- Нам не найти здесь такси ни за какие коврижки, - пессимистично изрек лейтенант. Выглядел он тоже неважнецки. Его фуражка "небесного фигуриста" смотрелась только что не жестоко неуместной над бледной, потной, глубоко небестрепетной на вид физиономией, и, помню, меня так и подмывало сдернуть ее или же хоть как-то поправить, чтоб не торчала уж чересчур набекрень, - тот же соблазн, что, из общих соображений, может посетить на детском утреннике, где неизменно бывает какой-нибудь маленький, до крайности невзрачный ребенок в бумажном колпаке, то и дело съезжающем на одно, а то и на оба уха.
- Господи, ну и денек! - за всех нас выразилась подружка невесты. Ее ободок искусственных цветов сбился, и она совершенно взмокла, однако самым поистине уязвимым в ней по - прежнему оставался лишь этот отдаленнейший, так сказать, отросток - ее букет гардений. Она по-прежнему, хоть и рассеянно, держала его в руке. Он, очевидно, не пережил надругательств. - Что будем делать? - вопросила она с нехарактерным для нее пылом. - Пешком мы туда не дойдем. Они живут практически в Ривердэйле. У кого-нибудь есть блестящие мысли? - Сначала она посмотрела на миссис Силзбёрн, затем на мужа, и только потом - вероятно, в отчаяньи - на меня.
- У меня квартира тут недалеко, - неожиданно и нервно ответил я. - Вот в этом же квартале вообще-то. - У меня до сих пор такое чувство, что информацию эту я предоставил громковато. Вполне возможно, прокричал. - Это наша с братом квартира. Пока мы в армии, там живет моя сестра, но сейчас ее нет. Она служил в "Волнах" и уехала в какую-то командировку. - Я посмотрел на подружку невесты - или в некую точку у нее над головой. - Вы по крайней мере можете оттуда позвонить, если желаете, - сказал я. - Кроме того, в квартире есть кондиционер. Можно там остыть минутку и передохнуть.
Когда первый шок подобного приглашения сгладился, подружка невесты, миссис Силзбёрн и лейтенант устроили совещание - одними глазами, но, судя по виду, решения ожидать не приходилось. Первой зашевелилась подружка невесты. Сначала посмотрела - вотще - на двух остальных, рассчитывая на какое-то мнение по данному вопросу. Затем повернулась ко мне:
- Так, говорите, у вас есть телефон?
- Да. Если только моя сестра его вдруг не сняла, а я не знаю, зачем бы ей это понадобилось.
- Откуда нам знать, не окажется ли там вашего брата? - осведомилась подружка невесты.
Это крохотное соображение мне в перегретую голову не пришло.
- Вряд ли, - ответил я. - Он может, конечно, - это и его квартира, - но, по-моему, вряд ли. Правда.
Подружка невесты на миг воззрилась на меня в упор - и даже не вполне грубо для разнообразия, если не считать грубыми детские взгляды. Затем снова повернулась к мужу и миссис Силзбёрн и сказала:
- Можем попробовать. По крайней мере, сумеем позвонить. - Те согласованно кивнули. Миссис Силзбёрн дошла даже до того, что вспомнила о манерах, потребных при получении приглашений перед входом в "Шраффтс". Сквозь пропеченную солнцем штукатурку с ее лица ко мне пробилось подобие улыбки Эмили Пост. Насколько помнится, улыбка эта мне была очень кстати. - Тогда пойдемте же с этого солнцепека, - распорядился наш предводитель. - А с этим мне что делать? - Ответа она решила не дожидаться. Подошла к обочине и без сожалений отцепилась от увядшего букета гардений. - Ладно, веди, Макдуф, - сказала она мне. - Мы пойдем за вами. И я могу сказать только одно: лучше, если его там не окажется, или я этого мерзавца убью. - Она посмотрела на миссис Силзбёрн. - Прошу прощения - но я серьезно.
Как было велено, я двинулся первым, почти счастливый. Мгновенье спустя в воздухе подле меня материализовался шелковый цилиндр - значительно ниже и левее, и мой особый, лишь номинально не приданный мне спутник ухмыльнулся снизу вверх; на краткий миг я подумал, что он сунет ладошку мне в руку.
Трое гостей и мой единственный друг оставались в коридоре, пока я быстро осматривал квартиру.
Все окна были закрыты, два кондиционера поставлены на "выкл.", и первый вдох я сделал как в кармане чьей-то старой енотовой шубы. Во всей квартире как-то тряско урчал только престарелый холодильник, который мы с Симором купили с рук. Моя сестра Тяпа по-своему - по-девчачьи, по-военно-морскому - выключать его не стала. Больше того, по всей квартире нынче без счета наблюдались мелкие неряшливые признаки того, что здесь теперь правит морячка. На диване подкладкой вниз валялся симпатичный темно-синий китель энсина. На кофейном столике перед диваном стояла открытая коробка конфет "Луи Шерри" - полупустая, а несведенные конфеты, по всему видно, плющили, чтобы разведать начинку. На письменном столе - рамка с фотографией весьма дерзновенного на вид молодого человека: его я раньше не видел. Все же пепельницы, куда ни падал глаз, распускались пышным цветом мятых косметических салфеток и сигаретных окурков, испачканных губной помадой. Я не стал заходить ни в кухню, ни в спальню, ни в ванную - только открыл двери и посмотрел, не таится ли где Симор. Во-первых, у меня как-то не было сил, и я ленился. Во-вторых, я довольно-таки плотно занялся подъемом жалюзи, включением кондиционеров и опустошением пепельниц. Кроме того, меня почти тут же приступом взяли остальные бойцы нашего отряда.
- На улице прохладнее, - сказала подружка невесты вместо приветствия, заходя в квартиру.
- Я сейчас буду с вами, - ответил я. - По-моему, у меня этот кондиционер не работает. - Кнопку "вкл.", похоже, заело, и я деловито в нее тыкал.
Пока я разбирался с выключателем - не сняв, насколько я помню, даже фуражки, - остальные с немалым подозрением перемещались по комнате. Краем глаза я за ними наблюдал. Лейтенант подошел к письменному столу и теперь стоял, уставившись на три-четыре квадратных фута стены прямо над ним, куда мы с братом по причинам подчеркнуто сентиментальным прикнопили сколько-то глянцевых фотографий восемь на десять. Миссис Силзбёрн села - неизбежно, как мне показалось, - в единственное в комнате кресло, где раньше любил спать мой покойный бостонский терьер; подлокотники, обитые грязным рубчатым плисом, были тщательно обслюнявлены и пожеваны во многочисленных собачьих кошмарах. Дядя отца невесты - мой большой друг - как-то исчез совсем. Подружка невесты тоже вдруг куда-то подевалась.
- Через секундочку я принесу вам чего-нибудь выпить, - тягостно вымолвил я, по-прежнему стараясь принудить кондиционер к работе.
- Мне бы не повредило что-нибудь холодное, - раздался очень знакомый голос. Я развернулся всем корпусом и увидел, что подружка растянулась на диване, чем и объяснялось ее заметное исчезновение по вертикали. - Я сейчас возьму ваш телефон, - сообщила она. - Мне все равно трудно рот открывать в таком состоянии, у меня там все пересохло. Язык совершенно высох.
Кондиционер неожиданно включился и зажужжал, и я вышел на середину комнаты - между диваном и креслом, где сидела миссис Силзбёрн.
- Не знаю, что тут есть выпить, - сказал я. - В холодильник я пока не заглядывал, но могу себе представить…
- Несите что угодно, - перебила меня с дивана наша вечная вития. - Только чтобы мокрое. И холодное. - Ее каблуки покоились на рукаве кителя. Руки были сложены на груди. Под голову подпихнута подушка. - Положите льда, если есть, - сказала она и закрыла глаза. Краткое, но смертоносное мгновение я смотрел на нее сверху вниз, затем нагнулся и как можно деликатнее выпростал из-под ее ног Тяпин китель. Едва я направился прочь из комнаты, дабы приступить к своим хозяйским обязанностям, как от стола ко мне обратился лейтенант.
- Откуда у вас все эти снимки? - спросил он.
Я тотчас подошел к нему. Огромной своей фуражки я так и не снял. Мне в голову не пришло ее снимать. Я встал у стола рядом, однако чуточку позади лейтенанта и задрал голову к фотографиям на стене. Сказал, что это, по большей части, старые снимки детей, которые участвовали в программе "Что за мудрое дитя" в те дни, когда мы были там с Симором.
Лейтенант повернулся ко мне.
- А что это? - спросил он. - Я никогда ее не слышал. Такая детская викторина? Вопросы-ответы? - В голос его безошибочно вкрался soupgon армейского чина - нешумный, однако ползучий. Кроме того, лейтенант вроде бы смотрел на мою фуражку.
Я снял ее и сказал:
- Да не вполне. - Во мне вдруг проснулась толика мелкой фамильной гордости. - Так было, пока там не появился мой брат Симор. И снова более-менее вернулось на круги своя, когда он ушел из программы. Но он поменял весь жанр. Он превратил программу в такой детский "круглый стол".
Лейтенант на меня посмотрел, как мне показалось, с несколько преувеличенным интересом.
- Вы тоже там выступали? - спросил он.
- Да.
Через всю комнату, из незримых пыльных глубин дивана подала голос подружка невесты.