Почему я выл? Потому что жалел маму? Но ведь она была уже старенькая. Не каждый доживет до ее возраста. И не каждый умирает такой спокойной смертью. Потому что не успел? Нет уж, если бы я успел, то вообще свихнулся бы. Потому что ясно представил себе последний наш разговор? Наверное, это ближе всего к истине.
Но и это не объясняет, почему я выл с такой яростью и бессилием. Довылся-таки до того, что в соседних домах стали зажигаться окна, а какой-то человек не поленился выйти из подъезда и запустить в меня палкой.
Я убежал, пытаясь выть на ходу. Это оказалось очень неудобно. Выть я перестал и побежал к своим.
И еще я понял, что страшно соскучился по кошке. Сегодня я в ее двор не побегу. Не могу.
А завтра – обязательно.
Кошка
Кто-то мне рассказывал, что люди ходят беременные девять месяцев. Мне кажется, что все-таки вранье… Потому что и три-то много.
Хотя, в принципе, в этот раз все было хорошо. Даже на последней неделе я могла сама запрыгнуть на подоконник, Олька заранее приготовила мне тепленький и мягонький домик и рожала я спокойно, одна.
А не так, как в прошлый раз, когда роды начались в субботу утром. Как вспомню, так вздрогну – мамуся носилась с какими-то простынями, папуся звонил кому-то по телефону, Олька все норовила схватить на ручки, прижимая живот. Только забьюсь в уголок – тащат и тащат. Пришлось расцарапать всем руки, чтоб не лезли, забиться в самый дальний угол, чтоб не достали, и родить наконец. Три котенка у меня тогда было, по-моему… Или четыре? Не, три. Четыре было один раз, давно. Так тяжело мне тогда было, просто не передать – живот чуть не до пола висел, еле до миски с едой доходила. И толку было мучиться, все равно двое не выжили, совсем щуплые родились.
Ладно, о грустном не будем. В этот раз все получилось замечательно! Котята очаровательные – котик и кошечка – пушистые и милые.
Родила спокойно и тихо, вечером люди пришли, а мы уже готовы, котята вылизанные, я почти довольная, только жрать очень хотелось. Но Олька уже знает, что делать – сразу мне миску с кашкой манной (ох и люблю я ее, особенно после родов), миску воды, миску корма. Пока я отъедалась, котят моих затискали. Ну да ладно, этим людям я доверяю, уронить не должны, а запах потом отмою. Лишь бы малыши не испугались!
Вообще, когда уже родишь, понимаешь, что именно эти котята самые красивые на свете. Самые милые, самые умные и самые обаятельные.
Моим крошкам уже месяц, а я не могу на них наглядеться. Глазки голубенькие, шерстка как шелк, из корзинки уже почти научились выбираться – вот какие молодцы. Кошечка, мы ее пока Пусей зовем, уже вовсю прыгает и охотится. Котик Пусик, он поспокойнее, как все мальчики, поглупее пока. Но это ничего, скоро он свое возьмет, я уже вижу, лапки у него красивые, мощные, породистые – весь в папу. Красивый будет кот.
Будущий красавец-кот как раз пытался поймать передними лапками бантик, но не смог поймать даже равновесие – смешно завалился на спину. Пуся тут же воспользовалась его промахом, вскочила на него и… выскочила из корзинки. Ну какая умница! Чудо, а не кошечка – вся в маму!
Я выскочила из корзинки вслед за ней, взяла за шкирку, осторожно вернула в домик. Рано еще ей по квартире шастать, еще лапки разъезжаются, еще в пространстве плохо ориентируется. Не дай бог папуся наступит или Олька дверью прижмет.
Я с любовью лизнула обоих в нос и пошла подкрепиться. Ужас сколько приходится есть, эти маленькие насосики выедают из меня каждый за троих. Ну ничего, уже скоро можно будет их и к своей миске пускать. Пусть попробуют мяска и рыбки. Да и молочка со сметанкой… Еще буквально пару недель потерпеть нужно.
Пес
Несколько дней я просыпался с внутренним вопросом: "Готов?" Прислушивался к себе – все равно хотелось выть, ругаться и кусаться – и отвечал: "Не готов".
Но однажды проснулся с ясной, спокойной головой, не почувствовал ничего, кроме голода и желания сходить до ветра, и ответил: "Готов". Я даже есть ничего не стал, прямо побежал в тот заветный двор. Ни о чем не мечтал, не думал, не представлял. Просто точно знал, что увижу там что-то хорошее.
Поэтому совсем не удивился, обнаружив на окне мою красавицу. Я остановился так, чтобы она меня не видела. Почему-то стыдно было. Наверное, за глупую свою ревность. Или просто не хотелось нарушать идиллию.
Кошка сидела неподвижно, но пахла жизнью: молоком, теплом и нежностью. А рядом с ней сидела ее уменьшенная копия. Только голова была чуть побольше, и пахла копия чем-то совсем мягким и слабым. Они перемуркивались за стеклом, видимо, о чем-то своем, семейном.
Я посидел чуток и побежал назад. Ощущение было такое… Очень хорошее. Меня однажды маленький мальчик погладил по голове. Я тогда еще щенком был. Родители мальчика на секунду отвернулись, он успел добежать до меня и раза три провести рукой по моей шерсти. Не скажу, что это было очень нежно… Разок он заехал пальцем мне в ухо, а потом я еле успел зажмурить глаз… А когда его оттаскивали родители, пацан успел вцепиться в мой бок и выдрал клок подшерстка… Но все равно, я этот момент на всю жизнь запомнил.
И сейчас у меня было такое чувство, что меня снова погладили по голове – только без увечий и вырванной шерсти.
Кошка
Время летит незаметно.
Мои малыши уже не дурашки, а нормальные детки. Ушки торчком, хвостики крючком.
Ходят, как большие, в туалет, едят из миски. Хотя все еще за ними глаз да глаз нужен – то залезут на диван и там застрянут в подушках, то под ванной заснут, а я их бегаю ищу, то еду на себя вывернут – короче, умаялась я уже. Иногда так хочется взять поводок и привязать их обоих к батарее. Только боюсь, или батарею вывернут, или поводком задушатся.
Вот на днях оба заснули, только я на форточку прыгнула, хоть немножко отдохнуть, только расслабилась, только красивую позу приняла – Пуся тут как тут.
– Маааааам, я к тебе хочу!
– Пуся, иди спать!
– Ну маааааам…
– Пуся, спать!
– Я ееееесть хочу…
– Иди поешь.
– Нет, я с тобой хочу…
– Пуся, я…
– Я пиииить хочу…
– Иди попей!
– Ну маааам…
Я уже совсем было собиралась спрыгнуть в комнату и отвесить Пусе подзатыльник, как с улицы раздалось:
– Ой, какая кошечка! Ах, какая прелесть! Ой, смотри, у нее котенок! Ой, какой хорошенький…
Я распушила хвостик и улыбнулась, а Пуська так просто зашлась от восторга.
– Мама, мама! Это про меня? Это я хорошенькая? Мама, ты скажи им, меня Пуся зовут! Мама, я хочу к тебе!
– Пуся, осторожно, ты сейчас с подоконника упадешь, – сквозь стиснутые в улыбке зубы промяукала я.
– Мама, а я правда хорошенькая? Вот так надо сидеть, да?
Я посмотрела на свою дочь и чуть сама не рухнула с окошка. Это чудо, которое только-только научилось ходить так, чтоб лапы не разъезжались, сидело, склонив головку, и смотрело на улицу. Где, где она этому научилась?! Глазки долу, лапки по первой позиции, хвостик аккуратно подвернут. На мордочке полное безразличие ко всякой суете и восторгам по ее поводу.
Пуся подняла на меня небесно-голубые глазки и спросила:
– Мама, я правильно сижу?
– Ага, – только и сумела потрясенно сказать я.
Вот ведь, а дочь-то выросла…
Если бы я хоть на секунду предположила, в какой кошмар это выльется, я б тогда так надавала Пусе по шее, что она б еще долго к окну не подошла. А я просто спрыгнула к ней, вылизала на глазах у восхищенных зрителей, а потом ласково, но уверенно спихнула вниз. Рано, мол, еще по подоконникам шляться.
А через неделю все и случилось… До сих пор лапы трясутся. И голос пропал на нервной почве.
Пес
Я еще раза три прибегал смотреть на кошку и ее котят. Всегда отсиживался за кустами, чтобы она меня не видела.
А на четвертый раз мы прибежали туда всей стаей.
Началось с того, что Кочан задрался с Вожаком. Это вообще против всех правил: он должен был сначала завоевать место заплечного, а уж потом претендовать на лидерство. Но это ж Кочан, ему правила не писаны. Когда мы перекочевывали от свалки к свалке, он вдруг догнал Вожака и заявил:
– Долго мы тут в трех углах тесниться будем?
Это была наглость. Территория у стаи была большая, как раз такая, чтобы и нас прокормить, и контролировать ее каждый день. Вожак очень вежливо это растолковал Кочану.
– Ерунда! – ответил тот. – Мы можем контролировать гораздо больше. У нас будет больше еды и больше силы.
– Да? – Вожак наклонил голову набок. – И кто будет патрулировать границы?
– Примем в стаю еще псов! Проблема, что ли? К нам каждый день кто-то просится!
А это уже была не наглость, а глупость. То есть к нам действительно все время норовили прибиться всякие карликовые пинчеры и болонки, но Вожак посылал их к кошачьей матери, не дослушав. И правильно делал. Эти, так сказать, собаки висели бы на нас мертвым грузом.
Я уж думал, что Вожак сейчас рыкнет на Кочана, поставит его на место. Но Вожак опять удивил.
– Хорошо, – сказал он, – показывай.
Кочан растерялся. Я вдруг понял, что он просто нарывался на драку, но начинать сам почему-то не хотел.
– Что показывать? – тупо спросил он.
– Куда мы будем расширяться. Где дополнительные места кормежки, ночлега. Все показывай.
Мы с Кирпичом довольно переглянулись. Молодец Вожак! Посмотрим, что конкретно этот выскочка предложит.
Кочан колебался всего секунду. Потом развернулся и сказал:
– Пошли за мной!