– Жанна, я сказал то, что думаю. Ребенку нужны папа и мама. Работа у меня, сама знаешь, какая. Я хочу ее видеть не раз в неделю, а каждый день.
– Сонную?
– Может так случиться, что из милиции меня попросят. Я найду другую работу, и мы сможем больше времени проводить вместе.
– Ой, что-то ты, Гайков, темнишь. Что у тебя случилось? Только не ври мне.
– Сегодня меня и Макса вызвал Зверь, орал на нас, как сумасшедший. Мы выпустили Зюскинда из РОВД. А твой шеф утверждает, что его помощника никто живым не видел, мол, пропал он. Мы знаем, что это чистый пиар, а пресс-конференция – показательное выступление Черткова. Генерал дал нам два дня на его поиск. В противном случае Макс и я – безработные, Зверь возбудит против нас дело о взятке. У него есть заявление от пострадавшей. Одним словом, из нас сделают оборотней в погонах. А у меня вся родня в милиции работает, сама понимаешь, последствия.
– Значит, ты пришел ко мне в дом по делу, а не потому, что скучаешь?
– Жанна, я скучаю и пришел по делу, как и ты приходила ко мне, чтобы проведать Зюскинда в РОВД. Помнишь?
– Хорошо, мы квиты. Чем я могу тебе помочь?
– Вопрос жизни и смерти, мне нужно найти Зюскинда и доказать начальству и общественности Задорожья, что он жив-здоров, что менты твоего друга не убивали.
– Ага, я его найду, а вы опять Веню закроете в отделении милиции и будете зубы выбивать и руки ломать?
– Мы его выпустили, зачем он нам нужен. Жанна, прошу тебя, – Гайков обнял бывшую жену, надеясь на примирение и помощь.
– Ты дурак? А если Чертков узнает, что я тебе помогаю, он меня в порошок сотрет, и твои милицейские погоны не помогут.
– Хорошо, меня уволят, я переживу. Что ни делается – все к лучшему. А ты не думаешь, что твой драгоценный шеф использует Зюскинда в своей крупной игре? Жанна, в городе затевается война не на жизнь, а на смерть. Сейчас решается вопрос, кто станет в городе хозяином. Графский удержит власть в Задорожье, или придет новая команда во главе с Чертковым? Вопрос времени, мы его первыми найдем, или Черт уберет его, как отработанный материал. Закопают парня где-то под яблоней в саду без опознавательных знаков…
– И точка, – вспомнив манеру общения шефа, завершила речь Эдика бывалая пиарщица.
Последняя фраза про яблоню, под которую закопают труп Вени, визуализировалась в кадры документального черно-белого кино, по телу Жанны побежали мелкие мерзкие мурашки.
– А где Машкины теплые носки? – послышался холодный голос няньки.
Дверь на балкон плотно закрыта, зато форточка предательски распахнута настежь. Родители вздрогнули, теперь их действительно застигли врасплох.
– Маргарита Григорьевна, на полке должны быть теплые носки, они там, где Машкины колготки.
– Сейчас посмотрю.
Гайков дотянулся до форточки и захлопнул ее. На его лице Жанна прочитала озабоченность.
– Эта сука все слышала! Теперь по реакции Черта будет ясно, шпионила она за нами или просто так здесь подрабатывает.
– Господи, когда это закончится? Везде шпионы, интриги Веню жалко. Я думала о том, что ты мне сказал. Давай так, я попытаюсь узнать, где он находится, если почувствую, что ему угрожает опасность, позвоню тебе.
– Нет, не звони.
– Ах да, телефон может прослушиваться.
– Срочно вызывай к Машке, мол, что-то случилось. Я пойму и примчусь.
– Хорошо.
Эдуард Гайков почувствовал в голосе бывшей жены первые нотки примирения. Теперь у них общее дело – найти Зюскинда. Кто бы мог подумать, что помощник Черткова с нетрадиционной сексуальной ориентацией станет связующим звеном между бывшими супругами, и его исчезновение послужит естественным поводом для их встреч. Пока Гайков целовал больную дочь в надежде самому заболеть и уйти от жизненных проблем на больничный, трепетно прощался с женой, Маргарита Григорьевна времени зря не теряла. Она, под видом стирки грязных колготок Машки, уединилась в ванной комнате и набрала знакомый номер телефона.
– Петр Николаевич, бывший муж Громовик просит ее разыскать помощника Александра Евгеньевича, – тихо прошипела Маргарита Григорьевна.
– Спасибо, Марго, за ценную информацию, будьте внимательны. А что, разве Жанна помирилась с бывшим муженьком? Они же в контрах!
– Мирятся, голубки.
– Это плохо, Марго, попробуй их снова поссорить и держи меня в курсе. О том, где находится Зюскинд, никто не должен знать, это приказ Черткова. Слышишь?
– Да слышу, не глухая, – Маргарита Григорьевна сердилась, так как слышала и видела она лучше любого молодого сотрудника корпорации "Родненькая".
– До связи, – Петр Николаевич Морозов, начальник службы безопасности корпорации "Родненькая", прервал разговор.
Не зря, подумал он, Марго прикрепили к Жанне. Что журналисты, что пиарщики – сволочи редкие. "У них, видите ли, моральные принципы, а у нас – анальные", – злился мысленно Отморозок, которому по роду службы приходилось выгребать корпоративные фекалии.
С мокрыми, плохо выстиранными детскими колготками, свисавшими с руки, как плохо сваренные макароны, Марго вышла из ванной, чего только не сделаешь ради любимой корпорации. Гайкова в квартире не было. "Ушел", – обрадовалась она.
– Маргарита Григорьевна, ну зачем вы, я бы сама Машкины колготки постирала.
– Тебе же некогда за больным ребенком поухаживать, вон, сколько времени ты бывшему мужу уделяешь.
– Не выгонять же мне его, если он сам пришел.
Женщины вышли на балкон, Жанна вешала мокрые колготки дочки, а Марго держала их в руках.
– Белые отдельно повесь, а то полиняют, – деловито сказала нянька.
– Слушаюсь и повинуюсь, – улыбнулась Жанна.
– А твой чего приходил?
– Так, Машку проведать, она же болеет, – оправдывалась Жанна.
– Я его что-то раньше не видела. Отца нашей Машеньки.
Жанна промолчала, ей неприятно, что нянька вмешивается в ее личную жизнь. Марго не унималась.
– Жанночка, у меня жизненного опыта больше, чем у тебя, это неоспоримый факт. Эдик не мужчина твоего романа, он – мент, а ментам верить нельзя. Они для достижения цели используют близких людей, это инстинкт – получать всегда то, что хочется. Он – охотник, а ты – дичь! Я уверена, сегодня твой Эдик пришел к тебе, потому что ему что-то от тебя надо, и больная Машенька здесь не причем.
Жанна злилась на няньку, но виду не подала.
– Вы правы, Маргарита Григорьевна, мой бывший муж действительно преследует корыстную цель.
– Жанночка, а я тебе что говорю? – обрадовалась Марго, но пиарщица оказалась еще тем крепким орешком.
– Мой бывший муж хочет заполучить меня обратно. Вот и вся корысть. И хватит о нем, пошли к Машеньке.
Непросто работать с пиарщиками, они от природы сами удачно жонглируют мыслеформами, их старыми проверенными методами не возьмешь, подумала нянька и пошла вслед за Жанной, нянчить больного ребенка.
Последний путь, он трудный самый
Антонина Птаха лежала в шикарном дорогом гробу цвета слоновой кости с позолоченными ручками по бокам. Дизайнерское красное платье, разрезанное на спине, удалось с большим трудом надеть на покойницу. В городском морге произошел невиданный конфуз.
Через час после аварии тело пострадавшей, над которым поработал судмедэксперт, доставили в городской морг, где свободное место отсутствовало. Город большой, промышленный, а морг старый, маленький Сверху покойницы, пострадавшей в ДТП, работники морга положили свежее, только что доставленное тело бомжа, совершенно не подававшего признаков жизни.
Спустя время бомж ожил, стал кричать нечеловеческим голосом и стучать в закрытую дверь покойницкой. Перепуганные санитары морга, после неожиданного пробуждения трупа, сами нуждались в срочной медицинской помощи, однако дверь отворили, чем и спасли счастливчика. Не каждому ожившему трупу удается достучаться до санитаров, которые на работе частенько пьют самогонку. В этот злополучный вечер самогонки у санитаров не было. Поэтому пришлось налить ожившему бомжу полстакана медицинского спирта из неприкосновенного запаса, дать бутерброд с салом и луком, от духа злого, от супостата лихого. Никому из работников морга и в голову не пришло поинтересоваться судьбой тела молодой женщины, слезая с нее, бомж нарушил его естественное положение, ноги вместе, руки по швам.
Антонина окоченела в неестественной позе, работников ритуальной службы спасло то, что гроб оказался нестандартно широким, поэтому конфуз удалось скрыть от глаз широкой общественности, красное платье на покойницу с трудом, но надели.
Гример, дедушка в очках с толстыми линзами, склоняясь над усопшей, почувствовал запах мужского сладкого пота, как будто он не молодую женщину гримировал, а грязного бродягу. В конце стандартной процедуры гример наклонился, чтобы подкрасить окаменевшие губы молодой женщины, а увидел большую, жирную вшу. Она на секунду выпрыгнула на ее окоченевший лоб, но, заметив гримера, тут же спряталась в волосах покойницы. Старичок выругался, убить вшу он не мог, лоб Тони сильно пострадал в аварии, поэтому пришлось повозиться, чтобы загримировать ее лицо и прикрыть шрам волосами. Несвойственная его профессии брезгливость охватила старика, у него двое маленьких внуков, не дай бог принести такое счастье домой. А еще богатая женщина, сокрушался гример.
Похороны Тони стали главным событием уходящего года, по количеству VIP-персон, съехавшихся проводить в последний путь жену учредителя благотворительного фонда "Родня Задорожья", крупного деятеля фармацевтического бизнеса Анатолия Птахи.