Стас посетил свой дом, когда давно уже стемнело, поэтому застал всю семью. Сергей строчил что-то, стуча по клавишам компьютера, Алёнка ушивала джинсы и ритмично потряхивала головой, обремененной тяжелыми наушниками. Наталья на кухне домывала посуду. Видя, как супруга перед уходом с кухни тайком опрокинула полстакана водки, Стас сокрушенно покачал головой.
Наталья проплыла по коридору, приказала детям укладываться на ночлег и удалилась в спальню. Здесь она довольно быстро забралась под одеяло, рассталась с зубным протезом, надела очки и взялась за пульт телевизора. Стас присел на край осиротевшего супружеского ложа. И в этот момент в ящике прикроватной тумбочки зазвонил мобильный телефон. Это был телефон Стаса, перешедший жене по наследству. Наталья дернулась, выдвинула ящик, неумело отжала на трубке кнопку и почти хрипло ответила:
– Алё!
И тут в ней что-то изменилось.
– Ой, секундочку, одну секундочку! – Наталья мгновенно запихнула в рот извлеченные из стакана зубы, включила над головой лампу, открыла тумбочку и одной рукой выволокла себе на живот огромный том "Камасутры".
– Да-да! Слушаю вас, мой господин! – Стас онемел. За 20 лет совместной жизни он ни разу не слышал в голосе жены таких до противного кокетливых интонаций. – Меня? Элизабет. 23 года, да… Блондинка. 90, 60 и это… и 84… Ха-ха-ха, а как же иначе, ха-ха-ха! …Сейчас? Ну, сейчас на мне такие… розовенькие такие, с рюшечками… – Прижав трубку к плечу, Наталья лихорадочно листала Камасутру. – Но если хотите, я могу их… Чиво? "Чиво я пью"? Сейчас… – Наталья покосилась на пузырек с валерьянкой, – Шампанское! Да, Шампанское! А вас как зовут?.. Алик? Очень хорошо, а вы через агентство звоните, или?.. Хорошо. Мне и надо, чтоб через агентство…
С ковра на одеяло прыгнул Барсик и полез ласкаться к Наталье. Его блудливый взгляд и стал последней каплей – Стас вскочил с кровати, захлопнул уши ладонями… и зажмурился. Потому что, видя теперь беззвучное шевеление Натальиных губ, он представил себе еще более пошлые речи. В таком виде он и вывалился из спальни сквозь стену, оказавшись в комнате детей, и только тут от отчаяния заорал на весь космос.
Дети его не услышали. Правда, Сергей вдруг на секунду привстал со стула и через тюль глянул в темный двор, сразу, однако, вернувшись к компьютеру.
– Серега! Мать надо спасать! Серега! Кто, если не ты! – Стас носился по комнате от сына к дочери, держась за голову. – Всё! Это всё! Позор-то какой! Господи, если бы не эти… маслины!!!
Стас вдруг, как вкопанный, остановился за спиной Сергея. Тот составлял на экране какие-то таблицы, сверяясь с бумагами на столе. Стас вгляделся в экран. Обойдя сына, он наклонился к компьютеру и завел пальцы в блок питания. Голубое свечение его призрачного организма подсказало ему: всё получается.
Сергей только что отвёл глаза от экрана, бросил руки на колени и наклонился к бумагам, разложенным на столе. И вдруг клавиши на клавиатуре с мягкими щелчками стали быстро, одна за другой, проваливаться без видимых к тому побуждений. Сергей изумленно глядел на клавиши – по ним явно стучал невидимка. Боковым зрением он узрел и движение курсора на экране компьютера – там, в одной из ячеек таблицы, под цифрами и процентами вдруг полился абсолютно чужой, невесть откуда взявшийся текст:
"Серега, не пугайся, это папа, спасай мать, она зарабатывает на кривой дорожке – секс по телефону, сделай что-нибудь!!!!!!!!!!!!!!
Видя нескончаемо рождающиеся на экране восклицательные знаки, Сергей опустил глаза на клавиатуру – две клавиши были всё еще отжаты…
– Ой! – сказал Сергей и отвалился на спинку кресла в неглубоком обмороке.
– Мама! – заорала Аленка, не отрываясь от перекройки джинсов и продолжая покачивать головой в такт наушной музыке. – Иди сюда, Сережке плохо, он, блин, опять переутомился, мама!
Три крылатых мужчины около 12-и ночи находились в самом начале Невского проспекта. Они облюбовали местечко на колоннаде Адмиралтейства, откуда открывался великолепный вид на главные магистрали северной столицы. С одной стороны, духи были довольно спокойны и молчаливы, с другой стороны, каждый был по-своему возбужден. Прохладный балтийский ветер трепал их призрачные тела, колыхал крылышки, но духам не было холодно.
Глядя на редеющий понемногу поток автомобильных фар, Николай подводил итоги дня:
– Нет, это мы слишком конкретно намекнули. Надо было как-то подготовить их что ли…
– Да уж… – согласился Василий. – Намекнули обухом по башке.
– Вообще, как ни подготавливай, – подумав, заговорил Стас, – к такому не подготовишь. Мы же пытались подготовить. А как еще? Мы сниться им пытались? Пытались. На поминках были? Были. Почувствовали они нас? Не почувствовали… Ну, вот если бы вот мне мой батюшка покойный приснился, ну и что? Сходил бы я в церковь, свечку поставил, на кладбище бы пошел, прибрался бы, оградку покрасил, положил бы ему на могилку пару пачек "Примы", он "Приму" любил, ну, выпил бы стопочку, поговорил бы с ним… а что еще?
Николай встал, разглядывая возвышающиеся рядом фигуры скульптурной композиции:
– А снизу совсем маленькими кажутся. – Он зачастил крылышками и удалился от компании вверх, поднялся вдоль матово желтеющей иглы, облетел кораблик на шпиле, оказавшийся так же неожиданно большим…
Когда он вернулся, Стас с Василием довольно громко спорили.
– А потому что главное попробовать! Если не пробовать – никуда не сдвинемся! – кипятился сантехник.
– А не получится? А спугнём? Деньги куда-нибудь уплывут – и всё, а воровать я тоже не буду. Не буду, даже не смотря на то, что Наташка…
– …Что Наташка?
– Ничего.
– Вы о чем это? – осведомился Николай.
– Да! – Стас раздраженно махнул рукой. – Василий вон хочет сегодня же этого Пашу навестить.
– Вася! Так ведь не готовы еще наши женщины-то!
– "Не готовы"! – Почетный донор рвался действовать. – А когда они готовы будут?.. А ведь можно только попробовать, за вымя Павлика взять, пугнуть, чтоб боялся! Мы ж теперь электрические, вы забыли?! А кто сказал, что у нас 40 дней времени, а? Может, всего девять! А может, прямо сейчас распадемся на миллионы маленьких Информаций и всё! И останутся наши сладкие голыми!
Николай задумался. Стас хмурился в сторону яркого потока красно-бело-желтых огней, в его сердитом глазу моргали далёкие светофоры.
– Ну, если только попробовать, – с сомнением проговорил Николай.
– Да конечно же, Колёк! Только попробовать! Как, например, сейф открыть, куда и как деньги сложить, как девчонкам передать! А может, им прямо домой развести, может, и не надо их ждать! Я сегодня машинку водил, вон Стасик знает! Правда, Стасик?
Стас взглянул на удивленного Николая и подтвердил, но с давней обидой:
– Он скорость превышал и даже не пристегивался!
Василий заржал:
– "Не пристегивался!" Ой, не могу… Машина дурная попалась! Надо бы с затемненными стеклами тачку, чтоб народ не смущать! Ну, что? Пробуем? Можем сразу на машинке и попробовать.
Они довольно быстро нашли внизу шикарный черный "опель". Николай поморщился.
– Только не "опель".
Вася заржал и подмигнул ему:
– Понимаю. Нехорошие воспоминания… Вон желтая "девяточка" стоит, и окошечки тонированные. Как раз для нас!
Ангелы без труда просочились в салон, Вася занял место водителя и сразу нырнул в мотор. Николай, как самый большой, поместился сзади, а Стас сел справа, причем тут же обернулся и не без стукаческих ноток прошептал Николаю:
– Сегодня это, между прочим, уже второй угон!
"Девятка" завелась, тронулась и выехала на Невский. Через пять минут машина, нарушив все правила парковки, остановилась возле Пашиного ресторана. К ней почти сразу медленно подошел постовой и постучал по стеклу со стороны водителя полосатым жезлом, но ангелы были уже наверху, в кабинете Паши.
Кабинет пустовал. С утра здесь почти ничего не изменилось, только у дубовой стены громоздился теперь штабель картонных упаковок. Светильники не горели, однако яркий свет уличного неона падал на ковролин сквозь полупрозрачные жалюзи. С первого этажа, из ресторанного зала, сюда доносилась пьяная музыка и прочие нетрезвые звуки.
Николай первым делом сунул голову в дубовую панель за креслом, его крылышки радостно затрепетали – деньги были на месте. Василий большими шагами мерил расстояние от сейфа до окна. Стас ничего не делал, он чувствовал себя преступником, по меньшей мере, Аль Копоне, и презирал себя за это.
– О! – Василий заглянул под стол. – И сумка здесь. Этот жмот её не выкинул! Тем лучше! Колёк! Открывай сейф!
– Уже? – Николай поискал на стене розетку, нашел, прикинул расстояние от розетки до головы оленя… – Не достану. Стас иди сюда! Суй туда пальцы, а мне давай другую руку!..
Стас подчинился – "заголубел", передал руку Николаю, тот "заголубел" в свою очередь, они распластались по стене, и Николаю удалось дотянуться до чучела.
– Славный удлинитель получился! – хохотнул сантехник. – И для этого надо было институты заканчивать!
Дубовая панель щелкнула и отошла в сторону.
И в это момент в замке двери повернулся ключ. Паша включил освещение, прошел к столу, прямо в плаще сел в кресло и набрал телефонный номер:
– Ну, всё… у меня всё готово… Не, шашлыки ты сам грозился замариновать… Да… А что, это надо… Одной ночки нам хватит… Да у озера! Красота, а! Бабье лето скоро кончится, надо подышать на природе… Да знаю, у тебя, подлеца, все времена года бабьи…
– Во жмот! – прошептал Василий приятелям, которые интуитивно пытались прикрыть своими прозрачными спинами демаскированный сейф. – На мобильнике экономит! Специально наверх поднялся, чтоб с городского позвонить!