Посмеиваясь, Мигель вернулся в комнату и спрятал аптечку.
- Ты очень их любишь? - спросила Джоанна. - Знаешь, мне сейчас пришло в голову, что ты будешь скучать по своей школе. Кстати, с твоим переводом в столицу ничего нового?
- Нет, жду только нового учителя, чтобы передать дела. Скучать? Вообще буду, конечно… Я к ним здорово привык, да и работа сама по себе интереснее, чем в министерстве. Ведь отцы этих ребятишек никогда не держали в руках книги, понимаешь?.. А тут ты постепенно выводишь его на дорогу, раскрываешь перед ним такие горизонты, о которых он никогда и мечтать не мог. Кто знает, а вдруг среди моих учеников есть какой-нибудь будущий Астуриас или Кардоса-и-Арагон… По-моему, это фантастически интересно!
- Безусловно, милый… Садись сюда ближе. А твое шампанское?
- О дьявол! - вскочил Мигель. - Минутку…
Он выбежал из комнаты и через минуту вернулся с бутылкой.
- Шампанское, конечно, дрянь, - сказал он, разглядывая этикетку, - аргентинское, но марка у него громкая - "Дюк де Сен-Реми". Звучит, а? Можно подумать, что прямо из Франции. Ничего, оно довольно холодное. Открывать? Выпьем за твой приезд.
Джоанна встала и, поднявшись на цыпочки, взяла со шкафа стакан и алюминиевую кружку.
- Мы будем пить за другое, - сказала она и подошла к Мигелю. - Вот что… Ты говорил, я должна суметь сделать выводы из того, что произошло между мной и отцом… вообще из того, что я увидела сейчас дома. Так вот. Мне кажется, я эти выводы уже сделала. Дома я, конечно, долго не останусь: поживу недели две - и потом в столицу, устраиваться с работой. У меня очень хорошие рекомендательные письма, помнишь, я тебе писала про Галиндеса? Ну, и… ты ведь тоже переезжаешь туда же, верно? Поэтому…
Джоанна сбилась и несколько секунд молчала, покусывая губы.
- Впрочем, все это не то… Мигель, я правильно поняла твое последнее письмо? Я хочу сказать: тот вопрос, который ты мне в нем задал…
- Я думаю, ты поняла его правильно, Джоанна, - охрипшим вдруг голосом сказал Мигель и поставил на стол бутылку.
- Так вот… Тогда я тебе отвечу. Я хочу быть твоей женой, и постараюсь быть хорошей. Я даю тебе слово, Мигель, что тебе никогда не придется меня стыдиться, что бы ни случилось…
Минуту Мигель смотрел на нее с немного растерянной улыбкой, потом схватил ее руки и прижал к своему лицу.
- За это нужно выпить, правда? - шепнула Джоанна.
Два часа пролетели незаметно. Шампанское было выпито, и голова от него слегка кружилась. Кружилась она и от поцелуев, и от ласкового шепота, и от безмолвных взглядов, и от планов на будущее. Было решено много вопросов большой важности: в каком районе искать квартиру, дорого ли придется платить за две небольшие комнатки с кухней и какую мебель покупать - новую, в рассрочку, или подержанную, - и как назвать первого ребенка, и многое другое. Потом за окном в кустах что-то затрещало, и в комнату, мягко подпрыгивая, вкатился футбольный мяч.
- Мы идем обедать, сеньор професор! - крикнул звонкий голос. - После еще придем!
Джоанна взглянула на часы.
- Ох, уже первый час… Милый, мне нужно ехать, у нас сегодня обедают какие-то питекантропы, и я должна присутствовать…
- Брось, - шепнул Мигель, прижимая ее к себе, - пообедают и без тебя… Ты им только аппетит испортишь.
- Не-ет, сегодня я буду вести себя хорошо, - засмеялась Джоанна, - чинно, как полагается благовоспитанной сеньорите из хорошего общества. Что ж делать, приходится соблюдать конванаисы!
- Становишься благоразумной?
- Нет, что ты! Благоразумной я, наверное, никогда не буду, но я уже становлюсь трусихой. Сегодня отец разговаривал со мной таким тоном, что я просто испугалась: вдруг возьмет и задаст мне трепку? К сожалению, он таков. И я дала себе слово по возможности избегать конфликтов. Тем более что терпеть осталось не так уже долго, не правда ли?
- Конечно, малыш. Так будет лучше.
Джоанна затихла в его объятиях.
- Мигелито…
- Да?
- Скоро мы уедем?
- Очень скоро, малыш. Как только сдам школу, может быть, даже через неделю.
- Как хорошо… и сразу в столицу?
- Ну да. Ты же знаешь, я должен получить новое назначение.
- Но отпуск у тебя будет?
- Очевидно, малыш. А что?
- Понимаешь… Если тебе дадут, отпуск, я тоже могу подождать со своей работой, - мы сможем уехать куда-нибудь недели на две хотя бы. И будем совсем-совсем одни, понимаешь? Я, знаешь, что думала…
- Да?
- Мне сначала хотелось уехать на Атитлан, пожить в рыбачьей хижине, но потом я придумала даже лучше. Знаешь, куда мы с тобой убежим? В Антигуа! И жить будем не в отеле - там всегда слишком много туристов, - а лучше найдем где-нибудь комнатку или даже просто поставим палатку среди развалин. Ты был в Антигуа? Ведь прелесть, правда?
- Ну… там, конечно, красиво, ничего не скажешь.
- Как спокойно ты это говоришь! - с досадой воскликнула Джоанна. - Ты просто равнодушен к таким местам, вот что. А меня ты можешь считать романтической дурой, но ничего красивее Антигуа я не знаю. Поедем туда, Мигелито! Ты представляешь, солнце, цветы и развалины, и мы будем там как две ящерицы. Большая и чуть поменьше. Неужели вас не прельщает такая перспектива, дон Лагарто?
- Кого она не прельстит! Если удастся, мы так и сделаем.
- Не смей говорить никаких "если"! - Джоанна капризно ударила его кулачком. - В конце концов это зависит только от нас. Или ты думаешь, я буду спрашивать разрешения у отца? Nuts! В двадцать три года…
- Давай-ка сюда ухо.
- Что? - изумленно осеклась Джоанна. - Какое ухо?
- Все равно, можно левое. Кто сейчас сказал "Nuts"?
- Ой, я и забыла! Прости уж на этот раз, а, Мигелито? Ну, будь хорошим…
- Ты же сама изобрела эту систему, а теперь уклоняешься от выполнения?
- Ну, послушай, это просто нечестно! За весь день ты услышал от меня первое английское слово!
- Только потому, что я уже четыре года деру тебя за уши за каждое "йес" и каждое "о’кэй". Иначе ты и до сих пор говорила бы так же, как в свой первый приезд из Нью-Йорка.
- Ну хорошо, хорошо. Можешь драть на здоровье, - Джоанна вздохнула и, приподняв голову, покорно подставила ухо. - Только не очень больно!
- Ладно уж, на этот раз прощаю.
- Какой добрый! Так мы поедем в Антигуа?
- Да, если все будет в порядке.
- Нет, это просто немыслимо! Что ты все каркаешь? Тебе же обещали отпуск…
- Не в отпуске дело, малыш. Я имею в виду другое. Ты же знаешь, какое сейчас положение.
- Ах, так это из-за поли-и-итики… - протянула Джоанна удивленно и чуть насмешливо. - Ну, это уж просто паникерство! Вот увидишь, ничего страшного не случится. Неделю назад я и сама боялась, да и не только я - все наши на факультете. Когда сказали, что янки требуют созыва Консультативного совещания и хотят поставить вопрос коммунистической инфильтрации в Гватемале, мы все думали, что нам придется удирать сломя голову. Честное слово, мой чемодан целую неделю стоял упакованным! И только в понедельник, когда я уже собиралась в аэропорт, вдруг прибегает Глория Раскон - эта кубинка, помнишь, я про нее писала, - и говорит, что Консультативное созвано не будет. У нее дружок в Совете ОАГ, уж она-то всегда в курсе дел. Мы все страшно обрадовались: ясно, мистер Даллес пошел на попятную! Клянусь чем хочешь, он испугался. Разве нет?
- Возможно, малыш. Но…
- Опять эти твои мерзкие "но"! - Джоанна вырвалась и пересела чуть подальше от Мигеля. - Не хочу ничего слушать! Никакого напряженного положения, никакого кризиса! Ничего не хочу знать о политике, слышишь? Я хочу уехать с тобой в Антигуа, жить среди цветов и развалин и быть ящерицей. И чтобы со мной был ящер. Я хочу в Антигуа, я хочу в Антигуа! - запела она, дурачась и подпрыгивая на скрипучей койке. Потом снова прижалась к Мигелю и посмотрела на него умоляюще: - Ну Мигелито, ну хотя бы на десять дней, хорошо? А потом поедем прямо в столицу и начнем наводить там порядки - ты в министерстве просвещения, а я в прессе. Мы им покажем, как нужно работать!
- Покажем, еще бы! - согласился Мигель. - Ты меня упрашиваешь, будто я против поездки в Антигуа! Разумеется, мы туда съездим и проживем столько, сколько ты захочешь. Нужно только, малыш, чтобы ты отдавала себе отчет в реальном положении вещей…
- Ох! - сказала Джоанна уже серьезно. - Слишком хорошо я отдаю себе этот отчет, Мигелито. Может быть, поэтому мне и хочется пожить несколько дней без газет и без радио… Послушай, милый… Есть один вопрос, который страшно тревожит меня.
- Я слушаю, дорогая.
Джоанна помедлила, сдвинув брови.
- Понимаешь, об" этом даже трудно говорить… У тебя есть сигаретка? Или достань из моей сумки, у тебя слишком крепкие… Спасибо. Понимаешь, Мигель, то оружие, о котором мы с тобой говорили… в последнее время бывали случаи, чтобы его находили в наших местах?
- Ну, был, на прошлой неделе.
- Где? - спросила Джоанна тихо и быстро, разгёِܐРДжоанна тихо и быстро, разглядывая тлеющий кончик сигареты.
- Где-то возле Кебрада-дель-Манадеро, точно не знаю. А что случилось?.
- Ничего. Просто я думала сегодня… пока ехала к тебе… Мигель, послушай, - Джоанна подняла голову и в упор посмотрела на него большими неулыбающимися глазами. - Скажи совершенно честно: что ты думаешь о моем отце?
- О твоем отце? - растерянно переспросил Мигель. - Но что именно, малыш? Человека ведь можно оценивать в разных аспектах…