Ему нравилось наблюдать за людьми, за тем, как год от года они меняются, за качествами, которые остаются неизменными, а, значит, составляют суть человеческой природы. По сравнению с прочим "неживым начальством", Кастор всегда вёл себя очень по-человечески. Он и при жизни обладал отменными актёрскими способностями, а сейчас, когда примерить другой костюм или маску можно было с помощью одной лишь силы мысли, его талант расцвел. Он давно уже на самом деле не испытывал никаких человеческих чувств и эмоций - с тех пор, как умер. Но умел изобразить их очень достоверно. Что никогда не удавалось, например, шефу Тринадцатой редакции: тот был ещё недостаточно мёртв для того, чтобы с такой лёгкостью корчить из себя живого.
За дверью раздался громкий шепот, затем она распахнулась настежь, и на пороге возник Шурик.
- Та-ак! - повернулся на воображаемых каблуках Кастор.
- Здравствуйте! - робко улыбнулся долгожданный гость.
- Добро пожаловать, - сделал гостеприимный жест Кастор. - Ну, Костя, спросите у него, спросите, как вы один умеете, то, что вам так хочется у него спросить.
- Почему ты опоздал на этот раз? - монументально воздвигся Константин Петрович.
- Да на углу движение такое… - Шурик махнул рукой куда-то вбок, в сторону воображаемого угла. Он уже начал понимать, что Кастор и Трофим Парфёнович, рассерженные его систематическими опозданиями, прибыли сюда, чтобы принять самые жестокие меры, но по инерции продолжал оправдываться. - Ну, все же знаете. Большое очень движение. Я торчал там полчаса, наверное. Ждал, пока меня пропустит кто-нибудь.
- А потом пришла какая-то добрая бабушка и перевела тебя через дорогу? - подсказал Константин Петрович.
- Да нет, я сам. Сам. Зажмурился и перебежал. Надо там "зебру" нарисовать. В помощь пешеходам.
- Надо осла там нарисовать! - сверкнул очками коммерческий директор. - В назидание кое-кому! Как можно так наплевательски относиться к терпению окружающих? Когда ты научишься управлять своим временем? Посмотри! Посмотри на всех этих людей. Они сидят тут и ждут только тебя!
- Ладно врать-то, - перебил его Кастор и посторонился, широким взмахом руки приглашая Шурика занять своё место. - Люди сидят тут и ждут совсем другого: когда мы с Трошей проголодаемся и начнём их заживо кушать.
- Управлять своим временем вам пока ещё невозможно, - прогудел из глубины кабинета Трофим Парфёнович, - вот третья ступень не имеет таких проблем. Они производят времени ровно столько, сколько им нужно.
- Как это - производят? - навострил уши Константин Петрович.
- Это нельзя объяснить. Можно только почувствовать, - отрезал Кастор. - Ну, начинайте уже свою летучку. Обсуждайте разные мелкие смешные дела, а мы пока понаблюдаем за вами.
Он удалился в тень, отскоблил от стены Трофима Парфёновича, и вот уже грозные верховные боссы сидят неподвижно на скамеечке возле дальней стены. Совсем как практиканты, которых Константин Петрович время от времени где-то находит, нагружает работой, пишет в награду отменную характеристику и, разумеется, не платит за их честный труд ни копейки. Практиканты, как ни странно, остаются довольны. Останутся ли довольны эти двое?
Как ни в чём не бывало, Даниил Юрьевич поднялся с места и присел на угол своего рабочего стола.
- Ну, как Краков? - весело спросил он у Шурика.
- Прага! Я в Прагу ездил! - гордо ответил тот.
- Да ну? Разве? А почему мы предупреждали коллег из Кракова? - удивился шеф.
- Там… - Шурик поглядел по сторонам. Ему явно не хотелось обсуждать этот вопрос здесь и сейчас. - Я перепутал названия. Они такие похожие! Понимаете. Краков - и Прага.
Две недели назад Шурик вместе с друзьями отправился в автомобильное путешествие по Европе. Через Прибалтику и Польшу - в Чехию, где они ездили по старинным городам, ели, пили, гуляли, после чего отправились в обратный путь тем же маршрутом.
Если мунг по какой-то причине покидает свой район и отправляется туда, где его никто не знает, начальство заранее предупреждает работающую там команду о том, что всё в порядке, скоро здесь будет ещё один наш человек, и это - не шемобор, не извольте его сразу на куски резать, разрешите слово молвить.
Перед отпуском Шурик так заработался, что перепутал города и страны. В Кракове его так и не дождались. Зато пражские Бойцы, не готовые к приезду гостей, сразу взяли след чужака и загнали Шурика в угол в одном чудесном прохладном дворике, где он в тишине и покое вкушал пиво. Но стоило только Бойцам взглянуть в чистые глаза предполагаемого противника, как они сразу поняли, что это существо шемобором быть не может. В итоге Шурик даже немного помог чешским коллегам - несмотря на то, что объяснялись они друг с другом преимущественно знаками. Но обо всём этом Шурик хотел рассказать шефу отдельно, после, и только наедине.
Когда смех затих, Даниил Юрьевич откашлялся и продолжал:
- Хорошо, что ты вернулся, Саша. Потому что мы для тебя уже дело придумали. Константин Петрович сейчас расскажет.
В присутствии мунгов второй ступени необязательно устанавливать защиту: она сама накрывает любое помещение, в котором они материализовались. Но коммерческий директор дерзновенно попытался проконтролировать ситуацию пуще, чем она того требовала - и тут же увяз в каком-то потустороннем киселе. Как будто одна секунда его жизни растянулась на целую минуту, а сил в слабом его и несовершенном теле хватало только на эту секунду.
Когда Кастор (а это наверняка был он) вернул наглецу свободу, ответственный Константин Петрович, чуть сбавив обороты, ввёл Шурика в курс дела, которым тому предстояло заняться.
Несколько лет назад одному человеку понадобилось собрать в школу своего сына. Человек этот был ответственным и любящим родителем, и долго не мог найти ранец, подходящий его ребёнку по всем параметрам. Так и не нашел - сам придумал и сделал то, что нужно. Вскоре все ученики в классе уже ходили с такими ранцами. А через полгода заботливый родитель открыл небольшое предприятие по пошиву ранцев. Даже грант получил, как молодой предприниматель, внедряющий прогрессивное и новое.
На радостях ранцев было пошито много, а спрос на них упал. Потому что ранец, конечно, это дело хорошее. Но не особо модное. А летом, когда все дети на каникулах, ранцев никто вообще покупать не хочет. И вот, как ни грустно, всё идёт к тому, что фирма очень скоро обанкротится. Но есть среди сотрудников - тех, что делают эти чудо-ранцы - один неравнодушный человек. Настолько неравнодушный, что желание во что бы то ни стало сохранить фирму, в которой ему, видимо, очень хорошо работается, стало для него самым главным и самым важным. И превратилось в обыкновенное выполнимое заветное желание.
- Какой хороший человек, - сказал Шурик. - Только я-то что? Это же дела бизнеса. Цифры, факты - по твоей части.
- Я пытался сделать хоть что-то, - помолчав, признался Константин Петрович, - но проект убыточный, как ни крути. Тогда мы подумали и решили передать его тебе.
- Ну, спасибо вам, ребята. За обыкновенное невыполнимое задание, - раскланялся Шурик.
- Пожалуйста! - хором сказали Виталик, Лёва и сёстры Гусевы. А потом гнусно так захихикали.
- Не расслабляемся, идём дальше, - пригасил веселье Даниил Юрьевич. - Пришло распоряжение из Москвы. Чистая формальность. Наше подразделение должно высказать соображения относительно того, какую книгу выдвинуть на главную литературную премию года.
- Никакую не надо! - вскочила с места Марина Гусева. - Бойцы считают, что это неспортивно! Как будто объявлена олимпиада, на которую приехали разные спортсмены: футболисты там, гимнасты, биатлонисты, борцы сумо, пловцы, прыгуны, один скалолаз и детская команда по регби. Они соревновались целую неделю без устали. А в итоге медаль получил только один человек. Потому что его выбрало жюри.
- Никто даже не приезжал соревноваться, - возразил Денис.
- Люди вообще думали, что они занимаются спортом каждый на своём поле.
- И вдруг из-за кустов выскакивает жюри: "Стоять, бояться, вас снимает скрытая камера!!!" И выбирает кого-то одного, - закончила Марина. Денис согласно кивнул.
- Вот и нам с вами надо выбрать кого-то одного. Я же говорю - это простая формальность, - спокойно сказал Даниил Юрьевич.
- Давайте быстро закончим с этим вопросом и перейдём к другим. Ну? Три-четыре!
Лёва выкрикнул имя своего кандидата. Наташа предложила троих на выбор. Денис отказался от участия в голосовании. Сёстры Гусевы поинтересовались, нельзя ли оказать на жюри премии силовое давление. Виталик, как всегда, голосовал за Йозефа Бржижковского. Константин Петрович посоветовал ориентироваться на рейтинги продаж.
Мунги как будто забыли о том, что сегодня у них - не самая обычная летучка. Расслабились. Казалось, даже Даниил Юрьевич перестал замечать грозных гостей. И вот, когда книга была выбрана и назначена, и Шурика посадили за компьютер шефа, чтобы он побыстрее написал обоснование выбора от имени и по поручению коллектива Тринадцатой редакции, в этот самый момент Кастор встал со скамейки запасных, откашлялся и объявил:
- Ну а теперь, наверное, пора переходить к делу. Делу, ради которого все вы появились на этот свет.
Умеет он привлечь и удержать внимание, ничего не скажешь. Письмо с обоснованием выбора оборвалось на полуслове, да так и полетело по электронной почте в Москву.
Кастор неторопливо приблизился к столу Даниила Юрьевича и присел на противоположный угол. Так они и сидели друг напротив друга, как два резных украшения: шеф питерских мунгов и его бывший знакомый. Симметрию нарушил Трофим Парфёнович, принявший, как всегда, неестественную непринуждённую позу: на этот раз он облокотился правым плечом о стену, голову склонил на левое плечо и так застыл.