Показалась зелёная полянка, обнесённая изгородью из прутьев. У прохода стоял часовой. В конце полянки белела палатка, рядом громоздились бочки, ящики. Подальше, под скалой, стояло три броневика, выкрашенных в защитный цвет. Издали они казались игрушечными. Если бы не резиновые колёса и не стволы пулемётов, их можно было принять за ящики, в которых развозят хлеб.
Часовой преградил нам путь:
- Куда?!
- Дяденька, хлебца, - жалобно заныл Телёнок.
- Проходите!
Из палатки вышел человек в синем комбинезоне.
- Что там у тебя, Карасёв?
- Оборванцы тут, хлеба просят, - ответил часовой.
- Погоди! - Человек в комбинезоне вернулся в палатку и вынес нам полбуханки хлеба, коробку мясных консервов и два куска сахара.
- Спасибо, дяденька! - пропел Телёнок.
- Ладно, а теперь убирайтесь!
Отойдя шагов пятьдесят, мой напарник остановился и испытующе посмотрел на меня.
- Консервы съедим, а хлеб и сахар ребятам отнесём, - предложил я, поняв его мысль.
День складывался для меня удачно. Я узнал, где расположилась белая кавалерия, видел три броневика, о существовании которых наши и не подозревали. Если бы мне удалось подойти к передовым линиям и узнать расположение окопов, укреплений и артиллерийские позиции, я считал бы свою задачу выполненной. Но как подойти?
- Хлеба этого ребятам на один зуб, - сказал я Телёнку, когда мы расправились с консервами. - Давай попробуем ещё достать?
- Давай! - с готовностью согласился он.
Пошли по высохшему руслу ручья. Чем ближе к передовым, тем больше встречалось людей - одиноких солдат, ездовых. Попадались подводы, гружённые продовольствием и боеприпасами. На нас никто не обращал внимания.
Добрались до какого-то лагеря. У сколоченных на скорую руку длинных складских помещений, похожих на железнодорожные пакгаузы, суетились солдаты - грузили и разгружали подводы. Подошли к складу, - к нему только что привезли тёплые, пахучие буханки хлеба.
- Дяденька!.. Мы голодные… дайте хлебца, - начал Телёнок.
На беду, из склада вышел офицер.
- Это ещё что за явление? - крикнул он, указывая на нас.
- Говорят, голодные, - ответил солдат на подводе.
- Гони их в шею! - приказал офицер, повернулся и ушёл.
Солдат подмигнул нам и бросил буханку. Я поймал её на лету и сунул в бездонную торбу Телёнка.
- Пошли, - заторопился он.
Мне очень хотелось ещё побродить в этих местах, подойти как можно ближе к передовой. Но пришлось возвращаться обратно: Телёнок был смышлёным пареньком, - достаточно одной моей неосторожной фразы, чтобы он начал подозревать меня.
Беспризорники кипятили в большой закопчённой кастрюле воду и с нетерпением ждали нашего возвращения. Бугай молча взял у Телёнка хлеб, разделил его на восемь равных частей, достал коробочку с сахарином и дал каждому из нас по таблетке. Два куска сахара он спрятал себе в карман. К моему удивлению, никто не роптал. Мы съели хлеб. Потом из двух жестяных кружек по очереди пили сладкий кипяток.
Атаман встал, потянулся.
- Скучно здесь! - сказал он. - Айда на работу. Запасёмся жратвой на дорогу и - в город… Тюфяк, ты с Гвоздём пошукаешь в деревне, - может, попадётся чего из барахла - полушубки овчинные, шапки-ушанки, сапоги какие. Скоро зима, пригодятся. Да и на толкучке можно загнать, - цену дадут стоящую. Ты, Косой и Артемка промышляйте по части живности: куры, утки, индюшки. Давно мясного не ели!.. Телёнок пойдёт с новичком. Доставайте у солдат побольше хлеба. Соберёмся здесь, как стемнеет, покимаем и - ходу!..
Беспризорники послушно поднялись и разошлись. Ушёл и Бугай со своим напарником. Мы с Телёнком остались вдвоём.
Я был в нерешительности: идти с Телёнком или как-нибудь отделаться от него? Конечно, вдвоём было удобнее. Но пойдёт ли Телёнок, куда я захочу? Вот если бы сагитировать его, но я понимал, что это слишком рискованно. Решил до вечера побыть с ним, а к ночи улизнуть. В моём распоряжении был ещё целый день.
Ходить по местам, где мы побывали утром, не было смысла - нас просто прогнали бы. Это понимал и Телёнок. Он сам предложил выбрать новый маршрут. Мы взяли левее и попали на ту тропинку, по которой я добирался сюда ночью. Вот и Верблюжья гора. У меня от радости забилось сердце. Ещё день - и под той скалой я встречусь со своими!..
Расчёт Овсянникова оправдался полностью. На нас, оборванцев, никто не обращал внимания. Иногда прогоняли, иногда кормили, давали хлеб, сухари и даже сахар. Скучающие от безделья артиллеристы долго расспрашивали: откуда мы, куда путь держим, есть ли у нас родители? Пока Телёнок рассказывал им всякие небылицы, я считал количество стволов.
Орудия были хорошо замаскированы - в тридцати шагах их трудно было отличить от окружающих скал и кустарников. С артиллерийских позиций были видны три ряда окопов, соединённых между собой ходами сообщения.
Моё внимание привлекло одно странное обстоятельство: к передовым позициям беспрерывно подъезжали подводы, гружённые боеприпасами. Обратно они возвращались порожняком. Но ведь ни боёв, ни даже перестрелок не было. Белые к чему-то готовились…
В самый разгар нашей беседы с артиллеристами неожиданно подъехал на коне полковник в сопровождении двух офицеров и солдата. Увидев нас, он остановил коня.
- Где ваш офицер? - спросил он у вытянувшихся перед ним солдат.
- Поручик Никольский уехали в штаб, - ответил высокий артиллерист с двумя нашивками на погонах.
- А эти как попали сюда? - полковник хлыстом указал на нас.
- Сами пришли…
- Разумеется, сами, не с неба же свалились! - Он обратился к сопровождающему его пожилому офицеру: - Видите, капитан, что творится? В двух шагах от передовой свободно разгуливают переодетые большевистские лазутчики, а наши доблестные воины, вместо того чтобы задержать их и немедленно отправить в штаб, делятся с ними пайком… Взять немедленно!
Молодой офицер и солдат спешились, подошли к нам.
- Дяденька, вы зря на нас думаете! Мы мирные!.. Хлебушка собираем на дорогу, - захныкал Телёнок.
- Молчать! - грозно прикрикнул молодой офицер и указал на землянку: - Марш сюда!
- Обыскать и допросить, - сказал полковник по-французски.
Неужели попался? Страха я не чувствовал, - не расстреляют же нас без всяких причин. Но задержать могли, а это хуже всего.
Нас втолкнули в полутёмную, пахнувшую сыростью землянку. Солдат с карабином встал у дверей. Я шепнул Телёнку:
- Не говори, если спросят, что мы встретились недавно. Сюда пришли вместе потому, что слыхали, будто около солдат кормиться легче…
В ответ он хитровато подмигнул нечего, мол, учить, сам знаю. Вошёл офицер.
- Ну-с, господа путешественники, покажите, что у вас есть?
Телёнок молча вытащил из сумки хлеб, сухари, несколько кусков сахара, разложил всё это на столе перед офицером.
- А ещё что?
- Ничего больше нет, - ответил Телёнок.
- Обыскать!
Стоявший у дверей солдат подошёл, пошарил по нашим карманам и протянул офицеру нож Телёнка.
- Больше ничего нет, ваше благородие!
- Рассказывайте по очереди, откуда, куда держите путь, и главное, что делали здесь? Только правду. - Офицер повысил голос. - Предупреждаю, солжёте - расстреляем!
- Из Таганрога я, батька ушёл на фронт, не вернулся… Мамка померла, остался один… Мы вольные, - куда хотим, туда и идём!..
Пока говорил Телёнок, я обдумывал свой ответ.
- Родился в Ростове-на-Дону… Сирота… Знаю, что в Тифлисе живёт брат мамы… Пробираюсь туда, - сказал я, когда офицер обратился ко мне.
- Да… Хорошо выучили урок, отлично!.. А теперь не скажешь ли, почему выбрали для ваших увеселительных прогулок именно прифронтовую полосу, и в частности расположение артиллерии?
- Около солдат кормиться легче, - они добрые, хлеб дают, - сказал я.
- Опытный комиссар вас проинструктировал! Как его фамилия?
- Кого?
- Не понимаешь? Ничего, поставят вас к стенке как большевистских шпионов, тогда поймёте!
- Вы нас не пужайте, господин офицер. Мы давно напужанные. - Телёнок дерзко посмотрел на офицера.
- Молчать! - рявкнул тот и опять обратился ко мне: - Вижу, ты разумный парень. Расскажи мне всю правду. В награду получишь хорошую одежду и двести рублей денег.
- Мне бы хоть пару ботинок, ходить больно, - я показал на свои ноги.
- Дадим тебе настоящие английские ботинки, им сносу нет. Итак, рассказывай.
- О чём, господин офицер?
- Кто вас подослал, с какой целью?
- Я же говорил, мы сами по себе.
- Врёшь!
- Зачем мне врать? Нас никто не предупредил, что сюда нельзя…
- Что ж, раз вы не цените хорошего отношения, чёрт с вами! Отправим в контрразведку, там заговорите, голубчики, заставят, - офицер повернулся и вышел.
Мы с Телёнком переглянулись: первая гроза миновала. Когда совсем стемнело, к нам в землянку вошёл солдат. Он молча зажёг коптилку, поставил на стол два котелка с дымящимися щами, положил большой кусок хлеба и ложки.
- Вот это жизнь! - воскликнул Телёнок. - Как в ресторане, - шамовку доставать не нужно, сами подают! - Он потянул к себе котелок и с жадностью стал хлебать щи.
Мне есть не хотелось. В голову лезли мрачные мысли. Завтра ночью наши придут в назначенное место, будут ждать меня. Не дождавшись, вернутся обратно. Потеряв связь со своими, я надолго застряну у белых. Комиссар решит: "Подвёл нас Ваня, не сумел выполнить задание!.." Убежать? По дороге в контрразведку убегу, решил я. А там будь что будет!.. Голос Телёнка вывел меня из этих размышлений.
- Ты поешь и не бойся! Выкрутимся, вот увидишь…