- А ты меня не подначивай.
- Если уж мне удалось убедить вас в нашей правоте - я могу быть спокоен за судьбу нашего проекта.
- Веселое дело! Чтобы вы имели возможность спокойно нарушать основной проект, я должен прикрывать своим телом амбразуру противника, защищая вас от ‘огня?
- Мы ведь не хотим нарушать основной проект, мы только исправляем его недостатки.
- Это, конечно, должно ужасно обрадовать авторов основного проекта. И нашего драгоценного Алексея Геннадиевича…
- Сергей Герасимович, я сам понимаю, что борьба предстоит нешуточная. И я лично не собираюсь стоять в стороне. Но в данном случае ваша поддержка значит очень много. Если вы с нами - нам не страшны любые преграды.
- Ты не считаешь, что это грубая лесть, Бабалы?
- Пускай лесть. Но это правда!
Новченко, добродушно рассмеявшись, положил руку на плечо Бабалы:
- Ладно. Уговорил. А говорят: Новченко упрям, как осёл.
Бабалы благоразумно промолчал.
Новченко поднялся из-за стола:
- Давай-ка еще раз оглядим твои владения. По коням!
Покинув гостеприимный домик, они снова взобрались в вертолёт, и неуклюжая, пузатая птица, взметнув тучи пыли, воспарила вверх и начала вязать новые кружева.
Глава тридцать вторая
ВЗАИМНЫЕ ОБВИНЕНИЯ
овченко вызвали на бюро республиканского ЦК партии, но предварительно его принял секретарь ЦК Анзар Атдаевич.
Анзар Атдаевич не любил встреч коротких, торопливых разговоров "на ходу", - он принимал людей не для того, чтобы поскорее от них отделаться, а чтобы получше узнать их, выяснить их точку зрения.
Приступая к разговору, он поудобней располагался в кресле и собеседнику предлагал чувствовать себя, как дома. В кабинет сразу же приносили горячий чай, пиалы, вазочку с конфетами.
В огромном помещении люди, сидевшие за столами, которые были составлены так, что напоминали молоток с длинной ручкой, казались маленькими, и меньше всех сам Анзар Атдаевич: из-за короткого стола виднелись лишь его плечи и голова, выбритая до блеска. Но голова была крупная, с большим лбом, а на коричневом, несколько плоском лице доброжелательно светились умные, проницательные глаза.
На столе выстроились в ряд пять телефонных аппаратов, но звонил изредка только один: Анзар Атдаевич попросил не соединять его ни с кем, кроме работников, у которых были к нему дела, требующие срочного решения. Как удавалось секретарю из всех неотложных дел выделять самые неотложные - это уж было его личным секретом.
Беседу Анзар Атдаевич начинал обычно издалека, с отвлеченных вопросов, с шуток. Он первый хохотал над ними, стараясь привести собеседника в состояние непринужденности, свободы.
Анзар Атдаевич мог бы и не спрашивать Новченко о положении на строительстве Большого канала. Он был в курсе всего, что там происходит. Каждый день к нему на стол ложились подробные сводки о ходе строительства, а на большой карте, висевшей на стене и закрытой пока шелковыми шторками, была тщательно, во всех деталях размечена трасса канала, все участки, все пункты. День ото дня схема менялась, на карте находило отражение все, что делалось на канале.
И все же Анзар Атдаевич обратился к Новченко с вопросом:
- Товарищ Новченко, - он редко называл людей по имени и отчеству, - может, вы коротко расскажете, как идут дела на стройке?
Сергей Герасимович пожевал губами:
- Дела-то идут, Анзар Атдаевич. Но положение на стройке напоминает мне порой историю создания некоторых африканских государств. Племен черт те сколько, вождей и предводителей еще больше, чем племен, одни не верят, что государство можно создать, других вообще эта петрушка не устраивает, и они объединяются, чтобы разрушить только что народившуюся государственную формацию. Так и на стройке: есть у нас и маловеры, для которых сама идея сооружения канала в пустыне - блеф, есть прямые и скрытые противники прогрессивных, более экономичных методов строительства, есть кабинетные созерцатели, схемопоклонники, не упускающие случая вставить нам палки в колеса. Но, как говорится, собаки лают, а караван движется вперед. Несмотря ни на что, темпы строительства нарастают. Потому что работают на участках замечательные люди, И работают поистине героически, к тому же с творческим огоньком.
Анзар Атдаевич кивнул:
Спасибо, картину вы нарисовали выразительную. Как относится к стройке руководство области?
- А как ему относиться? - Новченко чуть усмехнулся. - Весь народ с нетерпением ждет, когда по каналу потечет вода. Строительство канала отвечает народным чаяниям. Многие колхозы направили к нам своих трактористов, иных - вместе с машинами. Помогают нам продуктами. Присылают своих представителей - чтобы те докладывали колхозникам о ходе строительства. Заинтересованность, как видите, народ проявляет большую - руководители области вынуждены с этим считаться.
Анзар Атдаевич внимательно посмотрел на Новченко.
- Мне кажется, вы не в ладу с ними?
- Перед некоторыми мне приходится отстаивать интересы строительства.
- Как я слышал, и они подчас указывают вам на ошибки?
- По пословице, только аллах никогда ни в чем не ошибается. А я не аллах - простой смертный. Бывает, и сорвешься… Есть ведь такие типы и в обкоме, и в облисполкоме, и в министерстве, с которыми нельзя говорить спокойно!..
- Все-таки не надо вешать на людей уничижительные ярлыки, - мягко сказал Анзар Атдаевич. - Прошло то время… Можно ведь даже с противниками спорить достойно, не стараясь ни скомпрометировать их, ни запугать, а укладывая на обе лопатки с помощью веской аргументации. Тому, кто убежден в своей правоте, горячиться-то как раз и незачем. А вы - человек убежденный, так, товарищ Новченко? Будьте же хозяином, а не слугой своего характера.
Анзар Атдаевич увещевал Новченко, как учитель провинившегося ученика, и тот не смог сдержать невольной улыбки:
- А что, характер у меня - не очень?
- Даже очень "не очень"! - улыбнулся и Атдаев. - Да для вас и самого это, наверно, не секрет. - Он посмотрел на часы. - Через час бюро. Товарищи хотят вас послушать. От заместителя министра нами получена серьезная докладная записка, вам вручат копию, ознакомьтесь с ней. Надеюсь, на закрытом бюро ЦК вы не будете вести себя, как на боксерском ринге.
- Постараюсь, - буркнул Новченко.
- Уж, пожалуйста, дорогой Сергей Герасимович. Не прощаюсь с вами - через час увидимся.
Заседание бюро ЦК началось ровно через час.
Главным вопросом, который обсуждался на нем, был вопрос о строительстве Большого канала.
Когда на бюро появился Алексей Геннадиевич, Новченко понял, что драки все-таки не избежать. Он успел уже прочесть докладную замминистра и внутренне напрягся, но решил, что бы там ни было, держать себя в руках. Анзар Атдаевич прав: спокойствие - всегда только на пользу делу,
Анзар Атдаевич, обращаясь к нему, сказал:
- Товарищ Новченко, бюро хотело бы посоветоваться с вами и с руководством министерства по некоторым вопросам строительства Большого канала.
Новченко поднялся, опираясь ладонями о стол:
- Пословица гласит: халат, скроенный по общему, совету, коротким не бывает,
- Сидите, сидите. Вы ознакомились с докладной замминистра?
- Она для меня - не новость. Я заранее мог вам сказать, что в ней содержится.
- Такой вы провидец?
- Просто мы по-разному относимся к делу, и наши позиции не меняются. Заметьте: в докладной- только обвинения по моему адресу и ни одного позитивного предложения.
- Разве министерство не может поправить вас, когда вы ошибаетесь? Ведь строительство Большого канала находится в ведении министерства.
- Министерства - но не заместителя министра. У него своя точка зрения на проект канала.
- В чем же она, по-вашему, заключается?
- О ней можно судить и по докладной. Для Алексея Геннадиевича основной проект незыблем, как для правоверного мусульманина - утверждения корана. К проекту, по его мнению, нельзя даже прикоснуться карандашом,
- Проект принимала государственная комиссия.
Сергей Герасимович уже с трудом сдерживал себя. Положив на стол сжатые кулаки, он принялся объяснять:
- И все-таки это только проект! Ведь и бюро ЦК перед каждым важным заседанием подготавливает проект резолюции. Сам ход заседания меняет его.
- Именно: сам ход заседания. А не кто-нибудь единолично.
- Вы хотите сказать, - начал горячиться Сергей Герасимович, - что проект строительства ломает Новченко?
- Это следует из докладной.
- Докладная! - Новченко пренебрежительно махнул рукой. - Это бумажка. И проект начертан на бумаге. А вы знаете, товарищи, что даже в государственные законы со временем приходится вносить изменения. Жизнь не стоит на месте. И не жизнь надо равнять на бумагу, а бумагу - на жизнь. Мы изменяем отдельные места проекта на основании практики, опыта, который накапливается в ходе строительства канала. Сама жизнь вносит в него поправки! И творческая мысль строителей.
- Не смешивайте творчество с собственным произволом, - подал с места реплику Алексей Геннадиевич.
Анзар Атдаевич постучал по столу карандашом.
- Вам я пока слова не давал. Товарищ Новченко, в докладной говорится, что вы даже трассу канала ведете не по проекту. Это - плод чьей-либо творческой мысли?