- Но вы ведь только что танцевали?
- Я устала, - ответила черноволосая.
Все! Ну их к черту, этих девчонок! Славка долго страдал, но на танцы больше ни ногой. "Вспомнит еще обо мне, - думал он по ночам, злорадно усмехаясь, - вспомнит, да поздно будет!" Хотя понимал, что, конечно, не вспомнит его черноволосая. Нечего вспоминать ей. От этого он еще больше злился, а под сердцем сидел ежик и покалывал, покалывал. Потом все забылось.
Ту стройную темненькую незнакомку он встретил в городе, когда был на четвёртом. Она размахивала рукой, в которой держала папку, и топала каблучками в такт весенней капели. В Славке опять зашевелился ежик.
- Приветик, - сказал ей Славка спокойно и немного весело, хотя ежик устроил в груди настоящую пляску.
Девушка приостановилась, перестала махать рукой с папкой, глянула опять на него снизу вверх (с рукава на лицо) и… улыбнулась. Узнала!
- Здравствуйте, - ответила она с еле заметным, но все же осязаемым вызовом.
- А я вот вас проводить решил, - совсем обнаглев, заявил Славка. (Не ожидал от себя такой прыти. Откуда что берется!)
Что он ей говорил по дороге? Боже! О чем он тараторил, идя рядом с ней? Потом Славка никак не мог этого вспомнить. Но говорил, не закрывая рта. Это точно. Так, в восторженном полусне, он дошел с девушкой до серого здания, на белом портальчике которого висела табличка "Музыкальное училище". Темноглазая остановилась и протянула тонкую ладошку с длинными пальцами, сказала: "Спасибо за приятную прогулку", улыбнулась, и за ней захлопнулась дверь. Все. Ни имени ее, ни адреса он спросить за болтовней не успел. "Идиот, вот ведь идиот", - ругал себя вслух Славка. Потом сообразил, что место ее учебы выяснено, а это - половина успеха!
И действительно, эта случайная встреча произошла в субботу, а уже в среду Славка подкараулил ее на выходе из училища и опять обнаглел.
- Здравствуйте, - сказал он победно, - я знаю, вы меня заждались. И вот я пришел!
Девушка улыбнулась и… протянула руку: "Здравствуйте". Славка руку сразу не выпустил и продолжал наступление:
- Вячеслав Сараев, моряк Севера, в недалеком будущем - стармех торгового флота. И если не секрет, - он томно вздохнул, - ваше имя. А то человек руку и сердце предлагать собирается, а…
- Ну-ну, придержите гнедых, - умерила его пыл девушка и опять улыбнулась. Меня зовут Инна, Инна Злотникова.
Потом был их первый вечер. А за ним еще много-много минут, часов и дней, проведенных вместе. Славка от привалившего счастья совсем ошалел и едва не завалил летнюю сессию.
Инна оказалась удивительным человеком. Она жила в незнакомом пока Славке, да и недоступном мире книг и искусства. Отец ее, капитан первого ранга в отставке, жил почти все время в деревне, где родился, и Инна целые вечера проводить в его кабинете, уставленном высокими стеллажами с книгами. Когда она восторженно пересказывала что-нибудь новое прочитанное или говорила о божественном предназначении музыки, Славка боялся раскрыть рот, чтобы не ляпнуть чего-нибудь…
Ну а что он мог ей рассказать? Не о двигателях же. Инна умела задавать вопросы, простые на первый взгляд, но Славка от них терялся. Например: "А ты смог бы пристрелить раненую лошадь?" Или: "Ты идешь по парку с девушкой, которую любишь, навстречу - мужчина, которого она любит, и ты об этом знаешь. Он тебя ударяет. Но она тебе кричит: "Не смей его трогать!" Дал бы ты ему сдачи?" Инна называла это тестированием. Когда Славка затруднялся с ответами, она его мило укоряла:
- Ну вот видишь, не цельный ты человек!
Однажды шли по вечернему городу. Славка в одной руке нес тяжелый портфель с Инниными дневными покупками, другой придерживал ее локоть. На улице почти не было прохожих. Лишь навстречу шли двое…
- Сейчас будет тест, - сказала Инна.
Когда поравнялись с теми двумя, правая рука ее, в которой была неизменная папка с нотами, вдруг дернулась, послышался шлепок. Один из мужчин (под хмельком, видно) рассвирепел:
- Ты чего, дура, руки распускаешь!
- Это кто дура? - побелел Славка и двинулся вперед.
Но рука его была занята, и он тут же получил два оплеухи, справа и слева. Пока осторожно ставил на землю портфель (там были ЕЕ вещи, Славка это помнил), пока скидывал и наматывал на руку ремень, его соперники, несмотря на алкогольную отягощенность, уверенно мчались прочь. Славка уже бросился вслед, но:
- Стоп! - крикнула Инна. - Тест выдержан!
Она смеялась и прикладывала бляху ремня к его наливающимся "фонарям", а он подумал вначале: "Зачем ей это нужно было?" - но на другой же день забыл об этом. А после того как Инна объявила матери, что "Слава спас ее от пьяных хулиганов", именно в таком свете об этом и вспоминал. Было даже приятно.
Когда Славка закончил училище, Инна уже преподавала в школе музыку и пение. В разговорах с ней он млел от очарования терминов, которыми были пересыпаны ее рассказы о работе. "Сольфеджио", "анданте", "ля-минор" - божественно! Его направили третьим механиком на "фантомас" - так не совсем любовно называли моряки небольшой торговый лесовоз зарубежной постройки. Тогда же сыграли свадьбу. Славка хотел устроить ее в ресторане "Двинские зори", который совсем рядом с домом, и пригласить туда однокашников, но Инна запротестовала:
- Мы, Славик, не так богаты пока, чтобы устраивать кутежи.
Он, конечно, согласился с будущей женой, и все прошло прекрасно и даже романтично. С согласия капитана кают-компания "фантомаса" временно превратилась в ресторан. Славка по перекидному трапу внес Инну на руках на палубу своего первого судна.
Матросы стреляли шампанским…
В общем, все было великолепно. Только мать всю свадьбу проутирала слезы украдкой. Славка ее успокаивал:
- Ну подумаешь, фамилию не захотела менять. Это же ее дело, мамуля! Она ведь не виновата, что ее фамилия более благозвучна. Может, она знаменитой пианисткой станет, и на тебе - Инна Сараева! Смех ведь! Ну улыбнись, мама!
А мать всхлипывала:
- Вон Людка Малярова за тобой с детского садика бегает. Как узнала, что ты женишься, - в рев. Ко мне приходила… Красавица ведь. А к этой даже подруги на свадьбу не пришли. Может, нет их, подруг-то! Все у тебя не как у людей.
И так далее. Ну мать есть мать. Просто ревнует, вот и плачет. Славка на мать не обижался.
Потом пошла настоящая морская жизнь: долгие плавания, короткие побывки дома, тяжелая работа, волны, каски, телеграммы, радость встреч с женой, ручонки маленькой Ксенюшки. В общем, все было как у людей.
Глава четвертая
Я приду…
Контейнеровоз "Моряк Севера" зашел в город по главному рукаву Двины и пришвартовался на временный прикол к Соломбальскому пирсу. К месту разгрузки диспетчер порта обещал отбуксировать "в ближайшее время".
- Знаем мы ваше ближайшее время, - ругался с ним по рации Льсанмакарыч, - заведете тянучку, а у меня команда волками воет после трехмесячной болтанки.
- Повыл бы с вами, да работы много, - парировал прошедший большую практику подобных "бесед" с капитанами диспетчер, тоже "волк" своего дела. - Не могу туда. Там два "шведа" стоят.
- Волынщики! - пробовал-таки уложить портовика на лопатки "мастер". Бесполезно. Диспетчер уже ругался с кем-то другим.
А на причале стояли уже и махали цветами вездесущие и всезнающие родственники. Малышня без передыха кричала "Улла-а!". Инны и Ксении там не было. Славка об этом знал. Они давно уже договорились, что жена будет ждать его дома, в квартире. Раньше и она, конечно, была в толпе встречающих, но Славкина работа с машинным маслом и дизелями при встречах то и дело оставляла на ее светлых платьях коричневые пятна.
Ну и потом эта вечная путаница с пирсами… А у Инны работа, ребенок. Разве тут до поисков причалов! В общем, все это часто портило ей настроение, и впечатление от встреч падало.
Перед тем как уходить, Славка еще раз сверил график дежурств механиков, проинструктировал остающегося вместо него "второго" и заскочил "доложиться" к "мастеру". Макарыч "удружил" - попросил заглянуть в пароходство, занести туда какие-то документы. "Срочные", - сказал.
В "орденоносном" - так моряки несколько фамильярно именуют свое СМП (Северное морское пароходство) он пробыл, впрочем, недолго. Обошлось без тянучки, рассовал документы по кабинетам - и вниз. Уже на выходе столкнулся с однокурсником по мореходке Колей Полуниным. "Привет". - "Привет". Коля встрече обрадовался.
- Я тут твою мать случайно встретил, - сказал он и посерьезнел. - Говорит, что ждет тебя с моря, чтобы серьезно потолковать. - Сразу заторопился куда-то. - Звони, Славик.
"Та-а-а-ак, - думал Слава по дороге к автобусной остановке. - Чего там у матери стряслось такое? Что она не могла в письме написать? Узнаю, понимаешь, через кого-то. Надо будет обязательно зайти к родителям в ближайшее время… После Инны и Ксении, конечно". Однако, когда автобус подошел к его остановке, Славка вдруг неожиданно для себя раздумал выходить. Мимо проплыл голубой кооперативный домище, его шестой этаж, балкон… С тоской подумалось, что жена и дочка уже узнали, наверное, что судно пришло, и Инна сейчас суетится на кухне, а маленькая помощница ей мешает, залезает в муку пальцем и пудрит себе нос…
- Кто там?
- Моряк Севера из дальних странствий прибыл!
- Ух, здоровый стал! Наел на дармовщинке-то шею, - обнимает сына Михаил Николаевич. - Ну вот, а ты боялась, что коньяк в холодильнике скиснет.
Прибегает из комнаты мать, и Славка не успевает сунуть ей букет традиционных гвоздик, как она обвивает его плечи руками. Долго держит так.
- Наконец-то, сыночек, заехал к родителям.
Потом прикладывает платок к глазам и, смущенно опустив голову, уходит на кухню.