Юрий Белов - Горькое вино Нисы [Повести] стр 59.

- Здравствуй, Сережа.

Во взгляде его не было ни унижающей жалости, ни сострадания ненужного, одна только радость. Хотя нет, где-то глубоко в его глазах поселилась боль.

- Ты ни разу не написала: может быть, тебе нужно что? Посылки, правда, еще не положены, но я бандеролью могу…

- Спасибо, Сережа, мне ничего не надо, кроме писем твоих. Я здесь стала понимать, что человеку в сущности совсем немного требуется: чтобы уважали его, любили… Хотя что я говорю - разве это мало?

- Это очень много, Вера.

- А все остальное ерунда, ведь верно?

- Верно, Вера.

- Я хочу любить тебя, Сережа. - Что-то дрогнуло в его лице, недоумение в глазах мелькнуло, растерянность, и я, боясь, что все это расстрою, поломаю, поспешно попросила: - Ты это запомни пока, Сережа, запомни, а потом когда-нибудь поймешь. Это сложно очень, я не могу объяснить, но это очень важно для меня - чтобы ты это знал и помнил…

- Я пойму, - покорно, но с явной горечью пообещал он. - Ты не думай обо мне плохо, я ведь от тебя ничего не требую - никаких обещаний, никаких объяснений. Только знать, что я нужен тебе. А сама все решай. И потом - я ведь терпеливый. Профессия учителя не предполагает быстрых результатов, вот я и привыкаю… Я умею ждать, Вера.

Опять слезы затуманили глаза, а мне видеть его надо было, каждое мгновение дорого - оно же не бесконечно, время, отведенное нам.

- У тебя платок есть? - робко спросил он и с виноватым видом оглянулся на контролера: можно ли носовой платок передать?

- Да есть, есть, - досадуя, ответила я. - Ты прости меня, я сейчас…

На платке остались темные следы краски с ресниц. Какая же я, наверное, уродина, с этими пятнами на лице! Я терла щеки так неистово, что они жаром запылали.

- Страшная я, да?

- Ну, что ты, - кротко улыбнулся он. - О чем говоришь! Ты для меня…

Он вдруг осекся, замер, улыбка стала жалкой, и меня мгновенно ожгла догадка: письмо-то мое он получил.

Все было кончено. Он знает, что я его не люблю. Я сама во всем виновата. Но я не хочу, не могу допустить, чтобы у нас с ним кончилось.

- Ты порви его, - попросила я жалостно, - ты же обещал…

Я порву его, Вера, ты не думай…

- …и понять обещал…

- Ты верь мне.

Уже не было сомнений: я теряла его. Я сама этого хотела, добивалась этого, себе же противясь. Но хоть какая-то надежда должна остаться?

- Если человек очень хочет, он сможет. Я научусь любить, Сережа, я научусь… Только мне одной не под силу, одной очень трудно.

- Я знаю. Потому… - Он умолк конфузливо (я подумала, что он хотел сказать: "Потому я и приехал"), но тут же добавил поспешно: - Я очень увидеть тебя хотел, Вера. А с сентября мы будем видеться чаще - я в вашей школе работать буду.

День отдыха был, воскресенье.

Я шла по залитому солнцем двору, по иссушенной, утоптанной, белой от соли и сухости земле и думала об этом старом русском слове - воскресение. Сколько надежд в нем заложено, и вовсе не в том, не в изначальном смысле. Когда-то давно, не помню уж у кого, прочитала я строчки, которые почему-то не забылись, а может, забылись, но очень сегодня нужны были - и вспомнились, воскресли в памяти: "Помню, что одно только страстное желание воскресения, обновления, новой жизни укрепило меня ждать и надеяться".

Я шла мимо курилки, женщины оглядывались на меня, и было в их взглядах нечто необычное, но я не стала отвлекаться на это, другое меня занимало. Воскресение, обновление, новая жизнь - вот о чем я думала. Как это случается, что слово, сказанное или написанное, вдруг отделяется от человека, даже переживает его и входит в судьбы других людей, помогая им понять и оценить происходящее, себя понять и оценить…

Отцвели уж давно
Хризантемы в саду,
А любовь все живет
В моем сердце больном…

Это Нинка пела. Плохо пела, ни голоса у нее, ни слуха. Но ей хотелось петь, душа просила, и именно это. Вот только что она понимает в любви? А впрочем, что вообще мы в ней понимаем, что мы про нее знаем, про любовь, про ее неизбывную власть над нами, про непонятную силу ее?

И вдруг я подумала с радостной убежденностью: нет, я его не теряю, я его только сейчас обретаю по-настоящему".