А вот интересно, чего он им пошлет и как? "Как", конечно же, главное. Хотя и "чего" заслуживает нашего внимания. В любом случае, никакие сомнения тут не помрачают воздух – пошлет! Обязательно. И сейчас же улучшается настроение везде – даже в кончиках пальцев на ногах, и я обретаю в себе самом сладостное убежище. И нет такой неприятности ни в прошлом, ни в настоящем или будущем, которое воображение мое не смогло бы обойти в этом самом убежище, – пошлет! 
В одном этом слове больше смысла, чем во всех сочинениях современных авторов, историков, с вашего позволения. Оно говорит моему сердцу и чувствам больше и красноречивее, чем все диссертации этого мира на тему нашей извалянной в грязи современности, хотя бы они и были выжаты из всех ученых голов вместе взятых.
Пошлет обязательно!
И я смогу утешиться всем этим, не злословя, но чувствуя полное и глубокое удовольствие от происходящего посылания, пусть даже мне ничего не будет известно относительно "чего" и "как".
Они все ездят и ездят, они встречаются, они разговаривают, они перемещаются. Это такое непрерывное движение, полное смысла, чувств и противоречий. Мы теперь ежедневно смотрим все это по телевизору. Это наш главный сериал. Называется он "Президент и премьер". И все это с невероятной скоростью и мощью.
Заботятся. Они о нас заботятся – вот что приходит на ум.
А все остальное: дороги, грязь, жилье, пенсии и уровень жизни – это уже за пределами ума.
Воображение, укутай меня в плащ. И пусть каждая его ворсинка будет посвящена грядущему – сладостному, манящему, дразнящему. И пусть бурным и внезапным будет только обогащение и никак не пробуждение и не отрезвление. 
Уснуть бы. Забыться бы сном. Насладиться бы им, как и другими удовольствиями. И пусть меня во время сна будят, и тогда у меня получится изучать и размышлять о нем, смакуя, чувствуя, как он протекает и улетучивается.
В последнее время я избегаю всяких резких физических упражнений, дабы не спугнуть мечту. В ней хочется перенестись куда-то, где много солнца, воздуха и моря. И где голубые небеса – лазурные, чистые, высокие. И вода журчит, переливается. Горная вода: водопадики, потоки, ручейки, родники – они все целебные, целительные, их святые открывали. Они рукой до скалы касались, и из нее сейчас же бил поток.
И он смывал все, омывая человечество со всеми его пороками.
Пейте напиток забвения. А какой у нас на сегодня напиток забвения? У нас на сегодня любой напиток – это напиток забвения. Забывайтесь, господа, забывайтесь. 
Ничто не вызывает во мне такой бурный протест, как мельтешение начальства.
Снуют. Безо всякого внимания к собственной смерти.
И про ад им, похоже, ничего не ведомо. И как только в начальники попадают эти полуграмотные, похотливые, вороватые, пованивающие существа?
Запах от них происходит. Запах корысти. Жуткий, стойкий – собаки воротят нос.
Да что там собаки! Вам не случалось, войдя в кабинет к начальнику, попробовать носом воздух? Он раздражает. Он щекочет ноздри, он зовет нас к чиханию – то есть освобождению от себя наших восхитительных носовых проходов.
А во рту немедленно собирается нечто вязкое, тягучее, вызывающее потуги.
Во мне лично начальство вызывает только потуги.
Подлинное несчастье. Подлинное несчастье думать, что они о нас думают.
Вернее, думают они о нас, конечно, но только как о виде пропитания. Мы для них пропитание.
– Сусанна! Сусанна! Она меня до истерики доведет! Сусанна!
– А?
– Где твои старцы?!!
А я всегда произношу все слова самым мелодичным тоном, снимая шляпу самыми грациозными движениями руки и тела, какие когда-нибудь приводила в гармонию и согласовывала между собой только глубокая личная скорбь. По всему сущему.
И еще я со стороны наблюдаю за этим тоном – как бы не переборщить, не перепортить. Потому что из тона не должна исчезнуть ласка. И тут легко не совладать с количеством.
Я считаю, что все начальники должны тоже за этим следить.
Кстати, об упаковке. Разная упаковка двух неприятностей одинакового веса весьма существенно меняет нашу манеру переносить их и из них выпутываться. Так говорит нам классик. Будем же ему внимать, не слепо, но с благодарностью.
Моя голова тяжко обрушилась на стол. И я сейчас же услышал этот звук: "Бум"! 
Разрешили. Многое ему разрешили. Прежде всего – поменять всей стране лампочки.
Теперь у нас будут энергосберегающие лампочки.
Сберегают они только энерго, но не карманы.
Это не карманосберегающие лампочки.
То есть все, что есть в карманах, эти лампочки не сберегут.
И еще ему разрешили поменять часовые пояса. Раньше: "Московское время 15 часов, в Петропавловске-Камчатском – полночь".
Теперь и в Москве будет 15 часов, и в Петропавловске-Камчатском.
Так управлять легче.
Осталось только ждать. Чего ждать? Команды "Снегу таять, а весне идти!".
Про подснежники забыл. "Подснежникам цвести!".
Да, тут Газпром хочет внутри страны газ продавать по мировым ценам.
То есть достояние-то национальное, только не все у нас относятся к понятию "нация".
"Нация" – это привилегированные акции Газпрома.
А я знаю, кто выживет после всемирного потопа в 2012 году. Выживут немцы. Эти обязательно выживут. А почему? А потому что после трудной зимы они все у себя почистили, мусор собрали, отсортировали – пластик к пластику, метал к металлу, бумагу к бумаге, пищевые отходы к пищевым отходам. А потом все это превратили в биогаз, уголь, пластик, снова в метал и бумагу, а что не превратили, то отправили в плазмотрон.
Так что "Германия превыше всего". Даже землю от масла и нефтепродуктов чистят.
Воду чистят. Скоро Рейн чистить начнут.
А вот в России только гадят. В основном под себя.
Да, тут многие полагаются на особую народную богоносность и на то, что Матерь Божья Россию хранит.
А вот я бы бедную Богоматерь так сильно не напрягал.
Движения наши совершенно не вяжутся с произносимыми словами. Смысл надо искать не там. Он давно уже во взоре, в выражении тоски, в носе, который того и гляди сам стечет на подбородок, в дыхании зловонном, в потрескавшихся губах.
Говорят, к Олимпиаде в Сочи мы возродимся.
Это будет интересно. Даже мне.
Продолжительное и сильное напряжение полезно. Был бы Гоголем, любил бы ездить в карете по булыжной мостовой. Только так и можно написать "Мертвые души". 
Ах, господа, все, что я вижу у себя за окном, больше говорит моему сердцу и уму, чем все газеты мира. Провидцы, знахари, колдуны и политтехнологи ничегошеньки не смыслят в том, куда движется Россия.
Никуда она не движется. Болото может только квакнуть.
Зима-зима, уже ль ты отступила? "Отступила", – сказала зима.
Ну, теперь задышим полной грудью!
А чем мы собираемся дышать полной грудью? Мы собираемся дышать очень сложной смесью из дерьма и пара.
Ну, про пар нам почти все известно, а вот состав дерьма на улицах Санкт-Петербурга, наверное, стоит в который раз изучить.