Они крепко обнялись, поцеловались. Павлович пошел, не оглядываясь на футбольное поле, слабо освещенное фонарями, его манил запах ладана. Босые ноги ступали по стриженой колючей траве, он, как завороженный, двигался в центр футбольного поля. Большие белые бабочки плотным кольцом окружили его фигуру. Он услышал звон церковных колоколов, шелест крыльев, душа обрела покой, чувство блаженства охватило банщика. Живая спираль уносила его в мир иной. До заката солнца оставались считанные минуты, огненный шар прятался за горизонт до следующего утра. Павлович уходил из жизни близких, родных людей навсегда.
Павел Шаман заплакал, но вместо слез по его щекам стекал горячий воск, обжигающий его небритое лицо, оставляя на щеках красные полосы от ожогов. Ему больно, но бывший начальник службы безопасности корпорации "Родненькая" продолжает плакать, он может себе это позволить в мире, где осудить его некому. Павел совершенно одинок, он существует на границе миров между смертью и жизнью. Белые бабочки больше не приглашают его почить в мире мертвых, а живые не замечают, как будто его больше нет. Павел Шаман немного постоял на футбольном поле, а когда последняя белая бабочка скрылась за темными облаками, не раздумывая, отправился в логово к индусам.
Голые, жирные и потные индусы топили толстый подкожный жир в русской бане, чувствуя небывалый дискомфорт, еще бы, банщик в привычной церемонии отсутствовал. Березовые веники, сиротски брошенные в углу, у парильщиков угрызений совести не вызывали Хотелось холодного пива, но кого за ним послать? Зверь не выдержал, облачившись в длинный белоснежный махровый халат, он вышел из душной парной. Его орлы признание у банщика не выбили, зато поработали на славу, теперь Павлович ничего и никому не расскажет. Зверь обматерил помощников многоступенчато, без скидки на цензуру и поручил им придумать достоверную версию смерти Павловича. Креативностью люди в погонах не страдали, они посадили банщика в его новенький автомобиль, инсценировав аварию на дороге. Теперь побои на теле банщика органично вписывались в дорожно-транспортное происшествие: машина вылетела на встречную полосу и угодила в глубокий кювет.
Возвратившись в парилку, Зверь сообщил индусам о смерти предателя, те одобрительно закивали головами. Понежив откормленные тела в русской бане, украинские индусы погрузились в бассейн с холодной водой, они истошно кричали, выпуская на волю негативную энергию, накопившуюся за неделю. Пятница для них – это не просто банный день, это ритуал, подведение итогов, корректировка планов на предстоящие трудовые будни. Холодная вода привела в состояние боевой готовности их мыслительную деятельность, укутавшись в махровые халаты, индусы обосновались в комнате отдыха. Удобные кожаные кресла, на полу шкура убитого тигра, длинный сервированный журнальный стол, телевизор необъятных размеров, уют, тишина. Граф традиционно пил коньяк и курил любимую сигару, Зверь ударил по водке и бутербродам с красной икрой, а Фотограф пил пиво, смакуя тигровые креветки, размеры которых могли удивить рядовых любителей морепродуктов.
– Креветки большие, их что, скрестили с поросятами?
– Наверное, вырастили с применением анаболиков, – предположил Граф.
– Куда мир катится! Ужас! Скоро будут синтетическую водку производить, – возмутился искренне Зверь, залпом выпивая пятую стопку водки "Всемиров", которая жестко конкурировала с "Родненькой" на рынке алкогольной продукции.
В дубовую массивную дверь осторожно постучали. Индусы переглянулись, охрана, обслуживающий персонал не смели беспокоить господ в комнате отдыха. Табу нарушено! Кто?
– Да, – недовольно буркнул Граф.
Дверь медленно открылась, показалась голова охранника Игоря Графского.
– Игорь Федорович, ради бога простите, но там мэр требует срочной аудиенции. Пускать или отложить визит?
– Что у него?
– Говорит, у него дело, не требующее отлагательств, что-то про изнасилование бормочет.
Индусы переглянулись, их лица вытянулись. Граф нервно налил непозволительную дозу коньяка и выпил бокал залпом. У охранника подкосились ноги, неужели он потерял работу? Напарник отказался помогать старому мэру, а он набрался смелости и постучал в запретную дверь.
– Игорь Федорович, так мне звать мэра? – дрожащим от страха голосом переспросил двухметровый здоровяк, у которого дрожали колени, покалывала печень, учащенно бился пульс.
– Пусть заходит, – сказал Граф, с явным недовольством.
"Отдых испорчен Сначала банщик, теперь мэр, черт его принес", – подумал Графский. Иван Григорьевич, городской голова города Задорожья, ворвался в комнату отдыха к индусам, обуреваемый неконтролируемыми эмоциями.
– Господа, я не хотел сообщать вам эту новость по телефону, думаю, мой телефон прослушивается!
– Что случилось? Коротко и внятно, – отрезал Зверь, он не любил, когда Копейка изъяснялся длинно, нудно, не по существу, с множеством ничего не значащих подробностей.
– Конец рабочего дня, голова кругом, незавершенных дел еще больше, пятница, конец недели, а такое впечатление, что понедельник! Значит, иду я в мэрии по коридору, встречаю Дашу…
– А можно без Даши? – не сдержался Зверь.
– Нельзя! Она отвечает за сайт мэрии, умненькая девочка, поглощенная интернет-пространством. Так вот, она рассказала мне, что на одном столичном сайте появилась информацию о вас, господа. Повторять ее не стану, одним словом – грязь и клевета. Вот ссылка, – мэр протянул Графу замусоленную бумажку.
Игорь Графский взял огрызок бумаги, позвал охранника и приказал ему срочно принести из машины ноутбук. Индусы напряженно молчали, Ивану Григорьевичу страшно хотелось выпить и закусить, но угощения никто не предлагал. Незваному гостю не наливали.
Охранник принес ноутбук. Граф ввел ссылку, округлил глаза и медленно, вдумчиво прочитал информацию.
– В Задорожье олигархи осатанели! Каждую пятницу они собираются в бане спортивного комплекса "Финиш". Раньше для своих утех самые богатые люди города пользовались услугами местных жриц любви, этого им показалось мало. Из достоверных источников нашим журналистам стало известно, что задорожские индусы последние пять месяцев развлекаются с несовершеннолетними детьми. Охрана олигархов доставляет им в сауну тринадцатилетних девочек из ближайшего дома-интерната. Наши журналисты направили специальный запрос в правоохранительные органы с просьбой разобраться.
– Городские слухи превратились в публикации на популярных интернет-ресурсах. Это серьезно, господа! Это удар по нашей репутации! – занервничал Фотограф, выбросив назад в тарелку самую жирную креветку, которой в этот вечер не суждено попасть в прожорливый желудок члена исполнительного комитета задорожского городского совета.
– Это еще не все, господа! – Граф откашлялся и продолжил читать статью столичного интернет-издания. – Нашим журналистам стала известна сенсационная новость. Деятельность так называемой "финансово-криминальной" группировки, которая разворовывает бюджет Задорожья, "крышует" начальник Областного управления министерства внутренних дел Родион Павлович Хомяк. Поэтому общественность города Задорожья просит направить специальную независимую комиссию из УМВД для проверки указанных в статье фактов.
– Кто посмел? Убью, сгною на нарах, сволочи, я не позволю!!! – бесновался Зверь.
Главный милиционер области вскочил с насиженного кожаного кресла и стал метаться по комнате отдыха. Небольшая, уютная комнатка вдруг показалась Зверю клеткой. Он задыхался от злости, хватал ртом воздух, как акула, неожиданно вытянутая на палубу рыболовного судна. Мэр воспользовался моментом и налил "Всемирова" в рюмку главного милиционера, с жадностью выпил холодной водки, затем схватил с тарелки бутерброд с черной икрой и проглотил его целиком.
Бутерброд застрял в пищеводе, Иван Григорьевич Копейка стал неприлично икать. Граф злобно посмотрел на мэра. Градоначальник набрал, как можно больше, воздуха в легкие, задержал его, пытаясь заглушить извергающиеся из его жадной натуры неприятные звуки. Неблаговидный поступок мэра вывел Фотографа из состояния оцепенения. Олег Качалов встал, открыл дверь комнаты отдыха и попросил охранника принести Ивану Григорьевичу еще водки и закуски. Через семь минут градоначальник успел выпить уже из своей рюмки любимой водки и съесть три бутерброда, икота прошла, организм мэра довольно затих. Игорь Графский заметно нервничал, он вбил в поисковике ключевые слова и через минуту понял: информация об индусах Задорожья продублирована на пяти украинских сайтах.
– В понедельник нас всех ожидает грандиозный скандал. Я думаю, слухи распустил не Павлович. Зря мы его устранили, хороший мужик был. Олег, – обратился Граф к Фотографу, – выплати семье материальную компенсацию тысяч пятьдесят. Нет, тридцати хватит.
– Игорь Федорович, а почему вы решили, что Павлович не виноват? – поинтересовался Олег Качалов.
– Ты думаешь, банщик в состоянии организовать пиар-кампанию в интернете? Смотри, – Граф развернул экран ноутбука к индусам, им стало ясно – мужика завалили напрасно.
– Я хочу знать, кто это сделал? – сквозь зубы прошипел Родион Павлович.
– Не уверен, но чутье подсказывает мне, что здесь без Черта не обошлось. Его методы. До понедельника мы должны это точно выяснить. Если не найдем источник, поток компромата продолжится. Нам, господа, объявили информационную войну! Родион Павлович, нужно задержать помощника Черткова, как его фамилия, не могу вспомнить Зу… Зускин… – запнулся Игорь Графский.
– Вениамин Зюскинд, – подсказал мэр.