Ноги плохо передвигались. После ужина усталость ощущалась сильнее. Горели царапины и мозоли. Однако Игорь был доволен, что помог Митьке. А особенно разузнал настоящую причину нужды в аммоните. Теперь-то отец сменит гнев на милость. Это же в общих интересах - найти золотую жилу! И отец должен такой шаг поддержать. "Что, если попросить управленческую моторку? - подумал Игорь. - Неужели откажет?"
Игорь вспомнил, что в управлении несколько моторных лодок. Они с отцом выезжали недалеко на рыбалку и на охоту. Можно пару разков не съездить ради жилы. "Сегодня же и попрошу, - решил Игорь. - Куй железо, пока горячо!"
По переулочкам Игорь выбрался на главную улицу. Она рассекала город на две половины - северную и южную. Начиналась от самого Витима, от пристани, и вела в гору, а на окраине переходила в тракт, что тянулся вдоль речки Шаманки, разветвляясь на тропы. По этим тропам каждую весну уходило много народу в поисках фарта. А зима выгоняла всех из тайги, заставляла искать прибежища в городе, строить жилье. И оттого здесь было много времянок. Уж на что хороша улица Мира, но и на ней полно невзрачных домишек. У них самих-то был высокий дом из бруса с железной крышей, но рядом прилепилась фанзочка Вани-огородника. Эта фанза напоминала избушку Шмелей.
И впервые Игорю стало не по себе при виде собственных хором. Даже тротуарчик ответвлялся от главного тротуара к их крыльцу. Особняк Лукина по сравнению с их домом напоминал дворняжку рядом с овчаркой. А про фанзу Вани или избушку Шмелей и говорить было нечего.
"Найдем золото, - решил Игорь, заходя на крыльцо, - всем выстроят такие дома, как у нас. Даже лучше..."
Он постучал в дверь ногой - так болели руки.
Отворила Феня.
- Матвей Андреич у нас, - сообщила она новость.
- Видел я его сегодня, - ответил Игорь. Он хотел добавить, что с Дианой под ручку, но не стал огорчать Феню, тайно влюбленную в Куликова.
- И еще Дмитрий Гурыч с Любой, - предупредила Феня. - Про ваш поход седнишний говорят...
- Про поход? - спросил Игорь и покрался в прихожую, как разведчик, чутко прислушиваясь к голосам в зале.
Но разговор шел уже о другом, как бывает в подвыпившей компании.
- Куда тебе еще гулять, Матвей, - расслышал с порога он неторопливый голос матери, - пора бы тебе, однако, совсем облагоразумиться... Диана Степановна подходящая женщина... Симпатичная, умная, самостоятельная.
- Нет, Ксеня, зарок у меня, - ответил Куликов. - Сперва с жилою повенчаться, потом уж с суженой...
- А вдруг Диана Степановна не дождется да и выйдет за другого? - сказала мать.
- Что поделаешь, - вздохнул Куликов. - На Диане свет клином не сошелся, так я думаю, Фенечка?
- Вам виднее, Матвей Андреевич, - пролепетала Феня, - вы большой человек, грамотный!
- А ты стряпаешь пироги добре, - зажурчал голос Куликова, - и характер у тебя подходящий...
- Вот в Дмитриеве б удивились! - проговорил отец.
- А мы всем дулю покажем, - ответил Куликов, - возьмем да и сговоримся!
- Шутки у вас больно щекотные! - выкрикнула Феня и побежала на кухню. - До смерти защекотать можете, Матвей Андреевич!
И он и отец закончили по четыре класса школы, потом работали на мыловарне, а после как активисты участвовали в коллективизации. Только отец как уполномоченный райкома, а Куликов - счетовод-делопроизводитель. Отцу потом пришлось сопровождать переселенцев на Витим, а Куликов продолжал ворошить бумажки в Дмитриеве. Пока отец не вызвал его письмом на новые места.
И Куликов не прогадал: со своей грамотенкой быстро пошел вверх по геологической службе. Его не взяли на фронт, как специалиста по золоту. Здесь проходил свой "золотой фронт" и даже коллекторы были на броне. А Куликов в перерывах между работой постигал разные науки в своей прокуренной холостяцкой комнате в итеэровском общежитии. Летал в Иркутск сдавать экзамены. Побледнел от формул, синие глаза окалились, как сталь, и засияли пролысины в светлых кудрях Матвея Андреевича. Но в конце концов счетовод добился диплома горного инженера-геолога. И теперь его поставили руководить геологическим отделом приискового управления Витимска. Всего одна звездочка отделяла его уже от отца. Но выглядел он не хуже в своем темно-синем форменном костюме: киноартист Столяров, да и только. Диана Степановна краснела при встрече с ним, Феня украдкой подолгу высматривала Матвея Андреевича откуда-нибудь из-за портьеры, и даже Люба с удовольствием кокетничала с ним. Игорь и сам был влюблен в умного, красивого и усмешливого геолога. Только не нравилось ему, как тяжелеют глаза Куликова, когда речь заходит о золоте, как вспучиваются шишки над бровями и кривится рот. Игорь долго не понимал, почему Куликов так страдает об этом коренном золоте.
Но постепенно узнал, что хороших людей называют, видно, золотыми не зря. Про Куликова говорили: "Золотой парень", а золото к золоту должно тянуться. А уж друзья тянулись к Куликову: и Бандуреевы, и Лукины, и Феня, и Люба, не говоря об Игоре. "И если бы найти Куликову золото, - размышлял Игорь теперь, - все бы довольны были!"
Золото должно было всех примирить, выправить, сдружить - вот ради чего мучился Куликов. Он старался ради витимцев, чтоб жили они лучше, радостней и счастливей.
"И я могу вам помочь, Матвей Андреевич, - подумал Игорь в полутемной прихожей. - Советом хорошим помочь, как быстрей найти жилу".
- Добрый вечер...
Все головы повернулись к нему. Только отец продолжал разливать коньяк. Золотой слиток из бутылки переливался в рюмки на длинных хрустальных ножках.
- Матвей Андреевич, - сказал Игорь, - хотите, чтобы мы вам жилу быстрей помогли отыскать?
У отца дрогнула рука, и капля коньяка расползлась по скатерти.
- Это кто такие "мы"? - грохнул его бас над столом. - А ну, расскажи, с кем сдружился? Где слонялся?
- Я... Так... по окрестностям, - забормотал Игорь, пряча руки за спину. - Один...
Отец спокойно вывернул ему руку и оглядел ладошку. На ней краснели мозоли, чернели занозы. На другой ладони было то же самое, да еще ноготь на указательном пальце сломался.
- Это где ты руки так изнахратил? - спросил отец.
- Я копался, - начал Игорь, судорожно глотая воздух, - а лопаты не было...
- Темнишь ты, друг, - сказал отец, приближая Игоря к себе. - А ну, говори правду!
В глазах отца, точно в маленьких бронзовых зеркальцах, Игорь увидел отражение своего лица. Прядка волос присохла ко лбу. Глаза бегают, как тараканы, в удлиненных материнских разрезах, верхняя оттопыренная губа вздрагивает - вот-вот с языка сорвется признание.
- Он в отвалах все копается, Петр Васильевич, - раздался насмешливый Любин голос. - Думает в городе жилу найти...
Отец усмехнулся и ослабил объятия.
- Много ты понимаешь! - облегченно огрызнулся Игорь из-под руки отца. - Может, она совсем рядом...
- В истории такое бывало, - заметил Куликов. - Но у нас это исключено.
- Теперь я знаю, - ответил Игорь, - надо выше искать по Витиму.
- По Витиму, - усмехнулся Куликов, - не лучше ли по Шаманке?
- Я точно еще не знаю, где лучше, - горячо ответил Игорь, - только нам надо плыть на моторке! Не могло бы, пап, управление нам дать лодку на поиски? - выпалил Игорь. - Мы бы ее оправдали, честное комсомольское!
Отец улыбнулся - сверкнул золотой зуб в углу рта. Усмехнулся и Куликов: губы на месте, а кожа подергивалась вдоль всего подбородка. Даже Лукин сощурился, будто Игорь обращался к ним с несерьезной просьбой. Точно это была забавная мальчишечья блажь.
- Мы могли бы заключить договор по всем правилам, - ответил отец. - Но у вас же еще и паспортов тю-тю...
- У нас есть паспорта, - воскликнул Игорь. - Два паспорта!
- Вот что, - протянул отец, - так, значит, есть и взрослые в вашей артели?
- Это серьезные люди, папа, - стал объяснять Игорь. - Они давно готовятся к поискам... Места знают...
- Интересно, кто же это? - спросил отец, и взгляд его построжал. - В чьи руки мы лодку должны отдать?
- Это отец Мити Шмеля и Василий, Фенин брат, - отозвался Игорь.
У отца рот сомкнулся, будто стальные тиски, при упоминании этих имен. Но отступать было некуда, Игорь рванулся в атаку по-орлиному, как учил отец.
- Василий хочет доказать, что способен пользу большую принести, - продолжал Игорь без передышки. - Шмель как бывший разведчик, а Василий признаки жилы все знает!.. Аммонит-то они для этого дела хотели унести, чтоб где надо взорвать!
Отец молчал, но Игорь боялся и посмотреть на него. Он поднял взгляд на Лукина. Глаза Лукина круглились под пышными бровями, словно у филина. И непонятно было, поддержит он или разобьет окончательно? Когда он бывал добрым, а когда злым?
- А почему бы им не дать лодку? - проговорил с раздумьем Лукин. - Если они горят найти это самое золото...
- Опять ты про свое, Дмитрий! - воскликнул отец. - Все веришь старательской блажи!
- Надо верить, - подтвердил Лукин, откидываясь на стуле, как в судейском кресле. - Советую и тебе, Петр, найти общий язык с подопечными, пока не поздно...
Отец точно наткнулся на взгляд Лукина, но не смог опять его перебороть и покосился на Куликова.
- Что спорить о пустом мешке? - раздался усмешливый голос Куликова. - Когда надо просто прикинуть вероятность открытия у старателей!
И за столом наступила тишь, точно все принялись обдумывать эту самую вероятность.
- Нашел же обломок руды Василий, - подал голос Лукин.
- Один раз повезло, - согласился Куликов, - а другого ждать тысячу лет.
- Ну уж ты не делай культа из своей науки! - заявил Лукин.
- Попробуй без геологии проживи! - усмехнулся Куликов.