* * *
Увидеться действительно довелось, и очень скоро…
Имре выбрал уютное местечко для купанья. С трех сторон зеленые занавеси кустарника, в котором возится, посвистывает, шебуршит птичья мелкота. Нетоптаная курчавая травка с белыми и желтыми брызгами коротких цветочков. Пчелы и шмели то и дело прикладываются к ним, деловито перелетая с одного места на другое. А по уклону пологого берега до самой воды светится мелкий песок с перламутровой россыпью ракушек.
Солнце играло в реке, лаская разнежившееся течение. Но еще необыкновеннее казалась простиравшаяся даль, подернутая акварелью тумана, сквозь который, однако, просвечивался поясок леса.
Пахло влагой, водорослями и соснами. Окунувшись в прохладной воде, Имре долго сидел на берегу, вглядываясь в даль, и не мог оторваться. Какие-то ленивые разнеженные мысли перетекали из одного в другое. Слегка пообсохнув и почувствовав тепло солнца, Имре достал из сумки наполовину прочитанную книгу. Не читалось. Он лег на живот, подставив солнцу уже коричневую спину, и уткнулся лицом в траву, ощущая ее дурманный аромат, растворяясь в солнце и прелести лета.
Не сразу почувствовал, как чья-то тень легла на него, заслонив солнце. Повернул голову. Двое парней, снисходительно усмехаясь, встали над ним:
- А мы думаем, кто это расположился на нашем месте…
- Размещайтесь, ребята, - миролюбиво пригласил Имре, - тут на целый полк места хватит.
- А нам чужих не надо, - лениво сказал низкорослый.
Был он в темной майке, пестрых шароварах и в ботинках на босу ногу. При каждом слове косился на приятеля, ожидая одобрения. Приятель на голову выше его, одет поприличнее, но в глазах - самодовольство. Видать, по кружке пива где-то врезали, прежде чем появиться на речке. Хотелось прицепиться к кому-нибудь.
- Ну, чего? Мы не ясно толкуем? Перебирайся сюда, - кому-то крикнул он в сторону, за кусты, - надо очистить площадь…
- А чем тут плохо? - послышался голос. - Все равно сейчас пойдем на полянку, в мяч поиграем.
Голос показался знакомым.
- Это не Габор там? - с интересом спросил Имре.
- Габор. А ты его знаешь? - настороженно отозвался высокий. - Эй, Габор, тут твои знакомые.
- О, кого я вижу! - воскликнул Габор, показываясь из-за кустов в одних плавках. - Да это же дружбан мой, парни! Знакомьтесь…
Ребята стали смущенно протягивать Имре руки для пожатия. Неловко им было от явной агрессивности.
- Уже искупался? - спросил Габор. - А я, не поверишь, хотел тебя искать по городу. Мы ж не договорились в прошлый раз встретиться. Да, хотел искать, извини.
- Что случилось?
- Да ничего не случилось. Хотел я тебя попросить… - он покосился на своих ребят: - Идите, ребята, купайтесь, нам поговорить надо…
Те, как по команде, скинули с себя нехитрую одежду и, явно довольные, с гиканьем ринулись в ослепительно сверкавшую воду.
- Мне при них неудобно. Тем более, что не друзья, просто знакомые парни, - отгораживался Габор. - А дело деликатное. Ты мне поможешь? - присел он на траву рядом.
Габор тянул, мялся, не знал, с чего начать.
- Деньги нужны? - решил опередить Имре.
- Нет, нет! Что ты! Я сам тебе денег могу дать.
Заинтригованный, Имре отложил книгу, посмотрел внимательно на Габора.
- Ты помнишь ту девчонку, из-за которой мы с тобой чуть не сцепились?..
- Ну, это ты с ней, а я-то что?
- Ладно! Я думал, убежала и убежала, к другой подклеюсь. Добра-то! На каждом углу. Понимаешь, не получается.
- Разучился? - засмеялся Имре.
- Нет, ты не понял. С тремя успел познакомиться, да все не то. Чувствую, и эти девчонки хорошие, но та из ума не идет, как кость в горле.
Габору хотелось выложить все, что накипело, чем намучился. Наконец-то нашел человека, который, чувствовалось, понимает его.
- И что же ты от меня хочешь? - охладил его Имре. - Ты же меня убить собирался, а теперь передо мной исповедуешься. Чем я тебе могу помочь?
Габор замолчал в замешательстве. Он смотрел на Имре круглыми глазами: действительно, какого черта ему привиделось, что этот малознакомый парень вернет ему легкокрылую стрекозу, за которую сам вступался. И все-таки интуиция подсказывала Габору: больше никто не сможет сделать этого, кроме Имре.
- Ты знаешь, она из балетного. Кто я и кто она. А ты вон книжки читаешь, - высказал первое, что пришло на ум. - Она тоже книжки любит. Как начнет трещать, я слушать не успеваю. Стою перед ней сапог сапогом. Нет, правда…
Овод зло пронесся над ними, сделал круг и мгновенно скрылся.
- Жаркий сегодня день будет. Смотри, смотри! - Имре прервал Габора.
В чистейшем просторе неба, добравшись до верхней точки, кажется, замер учебный самолет. А из него один за другим стали выпадать черные капли, летящие к земле. И вот над самой нижней уже раскрылся ослепительный белый купол, за ним - другой, третий…
Имре, забыв обо всем, смотрел на чудесное представление. Ему не верилось, что под этими куполами - живые люди, может, такие же, как он, или чуть постарше.
- Во дают! - восхищенно покачал он головой, следя, как они там вдали, на зелени луга, один за другим начали приземляться, быстро гася купола парашютов.
И снова праздник превратился в будничный день. А учебный самолет меж тем, резко нырнув, уже где-то за лесом шел на посадку.
- Ух ты, красота! - выдохнул Имре, словно приглашая Габора в свидетели.
Габора же мучили свои проблемы.
- Ну, так как?
- Что "как"?
- Она меня за шпану принимает. А у меня к ней все серьезно. Но как я теперь к ней подойду после того, что случилось?
- Да, Габи, хреновенькие наши дела, - сочувственно изрек Имре.
Во время учебы в гимназии он имел счастье втюриться в одну смешливую девчушку. Записки писал ей, свет белый перед ним померк. А она Имре в упор не видела. Вот, коза! Помнил Имре, как измотала его эта страсть.
После летних каникул куда что делось. Встретил любовь свою, посмотрел на нее, как на пустое место. И из-за этой вот я мучился? До сих пор не знал Имре, что лучше: страдать, изнывать душой, мечтать или ощущать пустоту внутри.
Имре не стал читать Габору проповеди. Хоть в этом Габор не ошибся. Имре искренне захотел помочь парню. Но как? Если она его не любит, чувства не пришьешь, как карман к брюкам. Влюбленному же объяснять бесполезно. Все-то ему кажется, что положение можно исправить. Забор - не забор, яма - не яма, через любую пропасть перепрыгнет и жив останется. Имре рассуждал хладнокровно, словно имел огромный опыт.
Это по какие же ослиные уши надо было влюбиться в ту пучеглазенькую красавицу, если он собирался бегать по городу, чтобы случайно найти Имре, и свято надеялся, что только Имре и поможет склеить треснувшую чашку их отношений? В нормальном состоянии никакому человеку такое не придет на ум. Это уж точно.
- Ну, и что ж ты предлагаешь? - хотел отбояриться от непонятной роли Имре.
Он был уверен, что Габору ничего путного не придет в его рыжую башку. Спугнул птичку, птичка улетела.
Но Имре ошибся. Он забыл или не знал тогда, как изобретательны влюбленные.
- Знаешь, в воскресенье у них в училище отмечается юбилей, - выпалил Габор.
- И что?
- Давай сходим. Она там обязательно будет.
Имре едва не расхохотался:
- Как же ты представляешь наше появление? Она знает, что мы едва не угробили друг друга. На том месте представляет горы трупов и море крови. Уже ждет повестки из полиции как единственная свидетельница. И вдруг - мы, обнявшись, являемся перед ней: "Здравствуй…" Как ее зовут-то? Ильдика?.. "Здравствуй, дорогая Ильди. Битва не состоялась по причине того, что Габи раздумал, и ему пришла мысль вернуть тебя, как единственную…"
- Ну, хватит, хватит! - отмахнулся Габор. - Я, кажется, не просил тебя издеваться. Не хочешь, не надо! Не ходи.
Но Имре уже стало интересно, что может получиться у этого неповоротливого битюга и легкокрылой стрекозы Ильдики.
- Почему же? Я с удовольствием!
- Правда? - загорелись глаза у Габора. - Тогда давай встретимся в воскресенье, за час до начала.
- А у тебя и пригласительные есть?
- Откуда? - огорчился Габор. - Но ты не пугайся. Придумаем что-нибудь.