Мы стояли, прислонившись спиной к выходящему на восток парапету. Эйми протянула мне руку для пожатия.
- Ты придумал хорошую игру, Кен. - Она раскраснелась, выглядела возбужденной.
- Ну уж не знаю, - проговорил я, не отпуская ее руки, - Прежде она мне нравилась больше.
- Правда?
Послышались новые радостные возгласы, это начали разрываться бутылки, полные "Кавой", причем достаточно громко.
- Сперва потрясите их, сперва потрясите! - закричал кто-то.
- Да уж, - вздохнул я, - можешь назвать меня пуристом, но такое ощущение, что душа всей этой затеи куда-то улетучилась, когда мы переключились с фруктов на все остальное и тем утратили свой любительский статус.
- Нельзя жить прошлым, Кен.
- Пожалуй, да.
- Мы можем гордиться, что стояли у истоков.
- Ты права. Так чья это была мысль, моя или твоя?
- Возможно, общая.
- Наверное.
- Точно.
- Великие умы мыслят одинаково.
- Просто пришло время, вот идея и родилась.
- Я имею в виду не авторство, а достигнутый результат.
- Судьба.
- Ее дитя.
- Синхронность.
- "Полиция",- произнес я в тот момент, когда ощутил свой мобильник (поставленный, кстати, на режим вибрации).
Когда я вытаскивал его из кармана пиджака, зазвучал и сигнал на телефоне у Эйми, это была какая-то классическая мелодия, которую я знал, но не мог вспомнить название.
- Ха-ха, - рассмеялась она, - вот уж действительно синхронность.
Я тоже рассмеялся и посмотрел на дисплей моего телефона; это был мой режиссер, звонивший из офиса. Услышав, что поблизости зазвонили еще два мобильника, я обратил внимание, что и стационарный телефон в пентхаусе, кажется, тоже трезвонит, и смутно подивился, какая такая спешная причина могла заставить сразу столько людей получить срочные вызовы, да еще в такое время, днем, в начале третьего, в сентябрьский вторник.
- Да, Фил, - сказал я в трубку.
Эйми тоже отвечала на свой вызов.
- Что?
- Что?
- Нью-Йорк?
- Что именно?
- Где?
- Всемирный торговый центр? А разве?..
- Самолет? Какой, типа аэробуса, что-то в этом роде?
- Ты хочешь сказать, два этих здоровенных… мм… небоскреба?
Кул двинулся в дом сквозь толпу, в которой то и дело оживали все новые телефоны; на лицах гостей появлялось озадаченное выражение, атмосфера стала меняться, среди присутствующих пробежал холодок. Кул направлялся в главный "объем", не переставая говорить с кем-то по своему сотовому.
- Да… да… Сейчас включу телевизор.
Глава 2
Разнос, учиненный в среду
- Теперь эти - "Наполовину человек, наполовину вялый крекер". Ихтемочка к "Миссия невыполнима". Давненько мы ее не крутили, Фил. Ты на что-то намекаешь таким названием?
- Не я, босс.
- Точно, Фил?
Я посмотрел на него через стол. Мы находились в нашей обычной студии на радиостанции "В прямом эфире - столица!". Меня окружали сплошные мониторы, кнопки и клавиатуры, словно я торговал на товарной бирже. Вот какими они стали, наши студии, за тот относительно короткий срок, который я провел в удивительном мире радиовещания. Приходилось все время искать взглядом главные орудия моего труда: два CD-плеера. В нашей студии они располагались справа от меня - сверху, между экраном для сообщений, поступивших по электронной почте, и экраном, на котором высвечивались подробности относительно человека, позвонившего на радиостанцию, - как раз они-то, эти плееры, и напоминали мне иногда, что я не какой-то "пиджак", заигравшийся на рынке фьючерсных сделок, а настоящий диджей. Однако больше всего помогал не заигрываться в бизнесмена микрофон, торчащий прямо передо мной на главном пульте.
- Именно, - ответил Фил, мигая за толстыми стеклами очков; очки Фила имели массивную черную оправу, как у Майкла Кейна в роли Гарри Палмера или у Вуди Аллена в роли Вуди Аллена.
Фил Эшби был крупный, спокойный, вечно какой-то помятый парень с густыми непослушными волосами, преждевременно приобретшими цвет соли с перцем (проблескам седины в них, по его словам, он всецело обязан мне, хотя у меня имеются фотографии, разоблачающие эту клевету); в голосе легкая картавость уроженца западных графств; речь его казалась замедленной, тягучей, почти сонной, что позволяло мне звучать выигрышно на его фоне, хоть я никогда ему об этом не говорил. Популярная на станции шутка объясняла его заторможенность тем, что он слишком увлекается транквилизаторами, тогда как я постоянно торчу на спиде, отчего вечно тараторю; и что в один прекрасный день мы можем махнуться своими снадобьями, и тогда оба придем в норму. Фил вот уже год как являлся моим режиссером на радиостанции "В прямом эфире - столица!". Еще два месяца - и я установил бы свой личный рекорд в номинации "Долгожитель эфира". Как правило, меня с треском выгоняли где-то в течение года после какого-нибудь высказывания, которого, по чьему-либо авторитетному мнению, совсем не следовало высказывать.
- Лало.
- Что? - Теперь настал мой черед моргать.
- Лало, - повторил Фил.
Поверх мониторов и электронной аппаратуры я видел только его голову. А если он утыкался в газету, то я не видел даже и головы.
- Это один из телепузиков? Я спрашиваю лишь оттого, что знаю, какой ты по этой части эксперт.
- Нет, это Лало Шифрин. - Он замолчал и пожал плечами.
- Здесь в эфире должно раздаться громкое пожатие плечами, Фил.
У меня имелись звуковые эффекты для многих молчаливых междометий Фила, из которых и состоял присущий ему язык жестов, но я еще продолжал подыскивать звук, который передаст его пожимание плечами.
Он приподнял брови.
- Отлично! - Я взял старомодный механический секундомер с покрывавшего стол сукна и нажал кнопку. - О’кей, Эшби, начинаю отсчет мертвого эфира, и он продлится до тех пор, пока ты не сумеешь объяснить поподробней.
Я бросил взгляд на большие студийные часы, висящие над дверью. Еще девяносто секунд, и наш эфир кончится. Через тройное стекло я наблюдал, как в операторской, где когда-то в старые добрые времена скромно посиживали себе режиссеры, среди наших ассистентов развивается вялотекущий конфликт - перестрелка бумажными самолетиками. Билл, новостной диктор, вошел в операторскую, и было видно, как он кричит и машет на них сценарием.
- Лало Шифрин, - принялся терпеливо объяснять Фил посреди царящей по нашу сторону тройного стекла тишины, - Это он сочинил исходную тему к "Миссия невыполнима".
Я нажал кнопку секундомера, и он перестал тикать.
- Четыре секунды; попытка не удалась. Итак, Лало. "Исходную" - в смысле, к сериалу, да?
- Да.
- Молодец какой. И при чем туг это, дорогой слушатель? Фил нахмурился.
- При том, что есть всякие попсовые деятели, имена которых звучат как-то уж очень по-детски.
Я усмехнулся.
- Только деятели? Значит, битловское "ОЬ-La-Di, Ob-La-Da" не в счет? Или "In-A-Gadda-Da-Vida"? Или "Gabba Gabba Hey!"?
- Не попадает в целевую аудиторию, Кен.
- А Лало, значит, попадает?
- Джей-Ло.
- Джей-Ло.
- Дженнифер Лопес.
- Я знаю, кто такая Джей-Ло.