Капитан остановился и заглушил двигатель возле низкого фундамента. Покинув машину, Сидоров в полминуты оценил обстановку, вернулся к мешку, выволок его наружу, уложил в угол фундамента и со скоростью 48 кадров в секунду забросал его битым кирпичом.
– Я поражаюсь, – сказал Василий, наблюдая действия офицера. – Как только дело касается денег, люди становятся суперскоростными. Помните того Витька? Он когда с твоего, Колёк, цеха деньги тащил, он ведь три взрыва подряд за 15 секунд устроил, не больше.
– Да, Вася, – отозвался Николай, – деньги – это машина времени.
Капитан Сидоров закончил работу и удовлетворенно отряхнул ладони. Пятясь от тайника, он приблизился к машине, залез, завёл и без особых задержек продолжил выполнение задания. Сидя за его спиной в рокочущем БТРе, духи были слегка воодушевлены.
– Ну, что, братва! – Василий весело поглядывал на приятелей. – Это уже почти Оле-оле! Сейчас отправимся обрабатывать душу Павлика, и, если всё получится, то… то получится всё.
– Не говори гоп, – попытался остудить Василия Стас.
– Гоп! – сказал сантехник. – Вот тебе, Стасик, назло! Гоп! Гоп! Гоп! Гоп!
Василия вдруг подхватил Николай:
– Гоп! Гоп! Гоп! Гоп!
Стас, не ожидавший такого легкого развития собственного упрёка, разулыбался и тоже, синхронно с духами, забормотал ритмичное "гоп!" Николай поднял руки и в такт "гопам" стал притоптывать большой призрачной ногой, потом Василий, потом и Стас. Так они и кричали теперь "гоп!", пританцовывая в недрах несущегося броневика чудной танец, немного похожий на народный украинский.
Но если бы было так. Всё было совершенно иначе.
– А как мы его себе подчиним-то, этого Пашку, земля ему пухом! – озадачился вдруг Стас.
– Придумаем! Царство ему небесное, – расщедрился сантехник. – Мы ж умные, верно, Колёк? Правда, немного дохлые… – Вася хохотнул.
БТР тряхнуло. Мешок с деньгами повалился на бок, веревка, перетягивающая его горловину, сползла, две-три пачки долларов запрыгали по днищу машины, потому что БТР понесся вдруг по неровной обочине.
– Капитан, ты там не спишь ли за рулем? – окликнул Сидорова Василий.
Капитан не отозвался. Он скрежетал зубами и бормотал себе под нос, осыпая кого-то проклятиями.
Николай прислушался и мягко взмыл вверх, сквозь броню. За ним последовали крылатые кормильцы. То, что открылось их взору, слегка позабавило их, но явно расстроило капитана Сидорова: следом за БТРом, почти примкнув к нему, мчались еще два броневика, а третий ехал рядом, явно спихивая капитана Сидорова с дороги.
– Врешь, не возьмёшь! – выкрикнул вдруг капитан, с тоской оглянулся на мешок и еще ниже наклонился к рулю.
Машина мчалась на предельной скорости, и груженые людьми БТРы сначала слегка отстали, но уже через пару минут вновь поравнялись с условным дезертиром и повторили попытку прижать его к обочине.
– Класс! – вырвалось у Василия. – Настоящие приключения! Ей богу, эти дни я живу интереснее, чем при жизни! Ведь говорили же мне мудрые люди: живи, Вася, каждый день, как последний! А ведь не верил!.. Вот я ж говорил, что у Сидорова ничего не получится! Похоже, толстый полковник заменил программу учений. Сейчас нас сцапают! Вон и вертолетик на подмогу выслали.
Над трассой, действительно, барражировал военный вертолет. Обогнав удирающую машину, вертолет резко снизился, однозначно намекая на немедленное приземление поперек дороги, если БТР не остановится. Сидоров, однако, подчиняться не собирался. На броню соседних машин уже повылезали бойцы, уже раздалось в воздухе сухое стрекотанье холостых автоматных очередей, а БТР с двумя миллионами долларов всё летел по трассе, и ничто, казалось, не могло прервать это стремительное движение офицера Сидорова к простому человеческому счастью.
Вертолет, наконец, приземлился. До него БТРу оставалось метров 200, но скорости капитан не снижал.
– Всё! – сказал Николай. – Приехали. Теперь ему никуда не деться.
– Я ж говорил "не получится"! – радостно засмеялся Василий.
– Ничего смешного я здесь не вижу! – отметился Стас.
В тот же момент произошло следующее. Машины погони отстали. Военным на броневиках стало понятно, что условный дезертир упрется в вертолет, и на этом сегодняшний фрагмент полевых учений закончится. Однако БТР без опознавательных знаков притормозил возле вертолета как-то особенно нагло – с залихватским разворотом, чуть ли не под вращающимися лопастями. Из машины выскочил условный дезертир с мешком условных денег для условных террористов. В левой руке Сидоров держал вполне натуральный пистолет Макарова. За грохотом двигателя пилот не слышал, что кричал ему с трассы капитан в камуфляжной форме, размахивая оружием, но по лицу его понял, что шутить тот не намерен. Дверь кабины распахнулась. Капитан с мешком ловко протиснулся внутрь, и машина тот час же поднялась в воздух.
– Товарищ полковник, разрешите доложить! – орал в трубку рации старший лейтенант, провожая глазами вертолет, удаляющийся в сторону дружественной Финляндии. – Операция успешно завершена! Условный дезертир задержан и взят в плен, груз тоже!.. Что?.. Никак нет, товарищ полковник! Пленный вместе с условным трофеем поступил в распоряжение вертолетчика и сейчас удаляется… Что?.. "Куда?" В сторону… в сторону государственной границы, товарищ полковник!..
В вертолете было весело. Духи последовали сюда за мешком денег, но и из любопытства тоже, не каждый же день наблюдаешь захват военно-воздушного транспорта. Капитан Сидоров держал пилота под прицелом, а тот, перекрикивая ревущий двигатель, весело отчитывал условного дезертира:
– Ты, капитан, придурок! Убери свою пушку! Рухнем – костей не соберешь!.. А финны тебя голубчика, обратно доставят в лучшем виде. Дисбат тебе обеспечен! Годиков на 12! Это точно! Да убери ты свою пукалку, капитан!
– А мы мимо Финляндии полетим, летчик, мы прямиком в ЮАР полетим!
– В ЮАР? – пилот почти истерично расхохотался. – В ЮАР! Через все границы, да?! А заправляться мы твоими соплями будем, вояка?! Не полетим мы в ЮАР, дорогой, не полетим!
– А я сказал, в Югославию!! – заорал капитан.
В кабинет Оборотнева вошел следователь Михаил Коренев и прямо с порога заявил:
– Шутки продолжаются, Игорь Иванович. БТР до города не доехал. Каким-то образом он уже участвует в учениях. Я ничего не понял. Информация полностью противоречивая! Офицер, который должен был пригнать бронемашину в город, вроде как, захватил вертолет и пытается улететь в Финляндию! Это информация радиоразведки. Перехват с учений. А по их докладу – это учения и есть… Ну, и… В общем, скончался ваш знакомый, умер сегодня Павел этот… Теперь нам и на спецназовца не выйти…
Оборотнев молча выслушал следователя, тяжело встал из-за стола, подошел к окну и стал наблюдать за девушкой на трамвайной остановке. Её шерстяная фиолетовая кофта крупной вязки зацепилась за колечко от сумки бомжа, и теперь ей приходилось объяснять полупьяному деду, почему она так интересуется его видавшей виды котомкой.
Оборотнев вернулся к столу и достал из его недр плоскую бутылочку коньяка.
– Помяну приятеля из далекого детства… – Он жестом предложил выпить и Михаилу, тот отрицательно покачал головой. Хлебнув прямо из горлышка, Игорь Иванович сел и помолчал. Но не очень долго:
– Ну, так что, Миша, предложишь-то?
Следователь пожал плечами и тоже подошел к окну. Теперь и он наблюдал, как дед шумел на девушку, никак не желая понять, что без его помощи кофта от сумочки не отцепится.
– Игорь Иваныч, вот хочется взять и всё объяснить, а не получается… Больно уж дурацкие события происходят. Вроде бы, и связанные друг с другом, а вглядишься – не связанные… Не знаю. Шутит кто-то.
– Шутка затянулась. Если мы над этой шуткой не посмеёмся в конце концов, то мне будет не до смеха. Надо что-то предпринять, Миша. Внедриться бы туда как-нибудь, в эти круги.
– Да здорово бы внедриться, только круги эти надо определить. В какие круги? К банкирам, к ресторанщикам?.. К военным? – Михаил повернулся к шефу и присел на подоконник.
– А ты, Миша, разобрался, почему те первые два миллиона, которые в машине сгорели, адресовались этой вдове?
– Валерии Суворовой. Вдове конструктора сейфов в этом взорванном цеху… Не знаю. Я всё проверил, но чем дальше лезешь, тем больше тупиков. Главное – записка, которую изъяли у того военного медика, ну, который рехнулся прямо в дороге… Почерк на этой записке полностью совпадает с почерком покойного Николая Суворова. А моряк этот, сумасшедший врач, клянется, что записка была написана прямо при нем! Спустя несколько дней после гибели этого конструктора! Говорит, написана страшными духами, которых он не видел. Мол, бери деньги и вези туда-то и туда-то! И ведь в записке так прямо и сказано: "Мы, страшные духи…" Там еще жена его приплетена, Вера, которая, якобы, духов этих вызвала, но та вообще ничего не поняла. Был муж нормальный – и сразу взбесился, а про деньги вообще ничего не слышала… Я уже столько ниток навертел, Игорь Иваныч – ничего не получается. На ум постоянно приходят потусторонние силы. Шутит кто-то, Игорь Иванович. Плохо шутит.