особе. И топливо его. Сманила какая-то, прости осподи. А вы кем ему доводитесь?
- Просто товарищ. Служили вместе, - не очень любезно ответил Сергей. - Где работает, не скажете?
- Не скажу. Штамповщиком на заводе где-то.
- И на том спасибо, дедушка.
Сергей раскланялся с домовладельцем и вышел на дорогу. Глянул в один конец улицы - конца не видать, глянул в другой - тоже не видать.
"В справочное бюро обратиться?"
В справочном сказали: "Адресат выбыл".
Сергей купил газету и три пирожка с капустой. Жует и читает. Требуются. Требуются. Требуются. Целых полстраницы. Заводы нуждались в рабочих руках, Сергей нуждался в работе.
- Не пропадем.
Выбрал, где срочно требовалось, - и туда.
В приемной отдела кадров никого. Приоткрыл дверь кабинета - сидят двое, скучают.
- Разрешите?
- Входи, входи, паренек.
Сергей по-военному клацнул каблуками:
- Я на работу.
- Специальность? - с готовностью принять новенького спросил старший по возрасту.
- Авиамеханик.
Оба улыбнулись.
- Гражданская, имеется в виду. У нас завод, не аэродром.
- Гражданской не имею. Из-за парты - в армию, из армии - к вам.
- Да, многие так. Документы.
Сергей подал паспорт. Инспектор быстро перелистал его и зацарапал висок.
- Прописки-то нет.
- Какая прописка. Сейчас с поезда.
- Откуда прибыли?
- Из Лебяжья.
- Деревня?
- Почему деревня? Станция. Райцентр.
- Но это сельская местность?
- Да.
- Плохи дела твои, парень. Вряд ли тебя пропишут. Циркуляр есть: приезжих из сельской местности не прописывать. Придется вернуться.
- Я не могу вернуться. Деньги на обратный билет выбросил.
Инспекторы переглянулись.
- Зря выбросил. Ничем не можем помочь.
И вернули паспорт.
Сергей обошел все предприятия и везде: люди нужны, но у вас нет прописки. Осталась одна дорога - на вокзал.
"Неужели и впрямь для меня нет здесь места? Для одного человечка среди полумиллиона людей. Неужели и вправду мир клином?"
Сергей понуро брел вдоль трамвайной линии, обходя стороной столовые: денег в обрез.
Вокзал набит, как мешок: под завязку. И кто с чем. С гирляндами баранок, с кошелями, тюками с шерстью, сундучками. Куда едут? Чего ищут? Где лучше.
Сергей постоял у расписания. Поезд на Лебяжье только утром. Потолкался по залам ожидания. Пятачок возле колонны освободился. Занял его, отдыхает. А ноги гудят, а есть хочется.
- Эй, солдатик, подвинься чуток.
Рядом опустился шустроватый мужичок с кузовком.
- Далеко ли путь держишь?
- Да вот никак уснуть не могу, - невпопад ответил Сергей.
- Есть потому что хочешь.
- Как вы угадали?
- В животишке у тебя урчит, будто две собаки грызутся. - Дядька развязал котомку, достал краюшку хлеба. - На-ко вот, обмани голод.
Сергей ел, сосед молчал. Молчал и только украдкой посматривал на быстро убывающий кусок.
- Ну? Полегчало?
- Еще бы! - Сергей стряхнул в ладонь крошки с подола гимнастерки, бросил их в рот. - Спасибо. Сколько вам?
- Чего сколько?
- За хлеб. - Сергей полез в карман.
- Брось, парень. Спасибо от души - дороже денег. У меня не смотри, что полноги из полена дров. Я работаю. - Он нахлобучил на колено кепку, расстегнул ворот. - Фу, духотища.
- У вас и не заметно, что протез.
- Собственной конструкции. Надоело костылять. У сына чистую тетрадь испортил, черкался. Нога лучше костяной получилась. А ты далеко ли путь держишь?
Сергей рассказал, что решился он без родителей обойтись, да видишь, что из того получилось: вернуться заставило.
- Да, жизнь - не палка, не вдруг переломишь. Ты, слышь, в военкомат обратись. Военкоматы сильно демобилизованным помогают. Клади голову на деревяшку мою, не майся.
- А вы?
- В поезде отосплюсь…
* * *
- Оканунел, что ли? Уборка. Давай выметайся на улицу.
Сергей сел. Ни агента, ни его кузовка. На груди под шинелью что-то засунуто. Достал - кусок хлеба. Сунул обратно.
- Не рассиживайся, не рассиживайся. Мешаешь ведь. - Уборщица бесцеремонно толкнула его шваброй.
На улице светало. Лампочки на столбах и луна в радужных кругах. После тепла пробирал озноб. Рука машинально тянулась за пазуху, хлеб убывал. Достал из-под шинели, спрятал в карман брюк: съест зараз, а день с чем коротать? Время еле тащилось. Летние рассветы длинные.
Зазвенели трамваи, люди стали попадаться навстречу. Остановил одного.
- Военкомат, не подскажете, где?
- А вот сейчас сверни по этой улице и смотри на правой стороне. Увидишь, народ стоит.
У военкомата народ. Гражданские. Военные. В погонах и без погон. Женщины. Инвалиды - кто без руки, кто без ноги.
- Что, очередь? - несмело спросил Сергей.
- А тебе к кому?
- К военкому, наверно. Насчет работы я.
- Держись за мной. - Однорукий потыкал себя пальцем в грудь. - Я тоже насчет работы. У меня вообще-то вторая группа инвалидности. Я экономистом был до войны, а фашист мне правую руку оторвал. Так я назло ему левой научился писать не хуже. Даже ошибок меньше делать стал.
Все засмеялись. Однорукий тоже засмеялся. Заработал военкомат. Все разбрелись по коридору. Однорукий вышел от военкома веселый.
- Направление дал на завод. Я ведь инженер-экономист по специальности. Заходи смело.
Смелости у Сергея хватит. Вошел, отдал честь и вытянулся.
- По привычке? - улыбнулся военком.
- Так точно, товарищ подполковник.
- Ну, ничего. Иди ближе. Что у тебя?
- Прописаться надо. И на работу бы…
- Давно из армии?
- Весной нынче.
- Давай документы.
Подполковник глянул, где снят с учета, подает обратно военный билет.
- Придется вам возвратиться.
- Ни за что. Понимаете: ни за что. Не могу я вернуться. С отцом у нас принцип на принцип пошел.
- М-да. - Военком скомкал о пепельницу окурок. - Что же нам с тобой делать? В милицию пойдешь?
Сергей помотал головой.
- Жалованье, конечно, не ахти. Но зато одежда бесплатно, льготное питание. И потом: учиться большая возможность.
- Не знаю…
- Только это. Другого я тебе ничего не могу предложить.
- Ладно. - Сергей встал.
- Вот направление. Явишься к начальнику милиции. Он тебя примет. Парень ты здоровый, рослый. Отделение по этой же улице через квартал. Поработаешь, там видно будет. Понял?
- Понял, товарищ подполковник.
- Счастливо. Скажи, чтобы следующий заходил.
22
Идти к начальнику отделения милиции Сергею страшно не хотелось. Но выхода не было, был только вход в этот кабинет. И когда Сергей переступил порог, в глаза бросились прежде всего пуговицы на кителе начальника. Горят, хоть прикуривай.
"Где я их видел? - стараясь вспомнить, морщил лоб Сергей. - Хм. Пуговицы. Видел где-то".
Начальник, подняв голову от бумаг, тоже пристально смотрел на вошедшего и тер подбородок.
- Погоди, погоди… Никак, Демарев?
- Товарищ лейтенант! Так вы не в Лебяжке?
- Он. Ну, теперь я капитан, как видишь. На повышение пошел. А ты какими судьбами здесь?
- Тоже уехал из Лебяжья.
- Да ты чего стоишь? Садись.
Капитан дотянулся до стула у стены, подвинул его к столу. Сергей сел, снял пилотку, положил ее на колени.
- У-у-у, а ты, земляк, уже и поседеть успел, - кивнул капитан на Сергеевы виски. - Вырос, вырос. Ишь, какой крутоскулый стал. Мужик.
- Да ну-у, - застеснялся Сергей.
- Ничего не ну. У тебя такой вид, что, кажется, ты между двух телеграфных столбов не пройдешь, чтобы не задеть плечом который-нибудь. Как там Илья Анисимович? Директорствует? Чуть не сняли его тогда. А сняли бы и из партии исключили, не будь у него старых заслуг. В Москву писал.
Сергею было неприятно слушать такое об отце, и капитан, заметив это, резко перевел разговор на другое.
- Ну, как там Лебяжка?