Уличный шум становился все громче, временами над общим гамом взмывали отдельные звуки: голоса, мелодии, перебранки, стрекот швейных машин в ателье по соседству. Напротив я разглядел магазин, чью витрину украшали плащи тореадоров со сценками Пласа-дель-Торос, выполненными аэрографом. Кучка малолетней шпаны прошествовала мимо; упоенные собственным превосходством, они шагали, покачивая затянутыми в джинсы, жилеты и белые футболки жилистыми телами, на их кроссовках были мексиканские орлы, на смуглых физиономиях - вызов. Шлюха у галереи игровых автоматов расставила ноги и пронзительно орала на мексиканских парнишек, которые, давясь от смеха, припустили от нее прочь. Мужичонка спросил, не хочу ли я послушать анекдот.
- Нетипичный, - добавил он. - На данный момент единственный в своем роде.
Я знал, что должен вернуться в кафе и помириться с Терезой, но был к этому еще не готов. Мне нравилось стоять в темноте, вдыхать запахи бензина и подгорелого мяса и смотреть, как светится грязно-оранжевым светом инверсионный слой в небе над Ногалесом, отражая нечистые огни этого города.
- Ну, валяй, - сказал я.
- Слушай.
Мужичонка стряхнул с кончика сигареты искрящийся пепел и приступил к исполнению обещанного.
Как-то в пятницу вечером мексиканец, негр и гринго-полицейский встретились на пустынном перекрестке на окраине Ногалеса. Полицейский, боясь выпустить хотя бы одного из них из виду, смотрел прямо перед собой, и только глаза у него ворочались, как игрушечные - две черных бусинки на фоне белых пластиковых пуговиц. Заметив это, негр и мексиканец стали по бокам от него, чтобы он не мог как следует разглядеть обоих сразу.
- Слушайте, парни, - сказал полицейский. - Я должен арестовать одного из вас, только никак не припомню, чья очередь в пятницу, ниггеров или латиносов.
- Не моя, - ответил мексиканец. - Моя в четверг была, друганы.
- Эй, остынь, я в четверг был! - сказал чернокожий. - Ты еще пристегнул меня наручниками к столбу в участке, и каждый, кто входил, тыкал в меня своей дубинкой.
С этими словами он сделал ложный выпад в сторону мексиканца, который не обратил на него ни малейшего внимания, а преспокойно закурил сигарету и стал пускать дым к звездам, где жила его дама, - по крайней мере, она сама так ему сказала, хотя всякий знает, что этой лживой суке верить нельзя.
- Чего это ты вдруг забыл? - спросил негр у полицейского, а тот ответил:
- Сам не знаю, похоже, что-то со мной стряслось. У меня проблема…
- С тобой что-то стряслось? - Мексиканец расхохотался. - С придурком вроде тебя, у которого глаза не стоят на месте, а катаются в башке, как семена в маковой коробочке? Да что с тобой может стрястись? Ты в полном порядке, парень!
- Вот спасибо, - сказал полицейский. - Мне иной раз трудно бывает подобрать слова, а ты как раз в точку попал.
- Может, лучше все же сходить провериться, - посоветовал негр. - На всякий пожарный.
И негр, и мексиканец проявили столько сочувствия, что полицейскому даже неловко стало, но он сказал:
- И все-таки одного из вас придется арестовать.
- Ну вот, с чего это вдруг? - спросил негр.
- Непреложный закон Вселенной, - ответил полицейский. - Конечно, вы можете меня убить. Но тогда вас скоро арестуют и тоже убьют.
- Черт, дерьмово-то как, - сказал негр.
Мексиканец глубоко затянулся и выдохнул, выпущенный им дым свернулся в клубок, похожий на планету Сатурн, и полицейский восхитился:
- Ух ты!
- А что будет, если мы из тебя сейчас все дерьмо выбьем? - спросил мексиканец.
- То же самое, - ответил полицейский. - Извините.
- Не, мужик, так не пойдет. Мы ж так до утра тут протопчемся.
И негр пяткой провел в земле борозду, которая тут же начала светиться красным - это горели огни ада, где его кореша зависали в компании последнего пахана, самого Крутого Мистера с миллионом цепей, единственного и неповторимого Диджея Скрэтча.
- Брат! - сказал мексиканец. - Разве такой дерьмовый закон может править Вселенной? Да мы, блин, только и делаем, что грыземся друг с другом. Ты имеешь меня, ты имеешь его, а мы с ним имеем тебя. Что это за план такой, а? Кому он, на фиг, нужен?
- Таков порядок вещей, - сказал полицейский.
А мексиканец ответил:
- К черту гребаный порядок!
- Где бы мы сейчас были, не будь в мире порядка? - вопросил полицейский и уже приготовился дать заученный ответ, когда негр прервал его, воскликнув:
- Да вот здесь бы и были, на этом самом чертовом углу! А ты думал, где? Думал, хренова улица растворится без твоего порядка? А мы трое полетим вверх тормашками в тартарары? Как символы категориального деления человечества. Страж порядка, бедняк и отщепенец.
- Ну, ты, паря, кто это тут отщепенец? - вскинулся мексиканец.
- Эй! - сказал я, чувствуя, как мной овладевает беспокойство, но мужичонка только махнул рукой и продолжал.
- Погодь-ка! - сказал негр. - Чего-то тут не хватает. А куда богач запропастился?
В ту же секунду на перекресток из какого-то другого рассказа забрел богач. То ли он, то ли она. Невозможно было определить, мужчина это или женщина, потому что на человеке была маска с символами инь и ян и развевающееся, точно саван, одеяние. Этот он, или она, был потрясен вонью, убожеством и неотступным ощущением грозящей опасности. Голосом, не выдающим половой принадлежности, богач воззвал к полицейскому о защите…
Я волновался за Терезу, которая осталась в кафе одна.
- Конец-то когда-нибудь будет? - спросил я.
- Я уже добрался до самого смешного, - сказал мужичонка, похоже слегка обидевшись. - Хочешь послушать или нет?
- Да валяй. Только поскорее.
- Я и так стараюсь. - И он сдвинул назад свою шляпу, щелкнув по ней мизинцем, ноготь которого, как я обратил внимание, был покрыт черным лаком. - Так на чем я, бишь, остановился?
- Появился богач, - напомнил я.
- А, ну да…
- От кого это тебя защитить, мудило? - спросил негр. - Никто здесь твою задницу трогать не собирается. Не хочу сказать, что так будет всегда, придурок, но…
- Дрисливый гринго! - сказал мексиканец.
- Это слово, "гринго", оно мне совсем не нравится, - сказал полицейский. - От него отдает расовыми стереотипами.
- И меня оно тоже не устраивает, - сказал богач.
- Да пошел ты! Сними лучше маску! - сказал негр.
- Предпочитаю остаться в ней.
- Ну так мы тебя заставим!
- На вашем месте я не стал бы этого делать, - сказал богач.
- Вот как? - сказал мексиканец. - Это почему же?
- Во-первых, - пустился в объяснения богач, - я могу оказаться красивой женщиной, и тогда вам всем без исключения захочется меня трахнуть. И, принимая во внимание примитивность мужской природы, скорее всего вы именно так и сделаете. Тогда возможны два варианта. Либо вы затрахаете меня до смерти, либо я вас. С одной стороны, если я умру, то сидеть вам в тюрьме и ждать казни. Если же я затрахаю вас до смерти, то вам это сначала может даже понравиться, но рано или поздно вы ощутите себя униженными, и это метафорическое унижение растлит ваш дух и обречет на вечные муки после смерти.
- Ясно. Это вариант номер один, - сказал негр.
- Вообще-то два, - сказал полицейский. - Если уж быть точным.
- К чему ты и стремишься, - сказал мексиканец. Потом обратился к богачу: - Ну а другой вариант?
- Ну, - сказал тот, - я, гм… могу оказаться просто голосом без тела.
- Не будь у тебя тела, - заметил негр, - тебе не нужна была бы защита.
- Ну, на этом лучше не зацикливаться, - посоветовал голос.
- Вот что я тебе скажу, гринго, - заявил мексиканец. - Я лично предпочитаю, чтобы у тебя было тело, которое я сейчас и затрахаю до смерти.
- Я думал, это анекдот, - сказал я. - Ты так начал, что я думал, сейчас будет что-то вроде "Встретились как-то врач, адвокат и священник".
- Я такого вроде не знаю, - ответил мужичонка. - Расскажешь как-нибудь. - Он открывал и закрывал крышку своей зажигалки, выбивая щелчками ритм. - Анекдот, который я рассказал тебе сейчас, сложнее, он предполагает интерактивную коммуникацию. Только смешного в нем ничего нет. Это скорее социальный эксперимент, нежели история.
Я бросил окурок и загасил его ногой.
- Ну, понятно. И юмора в нем не больше, чем в социальном эксперименте.
- А суть эксперимента была в том, чтобы посмотреть, как скоро до тебя дойдет, что нельзя оставлять свою жену одну в таком месте, как "Эль-Норте". Небыстро ты дотумкал. Хотя увлекательность рассказа тоже нельзя сбрасывать со счетов.
Я решил, что не стоит тратить время на его бред, и двинулся к двери.
- Было очень интересно, - сказал мужичонка мне вслед.