Неожиданно и подозрительно раздался голос Зуи:
- Мама? Что, во имя Христа, ты там делаешь?
Миссис Гласс развернула упаковку и теперь читала мелкую надпись на тыльной стороне коробки с зубной пастой.
- Будь добр, закрой этот свой рот, - рассеянно ответила она. Подошла к аптечке. Та располагалась над раковиной у стены. Миссис Гласс открыла зеркальную дверцу и обозрела забитые полки взглядом - точнее, хозяйским прищуром - убежденного аптечного садовника. Пред нею изобильными рядами выстроилась толпа, так сказать, фармацевтики золотой, плюс некоторое количество технически менее изобретательных пустяковин. Полки несли на себе йод, меркурохром, витаминные капсулы, зубную нить, аспирин, "Анацин", "Бафферин", "Аргирол", "Мастерол", "Экс-Лаке", молочко магнезии, "Сол Гепатика", "Аспергам", две бритвы "Жиллетт", одну "Шик-Инжектор", два тюбика крема для бритья, гнутый и несколько драный снимок толстого черно-белого кота, спящего на перилах веранды, три расчески, две щетки для волос, бутылек мази для волос "Дикий корень", бутылек средства от перхоти "Фитч", коробочку глицериновых суппозиториев без маркировки, капли в нос "Викс", "Викс ВапоРаб", шесть брусков "кастильского мыла", корешки трех билетов на музкомедию 1946 года ("Зовите меня "мистер""), тюбик крема для удаления волос, коробку "клинексов", две морские ракушки, сколько-то стертых на вид наждачек, две баночки очищающего крема, три пары ножниц, пилочку для ногтей, прозрачный голубой шарик (игроки в шарики, по крайней мере - в двадцатые годы, такие называли "чистяками"), крем для сужения расширенных пор, пинцет, корпус от девичьих или женских золотых часиков без ремешка, коробок двууглекислой соды, девчачье интернатское колечко с оббитым ониксом, бутылек "Стопетта" - и, вообразимо это или нет, еще целую гору всего прочего. Миссис Гласс деловито потянулась, сняла с нижней полки нечто и с приглушенным жестяным звяком выронила его в мусорную корзину. - Я сюда тебе кладу эту новую зубную пасту, которой нынче все бредят, - объявила она, не оборачиваясь, и сдержала слово. - И хватит уже чистить этим дурацким порошком. Он тебе с зубов всю хорошенькую эмаль сотрет. А у тебя - хорошенькие зубки. Ты бы хоть следил за ними как положено…
- Кто сказал? - Из-за шторки донесся плеск взбаламученной воды. - Кто, к чертовой матери, сказал, что он сотрет с моих зубов всю хорошенькую эмаль?
- Я сказала. - Миссис Гласс окинула свой садик последним критическим взглядом. - Так что, пожалуйста, пользуйся. - Она чуть подтолкнула неоткрытую коробочку "Сол Гепатика" совком протянутых пальцев, чтобы выровнять ее с другими вечнозелеными в ряду, потом закрыла дверцу Отвернула холодный кран. - Интересно, кто моет руки, а потом не чистит за собой раковину, - мрачно сказала она. - Предполагается, что в этой семье все взрослые. - Она увеличила напор воды и кратко, но тщательно обмахнула раковину одной рукой. - Ты, наверно, еще не поговорил со своей младшей сестрой, - сказала она и повернулась к занавеске.
- Нет, я еще не поговорил со своей младшей сестрой. Может, теперь уберешься отсюда к черту?
- А почему не поговорил? - вопросила миссис Гласс. - Мне кажется, это некрасиво, Зуи. Мне кажется, это совсем некрасиво. Я же тебя отдельно попросила: пожалуйста, сходи проверь, все ли…
- Во-первых, Бесси, я всего где-то час назад встал. Во-вторых, вчера вечером я разговаривал с ней целых два часа подряд, и мне кажется, что ей честно не хочется с нами разговаривать, черт возьми, еще и сегодня. А в-третьих, если ты не выйдешь из ванной, я подожгу эту уродскую занавеску. Я не шучу, Бесси.
Где-то посреди этих трех наглядных пунктов миссис Гласс бросила его слушать и села.
- Иногда я просто готова прикончить Дружка за то, что у него нет телефона, - сказала она. - Это же излишне. Ну как взрослый человек может так жить - без телефона, без ничего? Никто в уединение ему вторгаться не будет, если он его хочет, но, по-моему, совершенно не обязательно жить затворником. - Она раздраженно поерзала и скрестила ноги. - Господи боже мой, это даже небезопасно! А если ногу, например, сломает? В этих своих лесах. Мне это просто покоя не дает.
- Не дает, значит, а? Что именно тебе не дает покоя? Что он сломает ногу или что у него нет телефона, когда тебе хочется?
- И то, и другое не дает мне покоя, юноша, к твоему сведению.
- Ну… так и остынь. Не трать времени. Ты такая дура, Бесси. Почему ты такая дура? Ты же знаешь Дружка, елки-палки. Если он даже забурится на двадцать миль в леса, обе ноги переломаны, а в спине стрела торчит, он все равно приползет к своей пещере, лишь бы убедиться, что, пока его не было, никто в ней украдкой не мерил его галоши. - Из-за шторки донесся краткий, довольный, хоть и несколько злорадный гогот. - Ты уж мне поверь. Ему его чертово уединение слишком дорого, чтоб просто так подохнуть где-нибудь в лесах.
- Здесь никто и не требует подохнуть, - сказала миссис Гласс. Суетливо и необязательно она поддернула сетку на голове. - Я все утро напролет пыталась дозвониться до этих его соседей дальше по дороге. Они даже трубку не берут. Это бесит, что до него не добраться. Ну сколько раз я уже умоляла его снять этот дурацкий телефон из их с Симором старой комнаты. Это же ненормально. Когда что-то по-настоящему случится и телефон ему понадобится… Просто бесит. Вчера вечером дважды пыталась, и еще раза четыре сегодня…
- Что это значит, "бесит"? Во-первых, чего ради каким-то чужим людям дальше по дороге быть у нас на побегушках?
- Здесь никто и не требует никаких побегушек, Зуи. Не дерзи мне, пожалуйста. К твоему сведению, я очень волнуюсь за этого ребенка. К тому же, мне кажется, Дружку следует рассказать. Просто к твоему сведению, мне кажется, он никогда меня не простит, если в такое время я с ним не свяжусь.
- Ладно, ладно! Ну позвони тогда в колледж, чего теребить соседей? Все равно он сейчас не будет сидеть у себя в пещере, сама же знаешь.
- Будь так любезен, не повышай на меня, пожалуйста, голос, юноша. Здесь не глухие. К твоему сведению, я звонила в колледж. И по опыту знаю, это совершенно без толку. Они просто оставляют записки у него на столе, а он, по-моему, к своему кабинету и близко не подходит. - Миссис Гласс всем телом резко подалась вперед и схватила что-то с крышки бельевой корзины. - У тебя там терка есть? - спросила она.
- Это называется "мочалка", а не "терка", и, черт бы все это побрал, Бесси, мне потребно одно - чтобы меня в этой ванной оставили в покое. Мое единственное простейшее желанье. Если бы мне хотелось, чтоб сюда набились все прохожие тучные ирландские розы, я бы так и сказал. Давай, ну. Иди.
- Зуи, - терпеливо произнесла миссис Гласс. - Я держу чистую терку в руке. Тебе надо или не надо? Да или нет, пожалуйста.
- О боже мой! Да. Да. Да. Как ничто более в этой жизни. Кидай сюда.
- Я не стану ее туда кидать, я ее тебе передам. В этой семье всегда всё кидают.
Миссис Гласс поднялась, сделала три шага к душевой занавеске и дождалась, когда бестелесная рука востребует мочалку.
- Огромное тебе спасибо. А теперь, будь добра, выметайся отсюда. Я уже сбросил фунтов десять.