– Простите, Валерий Осипович, это будет первое и единственное лирическое отступление, но оно необходимо для уяснения сути происходящего.
– Ну, если так, то давай и об обстановке.
– Так вот, я впервые столкнулся с тем, что вдали от города, среди запустевших и полуразрушенных деревень есть некий оазис благополучия – барская усадьба, окружённая деревенькой вполне крепкой и зажиточной.
– Что значит, барская усадьба? – набивая трубку, спросил Берендеев. – Музей, что ли какой? Хорошо сохранившийся дом помещика?
– Да нет, в том то и дело, что помещик самый настоящий, а крестьяне, хоть и зажиточные, но самые что ни на есть крепостные.
– И где же это место?
– Деревня Затокино, восемьдесят километров от города.
– Никогда не слышал. Так. И что дальше?
– Так вот. Хозяин примерно раз в две недели устраивает в своей усадьбе светские рауты. Причём, вход строго по приглашениям, бывают самые разные люди, от простых, или кажущихся такими, обывателей до сильных мира сего. На входе охрана беззастенчиво отбирает у гостей средства связи и ставит им ещё некоторые незначительные ограничения, а в остальном предоставляет полную свободу. Все довольны. В усадьбе есть все мелочи, делающие быт приятным: кафе, бассейн, спортивная площадка и так далее.
– Рад за тебя, Вадим, что ты умеешь так цивилизованно отдыхать. Но я не улавливаю, что же здесь такого, что привело тебя посреди отпуска ко мне и заставляет отнимать время у занятого человека? – шеф понемногу начал терять терпение, солидный запас которого помог ему прослыть среди подчиненных человеком незлобивым и понимающим.
Вадим хорошо знал нюансы перемен настроения своего начальника. Поэтому он поспешил произнести:
– Валерий Осипович, извините, что отнял у вас столько времени, но на этом лирическое отступление заканчивается. Оно, как я уже говорил, было необходимо, чтобы понять логику дальнейшего повествования.
– Давай, Вадим Семёнович, давай дорогой, поближе к сути. Ты же видишь, сколько у меня этой бумажной рухляди валяется на столе!
– Так вот. В первое же чудесное утро пребывания в усадьбе я решил прогуляться по берегу реки. И Вадим начал последовательно, опуская незначительные подробности, рассказывать шефу свои и своих новых знакомых приключения. Берендеев слушал очень внимательно. Через десять минут рассказа Вадима он попросил секретаршу принести им чаю, через пятнадцать отложил по телефону какую-то встречу. Когда повествование дошло до того места, где Вадим рассказывал о научных изысканиях, проводящихся в усадьбе, шеф заметно оживился и стал задавать уточняющие вопросы.
– Что, в самом деле, управляющий и хозяин говорят, что в их усадьбе проводятся исследования по оборонной тематике?
– Да. Вам что-нибудь известно о подобных частных научных институтах, занимающихся технологиями двойного назначения? – Вадим посчитал уместным спросить шефа.
– Нет, мне об этом не известно, – ответил Берендеев. Но ответил он не сразу, а после почти минутного раздумья.
Вадим продолжил рассказ, и когда он закончил, то заметил, что с момента начала их беседы прошло не менее часа. И настроение шефа заметно изменилось. Берендеев уже не относился к рассказу Вадима пренебрежительно, как к заурядной фантазии на оперативную тему, которыми иногда грешат сотрудники, чтобы поднять значимость добытой информации. Валерий Осипович задумался, и задумался серьёзно. Если бы Вадим умел читать мысли, то убедился бы, что его шеф, искушённый контрразведчик, знающий все секретные военные объекты и научные учреждения, занимающиеся оборонной тематикой, в области, действительно ничего не знал о подобном объекте в деревне Затокино. И это его очень сильно тревожило. Но подчинённому своему он сказал следующее:
– Вот что, Вадим Семёнович! То, что ты мне рассказал действительно очень интересно.
Но, чтобы полностью оценить данную ситуацию и дать ей компетентную оперативную и правовую оценку, мне необходимо посоветоваться с коллегами из других отделов и даже иных правоохранительных органов. То, что касается чистой уголовщины, если, конечно, данные подтвердятся, это компетенция органов внутренних дел. Мы сюда лезть не будем, да и не имеем права. А вот что касается научных работ по оборонке, тем более привлечения научных работников к проведению секретных экспериментов – здесь мы должны будем подключиться обязательно. Конечно, после соответствующей проверки. Поэтому я наведу кое-какие справки и посоветуюсь с руководством, а ты пока изложи-ка все это в рапорте. Только, пожалуйста, никаких заявлений от этих детей пока не бери, они же несовершеннолетние. Да и сам знаешь, торопиться не следует. Договорились?
– Да Валерий Осипович, буду следовать вашим указаниям.
– Зайди ко мне завтра, после обеда.
– Я могу быть свободным?
– Да. Те дни, что потратишь на работу во время отпуска возьмешь в любое удобное для тебя время.
Выйдя от шефа, Вадим отправился в свой кабинет, который делил с Денисом Сомовым. Денис был не просто однофамильцем его непосредственного начальника, он был его сыном. В чекистской среде следование по стопам родителей было достаточно распространено. Существуют целые семейные династии. Дед передавал ремесло своему сыну, тот своему. Однако, это далеко не всегда означало, что дети находились в каком-либо привилегированном положении по сравнению с остальными молодыми сотрудниками, взятыми, как говорится, с улицы. Они также служили, переносили все тяготы и лишения, а их преимущество заключалось чаще всего лишь в том, что они в нужный момент могли получить своевременный и квалифицированный совет. Сомов младший поступил на службу в Управление ФСБ по N-ской области три года назад, относился к профессии со всей ответственностью и потому был не по годам серьёзен. Вернее, чтобы казаться взрослее, он иногда напускал на себя такой вид. А в остальном он был отличным парнем: высокий, стройный, с открытым веснушчатым лицом и живыми глазами. В настоящее время Сомов младший самозабвенно занимался подшиванием документов в толстое рабочее дело. За сим интеллектуальным трудом Денис не заметил, что половина воды, предназначенной для заваривания чая, из кружки уже выкипела, опасно обнажив спираль кипятильника. Заварив чай, он вернулся к своему занятию, предвкушая, как, закончив формирование нового тома дела, он откроет отписанный ему для исполнения начальником запрос и, прихлебывая крепкий чай, углубится в изучение его сути.
Вадим прошёл к своему месту за обшарпанным письменным столом, покрытом толстым органическим стеклом. Под стеклом помещались законы, регламентирующие оперативно-розыскные мероприятия и основания проведения органами ФСБ правоохранительной деятельности. Рядом со столом стоял личный сейф Петрова. Такой сейф, размером почти в рост человека, полагался каждому оперработнику и предназначался для хранения документов и оружия. Верхняя поверхность сейфа служила, обычно, для размещения личных вещей сотрудников, которые скрашивали казённую атмосферу и создавали некое индивидуальное пространство. Чаще всего это были фотографии родных, различные безделушки или цветы. У Вадима на сейфе стояла икона Святой Троицы и фотография родителей. Когда он начинал служить, отец и мать ещё были живы. Икона была их подарком. Вадим открыл сейф и достал оттуда папку с оперативными бумагами.
– Чайку не желаешь? Настоящий, листовой, разваривается классно.
– Желаю!
Сомов младший достал из тумбочки ещё одну чашку, налил в неё отстоянной воды, опустил туда кипятильник и воткнул его в сеть.
– Денис, у тебя есть списки оборонных предприятий, располагающихся в нашей области?
– Конечно есть.
– Дай взгляну.
В ФСБ даже соседи по кабинету не знают, чем конкретно занимается их коллега. Конечно, общее направление деятельности коллеги не составляет секрета, но детали, собственно и составлявшие государственную тайну, всегда держатся подальше от любопытных ушей и глаз. Однако, когда речь не идёт об объектах оперативной разработки или данных лиц, оказывающих конфиденциальную помощь органам ФСБ, опера регулярно обмениваются между собой служебной информацией, так как их профессиональная деятельность является всё же коллективным трудом и подчинена одной общей цели.
– Я недавно столкнулся с фактом существования в лесной глуши некоего частного объекта, хозяин которого утверждает, что проводит своими силами научные разработки по закрытой тематике.
– А где конкретно, область-то большая? – спросил явно заинтересованный Денис.
– Вот здесь, – Вадим показал на крупномасштабной карте.
– Странно! Давай всё же уточним по списку.
Денис открыл сейф и протянул коллеге требуемый документ. Тот район области, который интересовал Вадима, действительно не содержал никаких отметок. Проверять по списку эту информацию Вадим не стал, так как знал, что младший товарищ сделал работу точно и пунктуально, и вероятность того, что он пропустил какой-то флажок, ничтожно мала. Петров задумался и просидел так, мерно раскачиваясь на стуле, минут десять. Все это время он смотрел отсутствующим взглядом на расположенный на сейфе Дениса цветок, самой простой и незатейливой наружности, который поливался чаще всего остатками чая. Денис спокойно доделал начатую работу и, допив последний глоток чая, обратился к товарищу:
– А чего тебе этот объект дался, разрабатывать кого-то из его сотрудников, что ли собрался?
– люди на этом объекте пропадают.
– Как пропадают?
– Денис, я рассказал бы тебе всё последовательно и подробно, но опасаюсь, что это может сослужить тебе дурную службу.
– Почему?