- Называется те-ле-ви-зор. Лежи на диване и смотри, что делается в Африке, в Америке, в Махачкале, во всем мире...
- Во всем мире?!
- Да, только наш аул там не показывают. Эх, жаль, я не был на собрании! Уж я бы сказал.
- И без тебя говорили! - возразил Одноглазый Раджаб, кладовщик: он заново перестроил свою саклю и теперь не желал никуда переселяться. - Не беспокойся, всех спросили - да или нет!
- И ты сказал "нет"?! Ишак длинноухий! Ну, что хорошего в этой свалке камней? - Али-Хужа повел рукой вокруг. - Не спрашивать, а гнать надо всех отсюда, гнать в шею...
- На то и Советская власть, чтоб спрашивать, - ответил Раджаб, развертывая газету и пытаясь читать в слабом свете, падавшем из окна сакли.
- Осла тянули в рай - уши оборвали, оттаскивали назад - хвост оторвали. Разума у нас мало! - горько заключил Али-Хужа. - Э, да что говорить, из слов плова не сделаешь... Дай-ка кусок газетки, скручу цигарку.
Вот тут и подошел сельский могильщик Хажи-Бекир. Хоть и шел он, важно переваливаясь, а на душе скребли кошки: вдруг здесь уже знают, что случилось с ним нынче?! Но, видно, никто не знал, и Хажи-Бекир, учтиво поздоровавшись, присел рядом с Раджабом.
- Чего уткнулся в газету, как лошадь в торбу с сеном? - снова повторил Али-Хужа. - Дай, говорю, бумажки...
- Погоди, почтенный! Тут новости... - отмахнулся кладовщик.
- Какие там еще новости! Все новости знаем...
- Еще человек полетел в космос, - вставил Искендер, секретарь сельсовета.
- А что ж, вполне может быть, - согласился Али-Хужа.- Я своими глазами видел - там на равнине, - как без наседки выводят цыплят. В наше время этим не удивить.
Али-Хужа не торопясь освободил из-под шубы грудь, вынул из газыря патрон и высыпал на ладонь... Вы думаете, порох? Нет, самый обычный табак. Как видите, и в старую форму можно вложить новое содержание.
- Мы живем все-таки в атомный век! - важно произнес Кара-Хартум. И все вспомнили недавнюю - месяцев пять назад - лекцию про атом, в которой шубурумцы ничего не поняли, но единодушно кивали, соглашаясь с лектором. И только Хужа-Али попросил разрешения задать вопрос... "Все понятно! - сказал он. - Одного я не понимаю: как в конфету "подушечка" попадает повидло - в самую середину?!" И сейчас, вспомнив Хужа-Али, многие засмеялись, а старый Али-Хужа нахлобучил Кара-Хартуму папаху на самые глаза, промолвив: "Эх ты, век атома!"
Наступила тишина. А тишина на гудекане всегда бывает недолгой и тревожной, как в родильном доме до первого крика новорожденного.
- Вах, вах, вах! - испуганно вскричал Одноглазый Раджаб. - Что только творится!
- Чего пугаешь людей?! - Али-Хужа улучил момент и все-таки оторвал добрый клочок газеты. - Вах, ты удивлен, будто балка упала на голову! Что такое?
- О, недобрая весть! Что теперь будет, люди?! - заголосил Одноглазый.
- Дай, я прочту! - Кара-Хартум хотел выхватить газету, но кладовщик не дал.
- Вот тут,- он хлопнул рукой но газете, - написано, что напали на след каптара...
- Кого, кого? - раздались тревожные голоса.
- Каптара.
- А что это такое?
- Да вы что, люди? Кто не знает каптара?! Это же снежный человек! В газете написано, что его видели в горах Памира и в наших горах.
- Ну-ка, ну-ка, дай сюда! - Кара-Хартум вырвал наконец газету из рук Одноглазого Раджаба и присел поближе к окну.
- А что ж, все может быть... - вставил Али-Хужа, слюнявя край цигарки. - Я сам своими глазами видел, как без наседки выводят цыплят. Ничего удивительного!
- Каптар? Уж не он ли кричал вчера ночью? - сказал и Хажи-Бекир.
- Да, да, я тоже слышал крик, - подхватил Кара-Хартум. - Такой крик, что даже подумал - будет обвал!
Люди на гудекане зашевелились, сгрудились. В этих местах, где часто бывают лавины и камнепады, где от молний погибают люди, где в самый жаркий месяц бывает неслыханный град, от которого чабанов не спасают даже бурки, - в этих местах легко верят слухам. А уж если написано в газете...
- И я слышал!
- И я!
- Неужели это кричал каптар?! - усомнился Искендер и почесал под папахой.
- Только каптара нам и не хватает... - тяжело вздохнул Хажи-Бекир.
- Снежный черт! Чудеса! - воскликнул, будто очнувшись, Одноглазый Раджаб.
- Я твоего отца знавал. Я твоего деда знавал. Прадеду твоему брил голову - такие же были черти, как и ты! - усмехнулся Али-Хужа, и глубоко затянулся, и выпустил дым из ноздрей, и оглядел встревоженных людей на гудекане, удивляясь, что никто не отозвался смехом на шутку.
Но шубурумцам было не до смеха. С детства им сказывали страшные сказки о каптарах, пугали этими безобразными, страшными дьяволами вечных снегов, которые, случалось, съедали одиноких путников живьем. И хотя никто никогда не видел каптара, но шубурумцы могли бы по давним сказкам описать его внешность. Не сходились они только в одном: человек это или животное?
- Говорили о крике? - спохватился Раджаб, большой любитель, как выражаются горцы, сыпать соль на свежую рану. - Да ведь и я слышал! Ужасный крик! На мне будто ежи затеяли пляску. До утра не сомкнул глаз.
- Чепуха! - прервал Али-Хужа. - Я ничего не слышал.
- Да тебя и пушкой не разбудишь, - возразил Кара-Хартум, - сам же рассказывал, как в гражданскую войну у тебя под носом украли паровоз на станции Манас.
Но и эта шутка не рассмешила людей.
К гудекану подошел чем-то взволнованный Хамзат, племянник Али-Хужа. В прошлом году окончил Хамзат ветеринарный институт, его направили в Шубурум, и он повиновался, хоть и с неохотой.
- На тебе лица нет, что с тобой, а? - спросил его секретарь сельсовета Искендер.
- Беда! - глухо ответил Хамзат, и все головы разом повернулись к нему.
- Какая беда?!
- Волки зарезали племенного быка. Вчера ночью... Вообще, здесь у меня не жизнь, а сплошные неудачи... Кто даст закурить, друзья?
В ауле уважали ветеринара, и со всех сторон протянулись руки с раскрытыми пачками папирос. Тут Искендер не удержался, достал и себе папиросу из случившейся близко коробки, хоть у самого в кармане лежала полная пачка. Такой уж характер у человека!
- Нашел о чем печалиться?! - возразил Раджаб. - Все равно бык слишком велик, а наши коровы чуть побольше осла, вот и не могли разродиться: дохли... Тут, брат, беда похуже...
- Что еще стряслось! Что-то вы все здесь вроде бы напуганные...
- Понимаешь: появился снежпый человек. Каптар! Я сам слышал его крик и до сих пор...
- Не можешь опомниться?
- Не смейся, Хамзат, тут дело серьезное. А вдруг он придет в аул?!
- Подумаешь, велика беда, если каптар пощекочет тебе пятки.
- А если он залезет на мой склад? А там... у меня документы, счета, всякий хапур-чапур... А? Небось об этом вы не подумали?
- Очень нужны ему твои бумаги!
- Эхе, зло шутишь, Хамзат! А вдруг он подожжет бумажки? Чтоб погреться. Ему пустая забава, а мне, кладовщику, под суд.
Хамзат усмехнулся.
- Каптар - это животное. Зверь. А звери боятся огня и не умеют зажигать спички. Ты лучше скажи, как это ты прошлый год ухитрился списать на крыс два центнера брынзы? Знаешь, как говорится: пусть котел открыт, но и у кошки должна быть совесть!
- Вах, я сам поражаюсь, какая это прожорливая тварь - крысы. Каюсь, не усмотрел. Признаю: виноват...
- А коли так, - вмешался Али-Хужа, пользуясь правом старшого (на гудекане не положено перебивать словесные поединки), - собери-ка ты, братец, со всего аула кошек и береги колхозный сыр.
- А разве кошки не едят брынзу?! - удивился кладовщик.
Как порыв ветра, прокатился смех по гудекану.
- Съедят, да не столько, - сказал Хамзат, похлопав кладовщика по плечу. - Я вот ищу тему для научной работы. Не взяться ли за изучение этих прожорливых шубурумских крыс? Как думаете, люди добрые?
- Эхе, разве пристойно мужчине, носящему очки, заниматься такой подлой тварью?! - воскликнул, не сдержавшись, Кара-Хартум. - Ты бы, дорогой Хамзат, занялся каптаром. Вон даже в газетах пишут о снежном человеке...
- Да не человек он, а животное, - возразил Хамзат.
- Кто бы ни был! Сразу прославишься на весь мир, - обрадовался Раджаб возможности отвлечь людей от своего склада. - Ученый Хамзат, сын Абдурахмана из рода Али-Хужи, уроженец аула Шубурум! Хорошо звучит?
- А ведь звучит! - воскликнул Кара-Хартум.
Люди шутили и не знали, как метко их шутка попала в цель. Хамзат давно искал тему для диссертации, и ему не хотелось брать простую, обыденную тему, на которые так много и так скучно пишут диссертации. Нет, он мечтал о теме сенсационной; ему хотелось прославиться и тогда вырваться навсегда из осточертевшего Шубурума. В конце концов было бы здорово - диссертация "О происхождении, биологических формах и поведении каптара, также называемого снежным человеком".
"Это же целина для ученого!" - думал Хамзат.
В тот вечер во все сакли Шубурума вошла ошеломляющая весть о появлении снежного человека. Как видите, на гудекане не только рождаются сказки, истории, не только складывают песни - здесь возникают и слухи, легенды, сплетни, в которые свято верят доверчивые шубурумцы.
Даже Хажи-Бекир и тот, лежа в постели, долго размышлял о каптаре и даже увидел его во сне, но почему-то очень похожим на горбатого парикмахера Адама.