- Ну, что она только из Европы. Муж у нее стоял в Германии или где-то, и она была с ним. Дом в сорок семь комнат, и жили там только еще одна пара и штук десять слуг. У нее была своя лошадь, а конюх, который у них работал, раньше служил каким-то личным берейтором Гитлера. Ой, и еще она мне стала рассказывать, как ее чуть не изнасиловал цветной солдат. Прямо посреди главного торгового зала "Лорд-энд-Тэйлорз" как давай мне об этом - ты же знаешь Джексон. Говорит, шофер мужа, вез ее однажды утром на рынок или куда-то там. Говорит, так струсила, что даже не…
- Погоди секундочку. - Элоиза подняла голову и крикнула: - Это ты, Рамона?
- Да, - ответил детский голосок.
- Закрой за собой, пожалуйста, дверь, - сказала Элоиза.
- Это Рамона? Ой, до смерти хочу ее увидеть. Представляешь, я же ее не видела с тех пор, как у нее…
- Рамона, - крикнула, закрыв глаза, Элоиза. - Зайди на кухню, пусть Грейс тебе галоши снимет.
- Иду, - ответила девочка. - Пошли, Джимми.
- Ой, я просто до смерти хочу ее увидеть, - сказала Мэри Джейн. - Ой господи! Ты посмотри, что я наделала. Я ужасно извиняюсь, Эл.
- Оставь. Оставь, говорю, - сказала Элоиза. - Я этот чертов ковер все равно терпеть не могу. Я тебе еще принесу.
- Нет, смотри - у меня еще больше половины! - Мэри Джейн показала ей стакан.
- Точно? - спросила Элоиза. - Дай-ка сигаретку.
Мэри Джейн протянула свою пачку:
- Ой, просто до смерти хочу ее увидеть. На кого она сейчас похожа?
Элоиза чиркнула спичкой.
- На Акима Тамироффа.
- Нет, серьезно.
- На Лью. Она похожа на Лью. Когда его мамаша приезжает, они все смахивают на тройняшек. - Не вставая, Элоиза дотянулась до стопки пепельниц на дальнем краю журнального столика. Ей удалось поднять верхнюю и переставить себе на живот. - Мне нужен кокер-спаниель или кто-нибудь, - сказала она. - Чтобы смахивал на меня.
- Как у нее с глазами? - спросила Мэри Джейн. - В смысле, не хуже, а?
- Господи! Да вроде нет.
- Она без очков вообще видит? В смысле, если ей ночью в туалет надо встать или еще зачем?
- Она никому не говорит. Вся из себя такая таинственная.
Мэри Джейн повернулась на стуле.
- Ну, здравствуй, Рамона! - сказала она. - Ой какое красивое платьице! - Она отставила стакан. - Ты, наверное, меня уже не помнишь, Рамона.
- Конечно, помнит. Кто это, Рамона?
- Мэри Джейн, - ответила Рамона и почесалась.
- Великолепно! - сказала Мэри Джейн. - Рамона, ты не чмокнешь меня в щечку?
- Прекрати, - сказала Рамоне Элоиза.
Рамона перестала чесаться.
- Ты не чмокнешь меня в щечку, Рамона? - снова спросила Мэри Джейн.
- Я не люблю никого чмокать.
Элоиза фыркнула и спросила:
- А где Джимми?
- Тут.
- Кто это - Джимми? - спросила Мэри Джейн у Элоизы.
- Ох господи. Это ее ухажер. Ходит за ней хвостиком. Делает то же самое. И все с большой помпой.
- Правда? - восторженно вскрикнула Мэри Джейн и подалась вперед. - У тебя есть ухажер, Рамона?
Глаза девочки за толстыми очками не отразили ни капли воодушевления Мэри Джейн.
- Мэри Джейн задала тебе вопрос, Рамона, - сказала Элоиза.
Рамона сунула палец в нос-кнопку.
- Прекрати, - сказала Элоиза. - Мэри Джейн спросила, есть ли у тебя ухажер.
- Да, - ответила Рамона, не отвлекаясь от носа.
- Рамона, - сказала Элоиза. - Перестань. Сию секунду.
Рамона опустила руку.
- Ну, по-моему, просто чудо, - сказала Мэри Джейн. - Как его зовут? Ты мне скажешь, Рамона? Или это большая тайна?
- Джимми, - ответила Рамона.
- Джимми? Ой, я обожаю имя Джимми! Просто Джимми, Рамона?
- Джимми Джиммерино, - ответила Рамона.
- Стой спокойно, - сказала Элоиза.
- Да! Вот так имечко. И где сейчас Джимми? Ты мне скажешь, Рамона?
- Тут, - ответила Рамона.
Мэри Джейн огляделась, потом перевела взгляд на Рамону, улыбаясь как можно шире.
- Где - тут, лапуся?
- Тут, - ответила Рамона. - Я держу его за руку.
- Не понимаю, - сказала Мэри Джейн Элоизе, которая как раз допивала.
- А что ты на меня смотришь? - ответила та.
Мэри Джейн снова перевела взгляд на Рамону.
- Ой, я догадалась. Джимми - это невидимый дружок. Великолепно. - Мэри Джейн участливо подалась вперед. - Ну здравствуй, Джимми.
- Он с тобой не будет разговаривать, - сказала Элоиза. - Рамона, расскажи Мэри Джейн про Джимми.
- Что рассказать?
- Встань ровно, пожалуйста… Расскажи ей, как он выглядит.
- У него зеленые глаза и черные волосы.
- А еще?
- Нету мамы и папы.
- А еще?
- И веснушек нету.
- А еще?
- Есть сабля.
- А еще?
- Не знаю, - ответила Рамона и снова принялась чесаться.
- Какой красивый! - сказала Мэри Джейн и подалась еще ближе. - Рамона. Скажи мне. А Джимми снял галоши, когда вы в дом вошли?
- У него сапоги, - ответила Рамона.
- Великолепно, - сказала Мэри Джейн Элоизе.
- Не то слово. Я целыми днями это слышу. Джимми с ней ест. Купается с ней. Спит с ней. Она в постели на самый край сползает, чтоб ненароком его не задеть, если будет ворочаться.
Мэри Джейн все эти сведения, похоже, так увлекли и восхитили, что она прикусила нижнюю губу - затем отпустила и спросила:
- А откуда у него такое имя?
- Джимми Джиммерино? Бог его знает.
- Может, так мальчика по соседству зовут?
Зевнув, Элоиза покачала головой.
- По соседству нет никаких мальчиков. Здесь вообще детей нет. Меня зовут Тучной Кучей за гла…
- Мама, - сказала Рамона, - а можно я еще погуляю?
Элоиза посмотрела на нее.
- Ты только что пришла, - сказала она.
- Джимми опять хочет на улицу.
- Интересно знать, зачем?
- Забыл саблю.
- Ох, опять он со своей чертовой саблей, - сказала Элоиза. - Ладно. Иди. Галоши не забудь надеть.
- Дай я возьму? - спросила Рамона, извлекая из пепельницы обгоревшую спичку.
- Можно мне взять. Можно. Не бегай, пожалуйста, на дорогу.
- До свидания, Рамона! - пропела Мэри Джейн.
- Пока, - ответила девочка. - Пошли, Джимми.
Элоиза вдруг вскочила.
- Давай стакан, - сказала она.
- Нет, честно, Эл. Я должна быть в Ларчмонте. Мистер Вайинберг - он же такой милый, не хочется…
- Позвони и скажи, что тебя убили. Да отпусти ты этот чертов стакан.
- Нет же, честно, Эл. Там уже так подморозило, что просто ужас. А у меня в машине антифриза почти нет. То есть, если я не…
- Так и пускай морозит. Иди и звони. Скажи, что умерла, - сказала Элоиза. - Давай сюда.
- Ну-у… Где телефон?
- Он отправился, - ответила Элоиза, унося пустые стаканы в столовую, - сюда. - Она резко остановилась на половице между гостиной и столовой и крутнула бедрами. Мэри Джейн хихикнула.
- То есть, ты же не знала Уолта на самом деле, - говорила Элоиза без четверти пять, лежа на полу и утвердив стакан на маленькой груди. - Из всех знакомых мальчиков он один меня смешил. То есть, смешил по правде. - Он посмотрела на Мэри Джейн. - Помнишь тот вечер - в наш последний год, - когда эта чокнутая Луиза Хермансон ворвалась к нам в таком черном лифчике - в Чикаго купила?
Мэри Джейн хихикнула.
Она лежала на кушетке ничком, упершись подбородком в подлокотник, лицом к Элоизе. Стакан ее стоял на полу - только руку протяни.
- Вот так вот он меня смешил, - сказала Элоиза. - Когда разговаривал со мной. Даже по телефону. Даже в письмах. А лучше всего, что он даже не острил никак специально - он просто был смешной. - Она слегка повернула голову к Мэри Джейн. - Эй, не кинешь мне сигаретку?
- Я не достану, - ответила Мэри Джейн.
- Вот коза. - Элоиза снова перевела взгляд на потолок. - Однажды, - сказала она, - я упала. Обычно я его на автобусной остановке ждала, прямо возле армейского магазина, и как-то раз он опоздал, автобус уже поехал. Мы побежали, я упала и ногу подвернула. Он тогда говорит: "Бедный Дядюшка Хромоног". Это он так про мою ногу. Бедный Дядюшка Хромоног, говорит… Господи, какой он был симпатичный.
- А у Лью нет чувства юмора? - спросила Мэри Джейн.
- Что?
- У Лью разве нет чувства юмора?
- Ох господи. Кто ж его знает? Есть. Наверное. Ну, над комиксами он смеется. - Элоиза подняла голову, сняла с груди стакан и отпила.
- Ну что, - сказала Мэри Джейн. - Это еще не все. В смысле, это же еще не все.
- Что не все?
- Ой… ну как бы. Смешочки и прочее.
- Кто сказал? - ответила Элоиза. - Слушай, если ты не в монастырь подалась какой-нибудь, не грех и посмеяться.
Мэри Джейн хихикнула.
- Ты уж-жасная, - сказала она.
- Ах, господи, какой же он симпатичный был, - сказала Элоиза. - Или смешной, или симпатичный. Не по-мальчишески такой симпатичный. По-особому. Знаешь, что он как-то раз сделал?
- Не-а, - ответила Мэри Джейн.