Пацан - по газам, мент за нами. Три карта - от одного "бобика". Уходили мы минуты три, а потом стали за "бобиком" гоняться. Тормозишь у него прямо под колесами…
Ну, отец-то дома догнал сразу. Жопа от стыда горела неделю.
Глава одиннадцатая
Короче, я, как баран, всегда шел на красный свет. И в фирму эту бандитскую попал тоже на красный. Фирма наша была бандитская, потому что все там были бандиты.
А сделана она была так. Папа дал племяннику Андрею сто двадцать тысяч на "раскрутку". Мы не занимались рэкетом, наша фирма оплачивала все телефонные счета папиной бригады. Счета были "фирменные": по сто, двести и более баксов за раз. Все ж по "хэнди".
Андрюха всегда матерился: неужели нельзя позвонить из телефонной будки? Но счета оплачивал аккуратно, так его "закодировали".
Наша контора базировалась в детском садике, нам выделили две комнаты с туалетом. Сейф был вмонтирован в стенку шкафа, в нем в любое время - двадцать - тридцать тысяч баксов. Была и маленькая долбаная выставка наших товаров. Торговали мы всякой фигней: свитеры, крышечки, кулечки; тут же и пара испорченных банок тушенки - для наглядности.
Андрей делал какую-то дебильную коммерцию: купили - продали, не продали - выбросили. Взял кулек за две копейки, продал за одну - и доволен! Лишь бы хватило на оплату телефонных разговоров Папиной бригады. А в сейфе всегда тысячи баксов тем не менее…
Нет, эту бандитскую коммерцию надо пережить! Везу я сырки и кулечки для паковки жратвы на ярмарку в Москву: бандиты из Измайловской гостиницы заказали. Почему бандиты? А кто же? В Измайловском кулечки могут заказать либо директор гостиницы, либо бандиты. Не мирное же население. Директор точно не заказывал.
Андрей мне говорит:
- Ты езжай, мы тебя на трассе с "БМВ" догоним, я только масло поменяю.
О’кэй! Еду без документов на прохождение границы, все у Андрея. За спиной сырки "Янтарь" и полтонны искусственного льда. Лед дорогой, четыреста баксов за кусок. Мне его целиком и забабахали в будку.
Выезжаю из Киева - нет шефа. На Каптях поворот на Москву. Что делать? Я не Чернышевский, но у меня свои правила. Три правила любого дальнобойщика: нельзя ссать на переднее колесо, только за машиной, нельзя переезжать ежа и ехать обратно. Ежа я еще не переехал, дай бог ему здоровья. Поссать мне и за машиной не западло. А назад - ни за что, даже если весь этот сырок превратится в кулечки!
Андрея все нет. На границе простоял ночь, двое суток уже. Открыть будку - холод выйдет, сыр сдохнет. Раз Андрей не приехал, значит, что-то случилось. Все же решил посмотреть, что с сыром. Открываю будку - льда нет, весь вышел! Сыр холодный, но уже начинает теплеть, как покойник.
Даю менту на КП две коробки сырков и поливаю машину водой через каждые пять минут. Вода быстро испаряется. День поливаю, ночь поливаю. Вдруг приезжает Феликс-снабженец:
- Игорь, проблемы! Андрей заехал в сервис менять масло в коробке передач. Парень-придурок, который менял, принял болт регулировки хода флажка за контрольную пробку. Хотел его отвинтить - не вышло, так он его довинтил до упора. Славянин! Андрей врубает две передачи сразу - коробка с карданом к черту, Андрей в кому:
- Ребята, коробочка новая, кто будет башлять?
А конец рабочего дня, теперь неизвестно, когда коробку поменяют. Там уже пошли разборки, бандиты понаехали.
Я его спрашиваю:
- Стоп, Феликс! Ты документы привез?
- Нет… не привез.
- А какого хрена ты приперся?
- Тебе рассказать…
- Ах, господи, как я волновался за вас! Да мне чихать. Сыр есть, он и без хлеба идет капитально. Ты не бойся, я, один черт, больше двух тонн не сожру - все равно остальное зароете.
- Да Андрей через пару дней приедет.
- Феликс, сыру уже хана!
Короче, Феликс мчит домой - триста километров до Киева. Андрей пригнал вечером. В Москве уже наши сырки не берут. Сейчас же мы по газам - и во Владимир… Там:
- Вы что привезли? Одну плесень! Я коробку домой выберу, остальное - прочь!
Ущерб две тыщи баксов. Такая труба. Андрея, коммерсанта долбаного, аж перекосило:
- Рыжий, езжай обратно.
- А сыр?
- Скинь по дороге.
Я и поехал. Подъезжаю на КП у Калуги. А там собаки бегают. Я интересуюсь у мента:
- Что за собаки?
- А, бездомные тут крутятся…
- Можно я их сырками накормлю?
- Корми, буржуй недорезанный.
Я взял коробку. А собаки учуяли сыр, собрались вокруг. Штук двадцать. Ждут. Ну, думаю, буду их потихоньку кормить. Собаки голодные, злые. Я им сырки кидаю, а они наглеют, рвут из рук. Еще две подбежали, еще три… Наконец из Калуги пришли все собаки. Все! Понятия не имею, кто им сообщил!
Мент орет:
- Хорош, блин, машины проехать не могут! Уводи отсюда свою стаю!
А собаки, как стадо овец, табунятся, ревут, в будку прыгают. Я смотрю - мент уже в свою будку заскочил и не выходит. Тогда и я - в свою и дал жару. С полкилометра бежали за мной. Вот что сыр с собаками делает! Бегут, сигналят. Когда под восемьдесят пошел - оторвались.
По дороге думал сырками таможню накормить. Там ни от чего не откажутся. Хорошо - передумал. А в общем, зря, продукт еще нормальный: плесень очистил и ешь. Тонну за тонной - по дороге все сбросил, особенно у одной деревни: гляжу - никого нет, и пошел ящиками кидать. Представляю, как обрадовались хлеборобы… Голодные же!
Глава двенадцатая
Кому-то страшно охота гадать: что было в первые полсекунды во Вселенной после Большого Взрыва? Ну, что было? Жарко было, это точно, молекулы плавились, воздух портился. И в следующие полсекунды было все то же: чуть-чуть лучше, чем в предыдущие, но чуть хуже, чем сейчас. Я же говорю: жара, вода кругом кипит, булькает и лучевая болезнь.
Словом, машин нет, дорог нет, и меня, Рыжего, тоже нет. Что может быть хуже?
Я не помню, когда родился. Об этом должна знать моя мама. Потому что когда она меня при живом отце отдавала в детдом, а я был тогда в первом классе, ее не могли не спросить об этом.
Зато я помню другое, дико интересное и важное. Как Большой Взрыв. Как сотворение мира. Как конец света в отдельно взятой стране.
Короче, мой самый первый рейс, в натуре. Представляете: голая земля и никаких бандитов, абсолютно никакой культуры. А Министерство культуры уже есть - в Киеве. И в автопарке этого министерства стоит моя первая в жизни казенная машина - "газончик".
Посылали меня тогда недалеко. А далеко слать было некуда: голая же земля! Я возил по Киеву тетрадки, ручки, снабженцев. Диспетчер у нас была Наташа, толстожопая такая, симпатичная девка лет тридцати пяти или больше. Вся в собственном соку, хоть облизывай. Коля Бакалов, мой наставник, за ней еще приударял. Конечно, если бы у меня была такая… Но все это фигня, первобытные инстинкты.
Захожу я как-то в диспетчерскую. А Наташка говорит:
- Рыжий! Есть рейс на конец недели. Надо в музыкальное училище привезти стулья из Черкасс, всего двести двадцать километров. Рискнешь?
Ничего себе: "всего"… Это уже дальняк, почти заграница, двойная оплата. Большой Взрыв и начало жизни…
Взял я путевку и пошел собираться. Поменял масло, свечи прочистил, будку впервые помыл. Взял теплую куртку, еды набрал. Вдруг там жрать нечего: Черкассы же!
Вспомнил, что у меня в Черкассах есть друг, к нему и поехал. А у нас в автопарке один чувак тоже решил двинуть в Черкассы, к теще погостить. Ему в Черкассы, и мне в Черкассы. Попутчики.
Короче, сели мы в машину в пять утра. А он еще взял с собой две бутылки вина в дорогу, он же бывалый водитель. Чего, говорит, тут ехать? Два-три часа, и мы там. Я ему не поверил: за два часа Вселенную не проедешь. Никак.
Ну, выехали все же. "Газончик" мой старенький. Я как притопил километров пятьдесят пять, местами семьдесят! Но больше семидесяти не шел. Дорога дальняя, украинская… Вдруг рассыплется?
О, "газон" мой - это вообще кошмар! Когда я его получал, была синяя будка, синяя кабина. Нет, синяя кабина и серая будка. И написано на ней было… вообще ничего. Это потом, когда я уже по дальнякам наездился и меня приставили "Укрконцерт" возить, я в эту будку кинул ковер, перекрасил ее в синий цвет и на ней крупно написал: "Укрконцерт Лукацкий". Чтоб знали. Мне тогда все разрешалось: куда хочу, туда и заезжаю, под все знаки, в гостиницы, в тупики. Концерт!
Отъехали мы от Киева километров тридцать, стали на стоянку. Кругом поля, лето и никого. Жара.
- Ну что, - спрашиваем друг друга, - бухнем?
- Давай!
Разлили по стаканам. Парень этот никуда не спешит, я тоже тепло одет - можно посидеть. По стакану вмочили, закусили. Куда ехать? Заночуем? Давай.
Ну что? В "газоне" спать неудобно. Я вытащил спальный мешок. Постелил возле машины. Рядом камень стоит… не, не надгробный… Колонка и русско-украинское поле. Все. Утром мы встали, пепси попили со "сникерсом" и, кажется, поехали.
Приезжаем в Черкассы в воскресенье утром, к обеду. Прихожу к другану. Он встретил, обрадовался, мороженым угостил. Он в общежитии жил, а возле общежития такой крутой спуск. Я машину поставил на спуске рожей вниз. Ночью еще выходил посмотреть - стоит? Стоит.
В понедельник выхожу на улицу, подхожу к машине… ехать… Етить твою мать! У меня челюсть и все внутренние органы упали до пола.
Короче, под движком такая лужа масла! Все масло выкапало, а у меня в запасе только два литра на долив. Нету масла больше. Открываю капот: что случилось? А я в машине тогда хорошо знал только баранку, педали газа и тормоза… Ну, и что мотор спереди, а будка сзади. А я ж не в Киеве, не в родном автопарке, не с кем посоветоваться. Друг убежал на работу, и бати рядом нет. Хотя он в машине тупой.