- Вы!.. - В следующую секунду она уже шагнула вперед и протянула руку Агзаму. - У нас, оказывается, гость! А тетушка Забира помалкивает…
- Да я уж и забыла, что Агзам гость. Привыкла к нему, навещал он меня каждый день, - говорила тетушка Забира, убирая чемодан Гаухар за ситцевую занавеску. - Он читал мне твои открытки, только и разговоров было, что о тебе. А увидел тебя - язык проглотил.
Эти бесхитростные слова тетушки Забиры были все же не совсем к месту: замолчать их трудно, а отвечать как-то неудобно. Гаухар выбрала нечто среднее, она, как могла, непринужденно рассмеялась.
- Что ж вы стоите, Агзам? Садитесь. Я сейчас… - говорила она уже из своей занавешенной боковушки. - За письмо спасибо, Агзам. Я получила его в Астрахани. Тетушка Забира, как самовар? Забира сразу оживилась:
- Самовар, бог даст, сейчас будет готов. Самовар, он наш, свой, слушается, что ему велишь.
Гаухар улыбалась, слушая Забиру сквозь занавеску. Что ни говори, хозяйка у нее замечательная, хотя по простоте иногда брякнет неподходящее словцо.
Платья Гаухар аккуратно висели в шифоньере. Хотя она перед отъездом и не просила ни о чем тетушку Забиру, она сама догадалась выгладить платья ее и блузки. Порой и родная мать так не ухаживает за дочерью. Надо поблагодарить как следует заботливую женщину. Гаухар надела любимое свое платье. Смотри, как идет белый креп к ее загорелому лицу!
- Я шел мимо и решил навестить тетушку Забиру, - не решаясь поднять глаза на Гаухар и как бы оправдываясь, говорил Агзам. - Какая же счастливая минута выпала! Я ведь не знал, а то пришел бы встретил вас на пристани…
- Э-э, какая беда - "решил навестить"! Если что ни день приходил, почему же сегодня не прийти?
Тетушка Забира, усмехаясь про себя, налила всем чай.
- Вы, Гаухар, не очень-то верьте тетушке Забире, - смутился Агзам, - она преувеличивает. Я далеко не каждый день надоедал ей.
- Я тоже так думаю, - кивнула Гаухар. - Ну что у вас нового? Вы ведь собирались в отпуск еще до моего отъезда?
- Я, видите ли, решил поехать позже.
- У вас же была путевка?
Пришлось отдать одной учительнице. Она была сильно больна, ей надо лечиться.
- Всё же отдали? - подчеркнуто спросила Гаухар, вспомнив, как Ибрагимов настойчиво предлагал ей свою путевку.
- Все же отдал, - кивнул Агзам. - Нашлась негордая душа, поняла, что от чистого сердца предлагаю.
- Отказываются не всегда из гордости, - поправила Гаухар.
- От чего же еще? - поднял глаза Агзам.
- Например, из осторожности.
В данном случае нечего было осторожничать, - слегка нахмурился Агзам.
- Хотя бы из нежелания злоупотреблять добротой человека, - добавила Гаухар.
- Доброта не боится злоупотреблений.
- Сдаюсь, - с улыбкой сказала Гаухар.
- Хватит вам, сынок Агзаметдин, загадки загадывать друг другу, - вмешалась тетушка Забира. - У меня голова кругом пошла от ваших премудростей. Выпьем-ка еще по чашечке. Чай помогает от тысячи болезней и от тысячи первой - от затемнения мозгов.
- Это верно, - согласился Агзам, - загадки мешают людям понять друг друга. Налейте-ка горяченького тетушка Забира.
Гаухар промолчала, но очередную чашку приняла.
Застольные беседы напоминают изменчивую погоду: то мирно светит солнце, то вдруг налетит ветер и принесет облачко. И вот опять просветлело. Чай помог и в данном случае. Гаухар больше не сердила Агзама каверзными словечками. И благосклонно, хотя и не без смущения, принимала явно влюбленные взгляды Агзама. А он не скупился на эти взгляды. Ему казалось - он целую вечность не видел Гаухар. Да, да, поездка пошла ей на пользу. Она уже не такая грустная и удрученная, какой была прежде. В какую-то счастливую минуту она сделала усилие и порвала путы, связывавшие ей крылья.
Так думал Агзам Ибрагимов, обрадованный и растроганный тем, что Гаухар вернулась, да к тому же посвежела и похорошела.
7
Первое, что решила сделать Гаухар по возвращении в Зеленый Берег, - это съездить в пионерский лагерь. Она уже знает все, что произошло там с Акназаром, знает, что и Зиля с ним, но надо посмотреть на ребят самой, собственными глазами, без этого невозможно успокоиться.
Второе - это выполнить поручение Бибинур-апа. Она вместе с дочкой Гульназ поехала отдыхать и попросила Гаухар присмотреть за ремонтом школы. Конечно, есть в школе завхоз, он понимает в хозяйственных делах больше самого директора, но все же присмотр учительницы необходим. Школа есть школа. Кроме стен, крыши и полов есть там классные доски, кафедры, парты и прочее. Вот за обновлением этого школьного инвентаря и надо проследить, - ведь завхоз может и не сообразить, чтобы классные доски были покрашены особо тщательно, иначе мел не будет хорошо ложиться на поверхность доски.
Поездка в лагерь заняла весь день. Гаухар с удовлетворением отметила для себя, что природа и свежий воздух, а главное - отсутствие вздорной, крикливой матери благотворно подействовали на Акназара. Он стал спокойнее, рассудительнее даже доброта появилась в его глазах. Преданная Зиля ни на шаг не отходила от своего друга. Гаухар осторожно завела разговор о рискованном подвиге Акназара. Мальчик нахмурился, коротко сказал: "Надо было выручать товарища". И больше ни слова нельзя было добиться от него.
Гаухар пробовала поделиться с ребятами впечатлениями о своей поездке по Волге. Сперва и Акназар и Зиля слушали внимательно, потом начали бродить глазами по сторонам, лица у них поскучнели. Всем своим видом ребята как бы говорили: "Все эти диковинки, которые вы увидели, наверно, очень интересны, но ведь они очень далеко отсюда. А у нас здесь ничуть не хуже".
Сначала Гаухар расстроилась, что рассказом своим не сумела по-настоящему заинтересовать ребят. Потом навык учительницы помог ей прийти к правильному выводу: говорить ребятам об огромной стране, в которой они живут, необходимо, но надо связывать эти рассказы с родным краем, хорошо знакомым им. Своими впечатлениями о просторах и богатствах Волги, о людях, населяющих берега ее, Гаухар непременно поделится с учениками в классе и прибавит к этому примеры из местной жизни.
У нее возникло желание побывать в городе Юности, посмотреть на замечательную новостройку, о которой много пишут в газетах и журналах. Она, разумеется, читает эти статьи м очерки, но одно дело - прочитать, другое - увидеть, разница большая. Новостройка не так уж далеко от Зеленого Берега: сядешь в автобус и через какой-нибудь час будешь на месте, "Так и сделаю, - решила Гаухар. - И тогда в беседах с учениками я соединю Волгу с Камой".
Своим намерением она поделилась с Агзамом. Получилось это как-то случайно. Гаухар сказала - и сейчас же спохватилась: "Зачем я делаю это? Может подумать, что выслуживаюсь. Как-никак мой начальник".
Но отступать было поздно. Агзам с неожиданной для Гаухар горячностью подхватил эту идею.
- Очень хорошо, замечательно! - говорил он. - После путешествия по Волге, вам совершенно необходимо побывать в городе Юности.
И тут же высказал желание поехать вместе с ней. Возражать против этого было бы бестактно со стороны Гаухар, ей оставалось только поблагодарить Ибрагимова за внимание. Оказывается, он не случайно принимает близко к сердцу строящийся город Юности. Из краткого рассказа его Гаухар узнала, что Агзам Ибрагимов выходец из семьи строителей. Его отец, Габдулла, по возвращении с фронта участвовал в постройке одного из новых нефтяных центров Татарии - Лениногорска. Через несколько лет, как только начались работы в районе будущего города Юности, он переехал сюда со всей своей семьей. Поселились они в ближайшей к строительству деревушке, в бросовой, полуразвалившейся бане, - в те дни все мало-мальски пригодные для жилья хибарки в окрестностях стройки были заселены приехавшими с разных концов страны рабочими.
У Габдуллы Ибрагимова кроме Агзама еще два сына, оба инженеры. Один работал на Лениногорском нефтепромысле, другой - на Бугульминском. Младшего сына еще с юности ожидала другая профессия. "Быть тебе учителем", - определил Габдулла. И Агзам по окончании педагогического института несколько лет учительствовал в сельских школах.
Выслушав этот рассказ, Гаухар уже более сочувственно отнеслась к общей поездке. Решили отправиться в воскресенье. Но всю пятницу и почти до обеда в субботу лил дождь. Гаухар уже решила, что поездка не состоится. Но в воскресное раннее утро засияло солнце, все вокруг ожило, зелень распушилась. Пока Гаухар колебалась, ехать или не ехать, явился Агзам, как никогда бодрый, оживленный, и заявил решительно: "Едем!".
После дождя на грейдерной дороге ни пылинки, воздух свеж, в раскрытые окна автобуса веет мягкий ветерок. Дорога вьется полями, порой врезывается в хвойный лес, где рощи перемежаются с пестреющими цветами полянами.
И вот в реющем мареве проступили очертания высоких каменных зданий, подъемных кранов города Юности. Поверить трудно - на берегах Камы, где столетиями властвовала глухомань, поднялись к небу девятиэтажные каменные дома. Очертания города еще не вполне оформились. Незаконченные каменные коробки краны, котлованы - все говорило о разгаре строительных работ. Огромный производственный комплекс, - на базе которого и возводился город, заложен в стороне, западнее. Невзирая на воскресенье именно в ту сторону и бегут трамваи, переполненные рабочим людом, мчатся грузовики, до отказа нагруженные стройматериалами.
Из окна автобуса Гаухар видела в рождающемся городе магазины, кинематографы, кафе, но на улицах не особенно людно: наверно, многие на работе, другие не сидят дома в такой жаркий день - отправились подышать воздухом на берег Камы, на поляны ближнего леса.