– А что такого? Аська за ней столько времени ухаживает, она вполне заслужила наследство.
– Вообще-то, Ксения, по-моему, хотела квартиру Татке оставить, – нехотя призналась Ольга.
– Татке? А что ж она за любимой тетушкой не ухаживает?
– Но я же говорю – у нее ребенок маленький.
– Ничего. Пару раз в неделю ты можешь посидеть с младенцем, или та бабушка, в конце концов. А Татка бы съездила к тетушке, и еды бы привезла, и поухаживала. За квартиру-то! А то все на старшего ребенка навалили. Что она вам, сестра милосердия или монашка? Тебя бы, Оль, в двадцать три года заставить горшки выносить! Ты и за своими-то детьми не больно ухаживала – все матери досталось.
– Но я… – Ольга посмотрела на мать, ища поддержки.
– Да я знаю, знаю. Ты на работу вышла. Но с детьми Аглая возилась. А не ты.
– Ладно, Зоя, ты чего на Ольгу взъелась? – дядя Женя решил немного осадить жену.
– Да я не взъелась. Просто кто ей, кроме меня, скажет? Аглая молчит всю жизнь, все для своей Олечки готова делать. А Олечка привыкла и пользуется. А она должна за своих дочек стоять, как за нее мать стояла. И насчет квартиры я вполне серьезно. По справедливости она должна Аське достаться. А не Татке. Ты, Оль, губы не поджимай, а слушай меня. Мы с тобой не чужие. И я говорю, что думаю.
– Оль, ты не обижайся на тетку Зою. А лучше налей-ка мне еще чаю.
– Сейчас, дядь Женя, погрею, а то остыл совсем.
– Ась, ты чего нос повесила?
– Да нет, дядь Жень, все нормально. Правда.
– Ты, это… когда станешь наследницей – рано или поздно -, не забудь подушки вспороть.
– Какие подушки, дядь Жень?
– Те, на которых тетя Ксения спит.
– Зачем? Это что – примета такая?
– Да нет, какая примета. Вы что же, не знаете знаменитую семейную историю?
– Нет, не знаем.
– Я думал, об этом все слышали. Это уже стало как легенда. Или анекдот.
– Расскажи, Жень, – Аглая обрадовалась, что разговор становится мирным.
– Ну, значит, жила одна старушка, и не было у нее никого из родных, кроме племянника. Супруге этого племянника очень хотелось получить наследство, и вот, наконец, ее мечта сбывается – старушка отдала концы. Стали они читать завещание, а там действительно написано, что все имущество она оставляет племяннику и его супруге. И перечисляется – книги, журналы, подушки, одеяла, ложки-плошки и все в таком роде. И никаких денег. Супруга племянника так расстроилась, так обозлилась, что взяла и выкинула весь этот хлам на помойку. А потом, через много лет выяснилось, что один бедный дворник решил попользоваться найденными на помойке вещами, мол, они вполне еще могут сгодиться. Притащил он их к себе в каморку и обнаружил, что в старых подушках были зашиты драгоценности. И стал дворник миллионером. Племянникова жена от такого известия спятила. Простить себе не могла, что сама своей рукой все повыкидывала. Вот такие дела. У нас теперь в семье поговорка – пори подушки. Неужели вы не слышали?
– Нет, не слышали. А это все правда? Почти как "двенадцать стульев".
– Это абсолютно правдивая история. Так что, Аська, получишь наследство – пори подушки!
* * *
Тетя Зоя не оставила своего намерения, и благодаря ее усилиям была найдена сиделка, которая готова была три-четыре дня в неделю ухаживать за больной. На этом Зоя Артемьевна не остановилась. Она проконсультировалась с юристом и добилась разрешения на Асину прописку в квартиру тети Ксении, мотивируя это необходимостью постоянного ухода за ней. Таким образом она обеспечила Асе квартиру в не слишком отдаленном будущем, а в разговоре с Ольгой, Ольгиным мужем и Аглаей расставила точки следующим образом – Аське надо свою жизнь устраивать и иметь отдельное жилье. А когда с вами чего случится – тьфу – тьфу, до этого далеко – так у вас две наследницы – пусть они вашу четырехкомнатную тогда и делят.
Тете Ксении постепенно становилось хуже. Теперь ее нельзя было оставлять одну ночью. Когда в очередной раз приехала скорая помощь, врач отозвал Асю в сторону и спросил – почему вы не хотите ее госпитализировать? Ася не успела ответить, как тетя Ксения запричитала – уж как она умудрилась услышать, непонятно – дайте мне умереть на своем матраце! В другой раз – Ася только дождалась сиделку и собиралась уйти, как тете Ксении стало плохо – сиделка обратилась к молодому доктору "скорой" – может, ее лучше в больницу? На что доктор ответил без затей – вы, что, думаете, ее там лечить будут?
Однажды ночью Асе показалось, что тетя Ксения не дышит. Затаив собственное дыхание, Ася стала присматриваться. Вдруг из груди тетки вырвался громкий хрип. Асе стало страшно, и она трясущимися руками набрала ноль три.
Врач, уже знакомый Асе по предыдущим вызовам, прибыл минут через сорок. Войдя, он спросил: "Ну, что, кончилось?"
– Что кончилось? – широко раскрыла глаза Ася. Доктор не ответил и прошел в комнату. Посмотрел на тетю Ксению, пощупал пульс – "скоро кончится".
– Что? – опять не поняла Ася.
– Вы действительно не понимаете? Она умирает.
У Аси заломило в висках и подступила тошнота. Она бросилась в туалет. Через некоторое время она обнаружила в комнате кроме доктора медсестру. Увидев зеленовато-бледную Асю, медсестра кивнула, взяла приготовленный шприц:
– Давай, иди сюда. Я тебя уколю. Легче станет. Не бойся, это витамины.
Доктор сидел за столом и что-то писал. Потом он поднялся, подошел к лежащей на кровати тете Ксении.
– Похоже, все. Подождем еще немного. Как говорится, для гарантии.
Асю, несмотря на укол, трясло. У нее в полном смысле слова стучали зубы. Доктор посмотрел на нее:
– Что, впервые?
– Д-д-д-д-д-да.
– Понимаю. Послушай, тебе сколько лет?
– Д-д-д-д-д-д-двадцать три.
– Двадцать три… Будь взрослой, а? Да, люди умирают. По-разному. Часто это происходит вот так, как ты сейчас видела. Это тяжело, не спорю. Но это часть жизненного цикла. Поэтому постарайся успокоиться. Хорошо?
– Х-х-хорошо, – Ася почувствовала, что успокаивается.
– Где тут у вас телефон? Закажу перевозку. А ты пока можешь кофе нам сделать?
* * *
Часа через три Ася позвонила домой.
– Ась! Это ты? Так рано! Что-то случилось?
– Да, случилось.
– Что?!!
– То! Тетя Ксения умерла.
– Как умерла?!
– Так умерла! Как умирают.
Тишина.
– Мама! Проснись, пожалуйста. Я тебе сообщаю, что тетя Ксения умерла.
– Я поняла. И что теперь делать?
– Я думаю, хоронить. Позови папу.
* * *
На похоронах присутствовали только родственники. Ее подруги-ровесницы, заставшие это печальное событие, в силу возраста плохо передвигались или вообще не выходили из дома. Да и не сказать, чтобы у тети Ксении было много подруг. Поминки устроили в большой квартире. Посидели, повспоминали – Ксению, себя в молодости, общих знакомых, старые времена. В основном говорили старшие. Младшие слушали и помалкивали. Сказать им про тетю Ксению было особенно нечего. Аглая принесла фотографии, они с Зоей комментировали:
– Это Сашка Макович. Это Веничка Розенблюм, помнишь, Зой?
– Еще бы не помнить. Все девчонки в него были влюблены.
– Это мы на субботнике.
– Да, вот Ксения. А это ты, Аглая. А вот Витька Карпинский.
– Смотри, это кто? Это же Лялька Бабич!
– Точно!
– А это… как же ее звали?
– Октябрина Васильева.
– Да-да-да! Правильно! А здесь мы уже постарше. Это уже студенческие годы.
– Да…все наши ребята. И никого почти нет. Мальчики большей частью погибли на фронте. А других арестовали – и все. Сгинули. Практически с двух курсов – нашего и Ксениного – только человек пять-шесть осталось. Да и со старших курсов мало кто выжил. А помните Вальку Поливанова? Жень, помнишь его?
– Конечно, помню.
– Его ведь тоже посадили?
– Да. Там такая история приключилась. Он вроде бы узнал, кто доносил, и хотел всем объявить об этом на собрании. Так его накануне собрания как раз арестовали. И он не успел. Так мы и не узнали правды.
– А ведь у Ксении с ним роман был. Наверно, поэтому она и замуж не вышла.
– Да-а. Страшные были времена. Как мы все это пережили!
– Ладно, все-таки пережили. Давайте Ксеню помянем еще раз. Пусть ей земля будет пухом.
* * *
Спустя некоторое время Ольга поинтересовалась у дочери, что она собирается делать с квартирой.
– Ничего. А что с ней надо делать?
– Ну, например, ее надо оформить на тебя, чтобы это была твоя законная собственность. Но прежде всего надо там убрать.
– Ох! – содрогнулась Ася, представив себе тети-Ксенину квартиру.
– Хочешь, я поеду с тобой, помогу тебе?
– Ты? – недоверчиво спросила Ася. – А как же твое давление?
– Ну, пока я себя неплохо чувствую, надо этим воспользоваться. Давай завтра с утра?
– Давай. А то, знаешь, мне одной как-то не хочется туда ехать.
– Я поэтому и предлагаю. Вдвоем, конечно, легче.