- Она? Ха! - По случаю визита Клемента миссис Ванецки надела тщательно отутюженное синее хлопчатобумажное платье с кружевами по воротнику и белые полуботинки. Рыжеватые волосы она зачесала наверх и скрепила белым гребнем на темени, подчеркнув таким образом рост - она была на полголовы выше дочери, - а также свои широкие скулы и высокий лоб. За ее вызывающей игривостью Клемент ясно видел жалкие остатки былого величия, убогие попытки скрыть жизненные неудачи, что никак не соответствовало его ожиданиям. Висевшая в гостиной сильно отретушированная фотография в рамке демонстрировала ее самое всего десять лет назад - она стояла, гордо выпрямившись, рядом с мужем. На шее у того был фуляровый платок а-ля Байрон, волосы развевались на ветру, а мягкая фетровая шляпа повисла в руке. Его непонимание презрения, нередко смертельно опасного, с каким Америка встречает иностранцев, тогда еще не довело его до больницы и не превратило в параноика, в ярости бросающегося на фургон "скорой помощи" и орущего что-то по-польски, проклинающего собственную жену, которую он считал шлюхой, и весь род человеческий, который же полагал сплошными убийцами. Теперь у нее оставалась только Лина. Лина, всегда умевшая взять ответственность на себя, "единственная с мозгами в башке". Пэтси, сестра Лины и средняя дочь в семье, уже два раза делала аборт от разных мужиков, одного из которых, как она сама призналась, даже не знала по фамилии. У нее был совершенно дикий громкий голос, напоминавший вой, а глаза вечно лихорадочно метались с одного предмета на другой. На самом деле она была хорошая девушка, с добрым сердцем, просто голова у нее была совершенно пустая. Однажды Пэтси довольно ясно намекнула Клементу, что отлично знает, что Лина не подпускает его к себе и что она вполне готова "разок-другой" заменить ее собой. За этим предложением не скрывалось никакой зависти или зла, всего лишь сам факт ее готовности и никаких негативных эмоций, как бы он ни поступил. "Эй, Клемент, а как насчет меня, коли уж она тебе не дает?" Шутливым тоном, разумеется, если не считать этого блеска в ее глазах, который было трудно не заметить.
Был еще Стив, последыш, но для нее он почему-то вообще шел не в счет. Тихий и мрачный, хотя добрый малый с тяжелой походкой, крестьянская отрыжка в семье. Стив был чем-то похож на Пэтси, всегда просто плыл по течению, однако по крайней мере он не был помешан на сексе. В фирме "Хэмилтон пропеллер", где он работал, его любили и уважали, что было достаточно необычно. Но уж они знали, какой он серьезный работник, он даже получил повышение после первых шести месяцев работы в компании, стал калибровщиком - а Стиву было лишь девятнадцать, и в средней школе он учился всего два года. С ним-то все всегда будет в порядке, хотя его последние выходки немного ее беспокоили.
- Стив, вы знаете, часто ходит во сне, особенно в последнее время. - Это сообщение миссис Ванецки адресовала Лине, имея в виду получить какой-нибудь совет от дочери, получившей образование в колледже.
- Может, ему нужна девушка, - предположила Лина. Клемент удивился ее столь свободной манере говорить о сексе.
- Вся беда в том, что шлюх у нас в городе нет, - сказала миссис Ванецки, почесывая себе живот. - Пэтси все твердит, что ему надо просто съездить на уик-энд в Хартфорд, но он не понимает, о чем она толкует. А вы, Клемент, не могли бы?..
- Я? - Клемент покраснел, представив себе, что следующим ее вопросом будет, не спит ли он с Линой.
- Вы не могли бы рассказать ему про птичек и пчелок? Не думаю, что он об этом вообще знает. - Лина и Клемент засмеялись, миссис Ванецки позволила себе сдержанную ухмылку. - Я вообще думаю, он ничего никогда про это не слыхал, так что тут можно сделать?
- Ну, значит, кто-то должен его научить! - воскликнула Лина, озабоченная затянувшейся детской наивностью брата. Клемента поразило то, что она способна с такой энергией броситься на решение проблем, вставших перед ее семьей, тогда как сама все время бежит от решения собственных.
- Он тут сломал старый велосипед Пэтси, - таинственным тоном сообщила миссис Ванецки.
- Сломал ее велосипед?!
- Мы все спали, а он, видимо, опять ходил во сне. Вышел и погнул переднюю вилку, одними руками. Такая в нем сила… - Она повернулась к Клементу: - Может, вы с ним поговорите, посоветуете съездить в Хартфорд на уик-энд…
Но прежде чем Клемент успел ответить, миссис Ванецки махнула рукой:
- Эх вы, мужчины, никогда вы не знаете, что нужно делать, когда дело доходит до практических вопросов.
Лина тут же бросилась ему на помощь:
- Ну конечно, он поговорит со Стивом. Правда, Клемент?
- Конечно. Рад буду ему помочь.
- А сами-то вы что-нибудь знаете о сексе?
- Мама! - Лина вся покраснела, зашлась смехом, но ее мать лишь чуть улыбнулась.
- Ну конечно, кое-что знаю. - Клемент всеми силами старался отмахнуться от почти явно выраженного презрения этой женщины.
- Не надо так с Клементом, мама, - проговорила Лина, подходя к матери и усаживаясь на качалку рядом с нею.
- Да ладно, он же все понимает и обижаться не станет. Я просто рассказываю все, как есть. - Но она уже выявила эту нерешительность в его характере. Оттолкнувшись от пола, она заставила качалку раскачиваться.
Некоторое время они молчали. Качалка уютно поскрипывала. На улице было тихо. В конце концов миссис Ванецки вновь повернулась к Клементу:
- Самая страшная вещь, какая приводит человека к гибели, это секс.
- Ох, да бросьте вы!.. А если человек влюбился? Вот я, например, люблю эту сумасшедшую девицу.
- Ох уж мне эта любовь!..
Лина нервно захихикала, вся окутавшись дымом сигареты.
- А разве она не существует? - спросил Клемент.
- Тех, кто не умеет реально смотреть на вещи, Америка убивает, - сказала миссис Ванецки. - Вот вы - образованный молодой человек. Вы красивы. А моя дочь - человек растерянный и запутавшийся. И никогда не станет другой, не переменится. Да никто вообще не меняется. Все только еще больше распускается и раскручивается, как клубок ниток. Сделайте себе такое одолжение - забудьте о ней. Или оставайтесь друзьями, но ни в коем случае не женитесь. Вам надо найти себе умную женщину с практичным умом и ясными мыслями. Брак - это ведь навсегда, но жена хороша только такая, которая мыслит практично. А эта девица и понятия не имеет о том, что такое мыслить практично. Она мечтательница, такая же, как ее несчастный отец. Человек приехал в эту страну, ожидая, что его встретят уважительно, по крайней мере из-за его старинной фамилии. А тут полячишек никто и не уважает. Что им тут вообще известно о Ванецких, чей род восходит к литовским великим князьям? Вот он и сошел с ума от этого неуважения, а у него ведь было прекрасное инженерное образование. Кто с ним хотел сойтись, подружиться? Да только людишки, с кем у себя на родине он и разговаривать бы не стал! Разве что, может быть, когда просил бы почистить себе ботинки. Он поехал в Экрон и в Детройт, а потом сюда - в поисках общества культурных людей. Такой вот характер был у Лининого отца. Он не понимал, что здесь ты либо обречен на успех, либо полный неудачник, а вовсе не человеческое существо с благородным именем. Ну, он и впал в неистовство, буйствовал, пока не сошел в могилу. Так что не надо думать о браке. Пожалуйста, для блага вас же обоих, оставьте ее. Вот Пэтси - другое дело, ей надо замуж. Ее только брак спасет, правда, я и в этом сомневаюсь. Но только не Лине. - Она обернулась к своей старшей дочери, которая все это время возбужденно хихикала. - Ты ему рассказала, насколько запуталась в жизни?
- Да, - неуверенно ответила Лина. - Он знает об этом.
Миссис Ванецки сокрушенно вздохнула, прижала руку к залитой потом щеке и покачалась из стороны в сторону. Она отлично понимает, что должно принести ей время, подумал Клемент, и его тронула эта ее откровенность, пусть даже слишком трагическая на его вкус.
- Чем вы собираетесь зарабатывать на жизнь? Потому что, могу вам сразу сказать, в финансовом смысле она ничего собой никогда представлять не будет.
- Мама! - протестующе воскликнула Лина, явно, однако, довольная этим заключавшимся в прямых словах матери маленьким женским мятежом. - Неправда, не такая уж я безнадежная!
- Да-да, именно такой ты скоро и станешь, - сказала миссис Ванецки. И повторила вопрос Клементу: - Так на что вы собираетесь жить?
- Ну, я пока еще не знаю.
- Пока? Вы не знаете, что каждый день жизни стоит денег? Все еще не знаете? Экономика не знает слова "пока". Надо знать, на что вы будете жить. Но как я вижу, вы такой же, как она, - вы тоже не умеете реально смотреть на вещи. У Шекспира, кажется, есть что-то на этот счет, а?
- У Шекспира? - переспросил Клемент.
- Как утверждают, у Шекспира можно найти все. Вот и скажите мне, как совершенно безнадежная, хоть и красивая девушка может выйти замуж за поэта, у которого нет работы. Господи помилуй, да вы ж сущие дети! - И она рассмеялась, безнадежно качая головой. Клемент и Лина, радуясь, что она наконец перестала их оценивать и порицать, тоже засмеялись, довольные уже тем, что она разделяет их трудности и проблемы, навязанные этим сумасшедшим миром.
- Но это же не завтра случится, мама. Мне надо сперва диплом получить, а потом, если удастся найти работу…
- Она сможет найти работу, у нее отличные отметки, - уверенно проговорил Клемент.
- А как насчет вас? Какую работу может найти поэт? Почему бы вам не попробовать стать знаменитым? В Америке есть знаменитые поэты?
- Конечно, есть знаменитые американские поэты, но вы, наверное, про них не слыхали.
- Тогда почему вы считаете их знаменитыми, если о них никто не слыхал?
- Они знамениты среди других поэтов и людей, интересующихся поэзией.