Сергей Львов - Спасите наши души стр 29.

- Ну, оставь, Асюта, войти не успела, а уже командуешь.

- Может, вы мне объясните, чего вы такие наду­тые, а то ведь я и уйти могу!

Чего там объяснять... - так же мрачно сказал Геннадий. - Все ясно. - И он в упор посмотрел на Вадима.

А Вадим, как всегда перед серьезным разговором, снял и протер свои сильные очки.

- Видишь ли, дружок, - сказал он, - все де­ло в том, что ты легка на помине. Мы говорили о тебе.

Геннадий рванулся с дивана, уронив стопку книг. Они в крошечной комнате Вадима громоздились по­всюду. Генка начал громоздить их обратно, но книги не поддавались.

- Сядь,-сказал Вадим, - надо рассказать Асе.

- Чего рассказывать! Я говорю: все ясно, зря ты меня уговариваешь, - сказал Генка, ожесточенно складывая книги в штабель.

Те, которые не сразу влезали в стопку, он пинал кулаком, так что Ася даже спросила:

- А книги чем провинились?

А Вадим сказал:

- Я тебя не уговаривал. Я тебе ответил.

- Ответил. Да только неправду. Вот она спутала твой ответ: как домой к тебе в комнату вошла, сразу порядочек наводить начала.

Ася возмутилась. Они говорили так, будто ее нет в комнате, словно у них есть общий секрет, а ей они загадывают загадки.

- Ну, вот что, мальчики, - сказала она, - я ухо­жу. Я вижу, я тут лишняя.

- Я думаю, нам все-таки придется объяснить Асе, в чем дело, а то Кипяток что-то совсем не то во­образила, - сказал Вадим и пояснил Генке: - Это мы ее в школе так звали.

Геннадий пожал плечами:

- Говори.

- Так вот, - Вадим еще раз протер очки. - У нас сейчас состоялся разговор о тебе.

- Обо мне?

- Вот именно. Как бы это тебе объяснить... Вот он пришел и говорит: мне нужно с тобой поговорить, как мужчина с мужчиной, - сказал Вадим, и Генка приосанился. - А потом... Может, ты все-таки сам повторишь, что ты сказал?

Геннадий замотал головой.

- Ладно. "Я люблю Асю", - это он сказал. Я его слова передаю.

- Почему же это он вдруг тебе сказал? Странно все-таки! - рассердилась Ася.

- По-моему, тоже странно, - согласился Ва­дим. - Я так ему и ответил. Ответил я тебе так?

Геннадий кивнул.

- А, черт! Как все-таки трудно на такие темы разговаривать, - сказал Вадим. - Особенно втроем. Даже жарко стало. Он объяснил, что уже говорил это тебе, а ты его не захотела слушать. И так как он не видит других причин, - тут глаза Вадима за­смеялись, - он, все обдумав, решил, что это из-за меня. Он сказал, что я ему мешаю. На это я возра­зил, что не могу ему мешать, так как ты меня не лю­бишь и я тебя тоже не люблю. То есть я тебя очень люблю, ты не думай, но не в таком смысле.

Тут Вадим, который старался говорить так, буд­то это все не очень серьезно, вдруг смутился. А на Геннадия было просто жалко смотреть. Он опустил голову и опять весь как-то набычился.

Асе стало весело.

- А дальше что было? - спросила она с боль­шим любопытством.

- А дальше он мне не поверил и предложил...

Но тут Геннадий перебил Вадима.

- Ладно, - сказал он. - Кончай доклад. Теперь я сам объясню. Я ему предложил: "Если ты настоя­щий парень, тогда давай по-честному. Ася сейчас придет с работы. Вызовем ее и спросим: вот я, вот он - выбирай". И чтобы дальше - как ты решишь. Так?

- Так, - сказал Вадим. - То есть не в том смыс­ле, что я согласился тебя вызывать, но в том, что он это предложил. А вызывать я не согласился. Я ему стал объяснять...

- Мальчики, - звонко сказала Ася, - но ведь я уже выбрала!

- Я же говорил, - с отчаянием крикнул Ген­ка, - а ты отпирался!

Вадим спросил растерянно:

- То есть как это выбрала?

- Выбрала, - сказала Ася, - только вы оба тут ни при чем.

- Вот видишь, - сказал Вадим почему-то без всякого облегчения.

- И это ты с ним, с тем, кого выбрала, пропада­ла все вчерашнее воскресенье? - недоверчиво спро­сил Геннадий. - Кто же это, интересно знать?

- Да, я была с ним, - сказала Ася и очень пря­мо посмотрела на Генку. - Вы оба его не знаете. Он не в Москве живет.

Геннадий отвел глаза.

- Тогда считай, что разговора не было, - ска­зал он Вадиму. - Ну, я пошел. Будь...

- Мальчики, - сказала Ася, - мне трудно. Мне трудно по-настоящему. А вы мои друзья. Почему вы не спросите, что со мной?..

...Уже несколько раз в комнате появлялась мать Вадима, ужасалась, что опять так накурено, грозно показывала на свой плакат, требовала, чтобы Вадим перевел гостей в столовую и напоил чаем. И уже вы­пит чай. И уже съедено все, что нашлось в холодиль­нике. И уже Ася звонила домой сказать, что задер­живается, а Вадим ходил к соседям за сигаретами. А разговор все не кончен.

Генка слушал Асину историю, как репортаж с другой планеты, и был очень похож на себя, каким его нарисовал Андрей. Из всего, что Ася рассказыва­ла, его больше всего задели лампы дневного света в семинарской библиотеке.

- Богу молятся, науку отрицают, а современной техникой, между прочим, пользуются!

- Ты только не упрощай, - сказал Вадим, - не отрицают они теперь ни науку, ни технику. Это все куда сложнее.

Он стал рассказывать, как современная церковь относится к новейшим достижениям науки, увлекся, и, когда помянул про кибернетические машины и космические полеты, Генка почувствовал себя сразу увереннее. Историк-то он историк, а, оказывается, с ним тоже можно поговорить! Даже о технике! Толь­ко говорит он про нее как-то совсем по-другому. А уж про машину, играющую в шахматы, сказал та­кое, чего Генка и не знал вовсе.

Это нужно будет запомнить! И вдруг опять как-то так оказалось, что к этому разговору философия относится. А Генка привык от всего, что считал пу­стыми рассуждениями, отмахиваться: "Ну, это все ерунда, философия!"

Ребята не заметили, что уже давно ушли в раз­говоре от того, о чем рассказала Ася. Они то спорили, то соглашались друг с другом, то говорили каж­дый про свое. Ася молча слушала, старалась запом­нить этот разговор, чтобы пересказать его когда-ни­будь Павлу, сердилась на себя, что знает меньше мальчишек. Но когда Вадим сокрушенно признался, что сколько ни напрягает воображение, никак не мо­жет себе представить ускорение времени, о котором пишут в связи с фотонными ракетами будущего, при котором человек, улетевший с Земли, проведя в ра­кете несколько лет, вернется на Землю через несколько столетий, она перебила его:

- А как же мне все-таки быть, мальчики?

- Да, действительно, это тоже сложный во­прос, - сказал Вадим, - прямо не знаю, что тебе посоветовать.

- А я знаю! - в сердцах выпалил Генка. - Столько людей вокруг, а тут - поп. Плюнуть и за­быть!

- Постой-ка, - сказал Вадим. - Уж очень ты сплеча! Я понимаю так: Ася его любит. Почему лю­бит? Ей виднее. Ведь не потому, что он поп или со­бирается стать попом, это уж, во всяком случае, ясно. - Он повернулся к Асе. - Видишь ли, дружок, если разобраться, тут есть две стороны...

- Правильно, - перебил Генка, - две! Если уж так получилось, этому парню ты должна сказать: вот одна сторона, вот другая. Вот бог, вот я - выби­рай! А так, чтобы вместе - и вашим и нашим, - это­го не получится. Не бросишь свою охмуряловку, мы с тобой больше не знакомы.

Вадим улыбнулся. Геннадий сказал это точно так же, как недавно предлагал, чтобы они потребовали у Аси выбора между ними двумя.

- Аргументация сильная, - смеясь одними гла­зами, сказал он, - но уж очень личная. И даже ес­ли ее принять, по-моему, Асе будет не просто ска­зать этому человеку: бросай семинарию - или мы с тобой больше не знакомы. Что-то вроде этого она, как я понимаю, пробовала - не получилось! Так, Кипяток?

Ася молча кивнула головой. Говорить было труд­но. На глаза навернулись слезы. Ребята сделали вид, что не замечают этого, но сами опять смутились.

- Тогда ты, по-моему, правильно решила, - ска­зал Вадим после паузы.

- Это что же, по-твоему, правильно? Убеждать его, уговаривать? Много чести! - возмутился Генна­дий.

- Но ведь она его любит.

- Тогда, конечно... Тогда другое дело. Только у меня как-то в голову это не влезает. Рыжик влю­билась в попа! Я с вами совсем запутался.

- Он еще не поп, - тихо сказала Ася.

- Ну, в кандидата на это почтенное звание. Это все равно! - сказал Генка, но, поглядев на Асю, замолчал.

- А вот убеждать его будет не просто, - оза­боченно протянул Вадим. - Вы, братцы, извините, я не хочу, чтобы показалось, что я лекцию читаю, но ведь какой будет толк?. Он будет говорить: "Бог есть!" Кипяток будет говорить: "Бога нет!" Помните, как Остап Бендер спорил с ксендзами? Нет! Тебе придется с ним в самых основах мировоззрения раз­бираться. Конечно, если вы друг друга любите... - вдруг перебил он сам себя. - Нет, все равно. Это, может, еще труднее. Словом, тебе и самой для этого про­честь кое-что придется. Знаешь, я подумаю, составлю список.

Генка засмеялся.

- Удивительный вы народ, студенты! Выбросит тебя на необитаемый остров. Есть с тобой "Робинзон Крузо", хотя бы в конспекте, - ты спасен, нет ни книги, ни конспекта - пропал! Едет наш Рыжик на свидание, а перед свиданием сидит в читалке и в науч­ные труды вгрызается. Порядок!

- Я понимаю, что это странно, - сказал Ва­дим, - но...

- Совсем это не странно,- перебила его Ася, - обязательно составь мне этот список. Обязательно! И ты, Генка, напрасно думаешь, что стоит сказать "порядок", и все решается. Ты как рассуждаешь? В радиоприемниках разбираюсь, в телевизоре тоже, так неужели я в человеке не разберусь? А человек все-таки посложнее телевизора, вот!

И Ася выбежала из комнаты.

- Обиделась, - встревожился Геннадий. - Чего-то я ляпнул.

- А может, я? - сказал Вадим.