ВОСКРЕСЕНЬЕ
Сегодня мы поехали в Калифорнию, и Карла впервые на меня накричала. Может, я повел себя нетактично, но она отреагировала слишком резко.
Когда она переносила вещи в свой микроавтобус, то погребла под толстым слоем багажа все кассеты, которые мы собирались слушать в дороге.
Я брякнул:
- Блин, как можно быть такой глупой!
Она взбесилась и швырнула в меня электропечку.
- Не смей называть меня глупой! Я не глупая!
Села в микроавтобус и уехала.
Тодд, который стоял рядом, только пожал плечами и принялся снова привязывать эластичным канатом свой тренажер к крыше супры. Я сел в акуру и припустил за Карлой.
Я догнал ее у супермаркета, и мы помирились.
Карла попрощалась с Чечевицей - кошкой из ее бывшего компьютерного дома. У нердов обычно кошки, а не собаки. Наверное, потому, что если надо съездить в Бостон или на тот же COMDEX, кошки несколько дней сами о себе позаботятся, а когда вернешься, скорее всего тебя вспомнят. Удобные в эксплуатации.
Баг радовался перебазировке в Калифорнию, как дитя. Он начал романтизировать наше путешествие еще до того, как мы уехали. Самое противное, что он весь день громко крутил на своем бумбоксе песню семидесятых "Автоколонна", и теперь она прочно засела у нас в головах.
Состав нашей автоколонны:
Я: акура Майкла
Карла: микроавтобус
Тодд: супра
Сьюзен и Баг: таури со взятыми напрокат прицепами
Тодд сказал, что наша "автомобильная архитектура" в этой поездке "масштабируемая, интегрируемая и полностью модульная - совсем как продукция Apple!"
Возле Олимпии Баг завернул, и - странное дело - меня будто что-то дернуло на съезд. Остальные поехали за мной. Так Багу и надо! Нечего было подселять нам в голову вирус дебильной песни.
Я почувствовал себя зловредным школьником. Да, и такое бывает! Люди - ужасные создания.
Потом нам стало очень не по себе, что мы бросили Бага. Мы поехали его догонять, и меня оштрафовали за превышение скорости. Карма!
Пятая федеральная автострада напичкана радарами.
Когда мы остановились на отдых, я спросил Карлу, почему она не хочет заехать к родителям в Макминнвилль. Карла ответила, что они ненормальные, и я отстал.
Микроавтобус Карлы весь в серых и оранжевых пятнах замазки. Мы называем его Карпом.
Баг нашелся к югу от Юджина (штат Орегон). Он даже не заметил, что мы его бросили. Теперь нас всех объединила страшная тайна.
На выезде из Юджина продавался целый ряд домов. Владельцы вывесили отчаянные призывы вроде "ЕСЛИ БЫ ВЫ ТУТ ЖИЛИ, ВЫ БЫ УЖЕ БЫЛИ ДОМА". Карла посигналила мне, высунула руку и указала на эту вывеску. Дорожный юмор…
Мы договорились, что будем сигналить каждый раз, когда увидим задавленное животное. Кнопки сигнала чуть не сломались.
По телевизору в придорожном кафе показали, что из "Биосферы-2" вышли на волю восемь мужчин и женщин, которые два года провели в герметически закупоренной и самодостаточной среде. Мне эти люди показались очень симпатичными. И форма у них почти такая, как в "Стар Треке"!
Мы поменялись машинами, и я какое-то время вел микроавтобус. Правда, грохот кассет в панасониковской рисоварке вскоре довел меня до белого каления. Рисоварка была завалена целой горой вещей, достать ее никак не получалось, поэтому возле Кламат-Фоллс мы пересели каждый в свою машину.
Въехав в Калифорнию, мы остановились в кафе поужинать. Зашел разговор о том, как быстро меняется общество. Карла сказала:
- Мы живем в эпоху без исторических прецедентов. То есть историю больше нельзя использовать как инструмент для понимания сегодняшних изменений. Например, нельзя взять войну тысяча семьсот девятого года (я взяла дату от балды, хотя такая война наверняка где-то была) и провести параллели между "тогда" и "сейчас". В 1709 г. не было службы экспресс-доставки, пейджеров, бесплатных телефонных номеров и операций на тазобедренном суставе. Никто даже не представлял, как выглядит наша планета со стороны.
Карла поболтала соломинкой в молочном коктейле.
- Сейчас тасуют колоду карт. Придумывают новые игры. А мы едем не куда-нибудь, а на фабрику, где эти карты производят.
Про психозы. За ужином мы обсуждали новый имидж Сьюзен. Я рассказал Карле о том, как классно придумала в свое время мать Сьюзен. Она объяснила дочери, что у той очень высокий IQ, чтобы Сьюзен даже не пыталась притворяться глупой, когда вырастет. Поэтому Сьюзен никогда не делала вид, что чего-то не понимает. Не боялась физики, химии или математики. Возможно, именно поэтому она превратилась в воинствующую панкофеминистку.
Карлу страшно разозлила эта история. Оказывается, родители всегда говорили ей, что она глупая. Все, чего Карла достигла - закончила университет, научилась работать с числами и кодами, - вызывало у родителей одну и ту же реакцию. "И зачем ты забиваешь всем этим голову! Пусть техникой занимается Карл!"
- Карл, мой брательник, хороший парень. Мы нормально ладим, - продолжала Карла. - Но он в середине гауссианы, и с этим ничего не поделаешь. Родители все мечтали, что он станет физиком-ядерщиком, и ужасно его достали. Карлу достаточно управлять маленьким супермаркетом и смотреть футбол. Родители никогда не хотели видеть нас такими, какие мы есть. Вот тебе яркий пример. Однажды я приехала к ним в гости, а у них телефон сломан. Беру чинить. И тут отец отнимает его у меня и говорит: "Пусть Карл попробует". А Карл смотрел телевизор. Да он не починит телефон, даже если тот в него плюнет! В общем, я накричала на отца, Карл тоже накричал на отца, прибежала мать и увела меня на кухню, поболтать "о женском". О рецептах мясного рулета, елки-палки!
Карла завелась не на шутку. Никак не может простить родителям, что они всю жизнь пытались убедить ее, что она глупая.
Мы немного перепили и не смогли ехать дальше. Решили заночевать в недорогой гостинице в Иреке. Во время сеанса шиацу мы с Карлой вспомнили про старый комикс "Шпион против Шпиона". Те, кто видят этот комикс впервые, случайным образом выбирают или черного шпиона, или белого, а потом каждый раз болеют только за него.
Я всегда болел за черного. Карла - за белого. Глупо, но на секунду нам даже стало не по себе.
Напряжение сняла Карла.
- По крайней мере это бинарно, а?
Я согласился.
- Нерды мы в конце концов или нет?
[Вставьте сюда массаж стоп.]
Чуть позже Карла заговорила снова.
- Дэн, я не все тебе рассказала. Про эту фигню с солнечным ударом.
Я не удивился.
- Так я и подумал… Хочешь рассказать?
Звездное небо за окном было какое-то размытое. Я никак не мог понять, облака это или Млечный путь.
- Тогда, несколько лет назад, я ездила домой не случайно. Ну, помнишь, когда у меня был солнечный удар.
- Ну?
- Нет, начну с другого. Помнишь, еще в Microsoft ты принес мне ролл с огурцами? Ни с того ни с сего?
- Помню.
- Так вот… - Она поцеловала меня в бровь. - …я тогда впервые по-настоящему захотела есть. Впервые за десять лет.
Я молчал.
- В то время, когда у меня был солнечный удар, я долго не ела и весила почти как сувенирная фигурка. Мой организм начал умирать изнутри. Родители испугались, что я зашла слишком далеко. Даже я стала бояться. Думаешь, я сейчас худая, а, толстяк? Видел бы ты… Хотя нет, не увидишь, потому что я порвала старые фотки. Все снимки того "периода", как его называют мои мама с папой.
Карла свернулась калачиком, как еще не родившийся ребенок. Моя левая ладонь обнимала ее стопы, а правая лежала на макушке. Я обнял ее сильнее и притянул к животу.
- Теперь ты моя девочка. Ты тысяча алмазов, ты целая горсть обручальных колец, ты мел для миллиона игр в классики…
- Дэн, я не специально. Оно само получилось. Мое тело было единственным способом выразить все, что я хочу сказать. А сказать я могла только плохое. Вот я и начала себя уничтожать… Мне спасла жизнь работа. Но потом работа заняла место жизни. Я как бы жила, но не по-настоящему. И я боялась. Я думала, что у меня больше ничего не будет, кроме работы. И, боже, я так со всеми ругалась! Мне просто было очень страшно. Родители так и не поняли, что случилось. Как только я их вижу, мне опять не хочется есть. Мне нельзя к ним ездить.
Я продел руку ей под колени и крепко-крепко прижал к себе. Шея Карлы упиралась в мою другую руку. Я накрыл нас одеялами. Карла выдыхала горячий воздух крошечными, как пакетики сахарозаменителя, порциями.
- Дэн, я многое хочу забыть. Я думала, что я всегда буду файлом "только для чтения". Я не знала, что стану интерактивной.
- Не беспокойся. Рано или поздно мы все забываем. Мы люди. А значит, мы ходячие машины амнезии.
Уже поздно. Карла заснула. В свете от экрана ее фигурка кажется голубой.