"А как с "Библионом"?" - спросил в письме к Горькому Альберт Пинкевич, писатель и общественный деятель, активно работавший в Издательстве Гржебина и в КУБУ. "О "Библионе" не могу сказать ничего, не видал их", - ответил Горький 27 октября. В тот же день он, однако, встретился с директором издательства, Хяльмаром Далем (Hjalmar Dahl). Тот опубликовал свое интервью с Горьким, но о "Библионе" и о "Серапионовых братьях" в нем не говорится. Предположительно Даль рассказал Горькому о трудном экономическом положении своего издательства, а Горький, со своей стороны, смог сообщить, что в Америке профессор Джером Дэвид обещает достать деньги для печатания новой русской литературы, что Гржебин мечтает возобновить свою издательскую деятельность в Германии и что Госиздат пока не определился насчет печатания книг за границей. Пришлось ждать.
Из Гельсингфорса Гржебин и Горький поехали в Стокгольм в начале ноября. Там Гржебин в интервью сообщил, что так как в Советской России уже невозможно работать, то он решил продолжить свою деятельность в Германии. В начале следующего года он сумел восстановить свое издательство в Берлине, с лета опять печатая книги по советскому заказу. Среди многочисленных книг Издательства 3. И. Гржебина в 1922 году мы, однако, не находим альманах "1921". И когда год спустя советская сторона, опять открыто нарушая всякие договоры, запретила ввоз в Россию книг, изданных за границей, Гржебин потерпел банкротство.
В Петрограде "Серапионы" недоумевали. В письме Горькому от 14 ноября 1921 года Слонимский спрашивает, правда ли, что у "Библиона" нет средств и что альманах "1921" вряд ли скоро выйдет, и замечает: "Грустно. Значит ли это, что материал альманаха свободен?" Не получив никаких объяснений, он опять вернулся к этому вопросу в феврале 1922 года: "Как с финским альманахом? Говорят, он у Гржебина. Или нет? Хотелось бы видеть его напечатанным. Мы все думаем, что это, пожалуй, можно". Это последнее упоминание о "финском альманахе" "Серапионов".
По мере того как "Серапионовым братьям" становилось ясно, что издание их альманаха в Гельсингфорсе вряд ли скоро состоится, они начали планировать новый сборник. На первом их публичном вечере в Доме искусств 19 октября они явно избегали произведений, отданных в Финляндию, читая только те, которые потом вошли в их петроградский альманах. В "Летописи Дома литераторов" от 1 ноября 1921 года сообщалось, что "Серапионовы братья" готовят к печати "ряд альманахов", в том числе один, который скоро должен выйти в петроградском издательстве "Алконост". В письме от 17 октября к своему другу T. М. Левиту В. Каверин обещал послать "альманах Серапионов" через месяц-полтора. В. Шкловский подтвердил план в статье "Серапионовы братья", напечатанной в "Книжном угле" (1921): "Изд. "Алконост" имеет в портфеле сборник рассказов серапионов: я надеюсь, что жизнь сборника в этом портфеле не будет долговечной". Колкость в сторону "Библиона" была вполне понятна.
В апреле 1922 года в петроградском издательстве "Алконост" наконец вышла книга "Серапионовы братья. Альманах первый". В отсутствие Горького ключевой фигурой в работе над книгой являлся В. Шкловский. Тираж был небольшой - 4000 экземпляров, внешность скромной. В альманах вошли новые рассказы Зощенко, Слонимского, Лунца, Иванова, Никитина, Федина и Каверина.
Публикация петроградского альманаха "Серапионов", однако, не обошлась без проблем. Содержание пришлось изменить, жаловался Слонимский Горькому. Его рассказ "Дикий" был "сильно урезан", и "Кол", рассказ Никитина, был вообще "выкинут". Вскоре в Берлине печатается второе издание - "Серапионовы братья. Заграничный альманах" (1922), к которому были прибавлены сочинения Е. Полонской, Н. Тихонова (член группы с конца 1921 года) и И. Груздева. Берлинский альманах вышел не у З. Гржебина, а в издательстве "Русское творчество". Примечательно, что в эти два альманаха "Серапионов", не вошло ни одно из произведений, выбранных для альманаха "1921", несмотря на то, что некоторые из них уже были отдельно опубликованы в России. Возможно, не хотели нарушать договор с "Библионом" в надежде на то, что "финский альманах" в конце концов все-таки выйдет.
Однако весной 1922 года "Библион" уже прекратил свое существование. Издательство было ликвидировано, и весь книжный склад продан в Берлин. В гельсингфорсском архиве издательства осталось только несколько рукописей неопубликованных книг, среди них и серапионовский альманах "1921". Об их существовании забыли, пока они случайно не были обнаружены в 2009 году
Альманах "1921"
"Серапионовы братья" хотели быть голосом своего времени, выражая в художественной форме все виденное и испытанное. Само название планируемого альманаха - "1921" - говорит о тесной связи с текущим моментом. Время было драматическое. Гражданская война закончилась, но большевики еще не окончательно укрепили свою власть. В городах царил голод, и в деревне зрело недовольство. Власти пытались насильственно уменьшить влияние церкви. Новая экономическая политика дала передышку от жесткого военного коммунизма, но одновременно породила неверие в прочность советской власти. В марте вспыхнуло Кронштадтское восстание с требованием вернуться к первоначальным лозунгам революции. Против оппозиции боролись обысками и арестами. Среди интеллигенции многие предпочли уехать - временно, как полагали.
Почти все произведения альманаха "1921" отражают хаос того времени. Недоверие, предательство, жестокость, насилие, расстрелы, голод, смерть - повторяющиеся мотивы.
Коллективно "Серапионы" уверяли в своей нейтральности в политической борьбе:
"Всякую тенденциозность "Серапионовы братья" отвергают в принципе как литературную "зелень", только не в похвальном, а в ироническом смысле. Искусству нужна идеология художественная, а не тенденциозная, подобно тому, как государственной власти нужна агитация открытая, а не замаскированная плохой литературой".
Их критик С. Городецкий требовал побольше идеологической сознательности, открытого проявления своих позиций, на что Лев Лунц в статье "Почему мы "Серапионовы братья"" (1922) ответил, что у членов группы нет единой идеологии. Отстаивая право на писательскую свободу, он утверждал: "Мы пишем не для пропаганды. Искусство реально, как сама жизнь. И, как сама жизнь, оно без цели и без смысла: существует, потому что не может не существовать".
Альманах "1921" отрицает заявления "Серапионов" об их нейтральности по отношению к жгучим вопросам времени. Вспоминаются слова Горького после прочтения рукописей альманаха: "Если посмотреть поверхностно: контрреволюционный сборник. Но это хорошо. Это очень хорошо". Хорошо было не только наличие среди молодых писателей крупных талантов, но и их готовность и смелость правдиво писать о современной жизни.