Сержанту Володе Кравченко кличку Пеликан, а сокращённо – Пиля, дал ефрейтор Николай Саломасов. Ему казалось, что у Володи есть какое-то сходство с этой птицей. Колька Саломасов был большим и сильным. "Дембеля" прозвали его Слоном, сразу же, как тот появился в части. Вовка, Василь и Коля подружились после прибытия на новое место службы и стали лучшими друзьями. Они пришли в дивизион после полугодичной службы в учебных подразделениях. А в прошлом году на полигоне друзья очень близко сошлись с лейтенантом Лебедевым. Тот был всего на четыре года старше их. В дивизион он пришёл полтора года назад, после училища. Больше всего Лебедев сблизился с Василём. Оба они хорошо играли в футбол, и летом на полигоне чуть ли каждый день в свободное время тренировались вдвоём. Лейтенанту всегда нравилось играть с Михой. На почве футбола они и нашли общий интерес. Миха никогда не старался извлечь из их взаимоотношений какой-то пользы для себя. Он держался немного в стороне от очень близких отношений с лейтенантом.
– Ну, что, Пиля? Закурим? – спросил сержанта Кравченко, подошедший Мишка Евсейкин и протянул ему пачку "Орбиты". – Бери, не стесняйся. Попробуй "дембельских". Дождался своего часа. Теперь ты уже заслуженный "дед" Красной Армии. Смотри-ка. Да ты, никак, усы отпускаешь. Ну, молодца.
– Вполне имею право. "Дедам" положено усы иметь, – широко улыбаясь, ответил Вовка.
– Смотри, как бы кэп Чалышев не сбрил их ненароком. Когда спать будешь, к примеру. Сам знаешь, что с положенными делают, – не переставал подшучивать Евсей.
– Чего ты пристал, Евсей, себя не помнишь? – вмешался Пахом, – ты, что, забыл, как в прошлом году, когда нас на недельку на бульбу послали, ты сам усы отрастил, а? А потом тебя Чалый, когда наш караул заступил, в карцере почти весь день продержал. Хотел заставить сбрить.
– Я, лично, Пахом, Мишку очень тогда зауважал. Знаешь, мы, "черпаки", тогда на Михаля, как на героя смотрели – прикурив у Евсея, сказал Пиля и обнял за шею худощавого и невысокого наводчика своего расчёта.
– Ну, так ведь не сбрил я, выстоял. А вот сейчас, как за ворота выйду, сам их сбрею в первой же цырульне.
– Ты чё, ефрейтор, дуру дался? У тебя же классные усы, – вмешался в разговор Слон.
– Слон, я вижу, ты совсем не понимаешь. Я ведь на ДМБ ухожу. А с девчатами без усов целоваться слаще. Да что тебе рассказывать? Тебе-то ещё полгода портянки мотать на большой палец. Это потом, перед самим дембелем ты поймёшь, что такое запах свободы.
– А я и здесь могу с ними целоваться, вон как Пахом.
– Не, Колюня, хоть и здоровый ты, как гора, а не понимаешь, что к девкам особый подход нужен. Да и на гитаре ты играть не умеешь. А девчата, ох, как любят гитару, – сказал Пахом.
Он всегда нравился девушкам. В увольнении у него отбою от них не было. Каждый месяц у Пахома появлялась новая поклонница.
Внезапно дверь казармы распахнулась. Из них вылетел взъерошенный Прошка.
– Эй, мужики, давай в казарму, а то Лебедю сейчас начштаба впаяет. Злой, как чёрт, сейчас в дежурке что-то ему вычитывает. Жалко лейтенанта.
Солдаты выбросили недокуренные сигареты и, застёгиваясь на ходу, потянулись к входу в казарму.
На вечернем построении начштаба капитан Колчев сообщил всем, что в часть пришла телеграмма из штаба округа. В ней командарм приказывал в конце следующей недели прибыть на Витебский полигон для участия в учениях армии. Эти учения были частью плана подготовки к контрольным боевым стрельбам на госполигоне в Капустином Яру. После учений дивизиону предписывалось заняться подготовкой к стрельбам на полигоне дивизии. На время отсутствия части в казарме, дежурными назначались лейтенант Лебедев и прапорщик Головня, а дневальных должны определить командиры подразделений.
Из-за учений сыграть старым составом с танкистами так и не получилось. Попрощаться с "дембелями" по-людски тоже. Они разъехались, когда дивизион был на Витебском полигоне.
Лето в этом году выдалось на редкость тёплым и солнечным. После возвращения с учений у дивизиона было три недели для приведения в порядок техники и личного обмундирования на постоянном месте расположения части.
– Слышь, командир, я в магазин. Ты, Вань, не хочешь со мной? Может, альбомы привезли, – спросил Вася у своего друга сержанта Ивана Кривенца.
– Да нет, Васёк, я телик посмотрю. Если привезли, ты попроси тёть Валю, пусть для меня подержит до завтра.
– Ладно, скажу. Ты это, если что-то срочное, Прошку пошли.
– Вали уже, а то магазин сегодня до пяти только работает.
На улице было тепло. Жара уже спала. В беседке перед казармой сидели "деды" из артполка и курили. Этот призыв в артполку был почти полностью с Кавказа, а больше всего было среди них армян. Махнув им приветственно рукой, Миха свернул за угол и услышал за спиной какую-то фразу на армянском языке, и последовавший за ней взрыв хохота и реплики на том же языке. "Вот блин, уроды. Наверное, что-то про меня сморозили и ржут", – подумал про себя Василь.
Возле КПП он увидел Алесю. Какой-то боец за руку вёл её на полосу препятствий за берёзками. "Интересно, кто это там такой услужливый? И чего это вдруг он тянет её на полосу препятствий?" – тревожные подозрения закрались в голову Михи. Он прибавил шаг и быстро догнал бойца с Алесей. – Привет, Алеся. А я вот увидел тебя и решил догнать. Если не секрет, далеко ли собралась?
– Вась, мне вот Сурен хотел что-то очень интересное в окопе показать. Это мой новый друг.
– Неужели? – изобразил удивление Миха и зло посмотрел на бойца. – Ты, давай, иди к бабушке, а интересное как-нибудь в другой раз посмотришь. Хорошо? Давай быстренько, а то она волноваться будет, – он легонько рукой подтолкнул девочку и та, ничего не подозревая, побежала к магазину.
– Ты чего лезешь, земеля? Никак асфальт понюхать захотел? – произнёс с сильным акцентом Сурен. С этим парнем Миха знаком не был. Из артиллеристов он знал только Армена, высокого тёмноволосого парня, с которым они иногда играли на стадионе в футбол. Незнакомый боец сильно толкнул Миху в грудь. Миха отлетел на пару шагов, но устоял на ногах.
– Ты куда это, ара, девочку волок? – Василь начал закипать от злости. Он приготовился к драке.
– Куда нада, туда и шли гулять. Не твоё собачье дело, – сплюнул на сапог Михе Сурен. Василь, не долго думая, ударил кулаком наглому бойцу меж глаз. Тот, не ожидая такой резвости от противника, рухнул, как сноп, на землю и закрыл руками голову.
– Не бойся, "салага", "дедушка" лежащую падаль не тронет. И запомни крепко-накрепко, ещё раз увижу рядом с этой девочкой, ноги из задницы мигом повыдёргиваю. Понял, тварь? – Миха повернулся и пошёл прочь. Он посмотрел вперёд и увидел Алесю, которая уже была уже на полдороге к магазину. Миха подошёл к лавочке возле КПП, сел и достал из пачки сигарету. Руки слегка тряслись от напряжения. "Вот, гадючье отродье, а если бы меня вдруг не оказалось рядом? Убить гада надо было бы". Выкурив сигарету и выбросив пустую пачку, Миха встал и пошёл к магазину.
В магазине было достаточно людно.
– Здрасьте, тёть Валь. А Алеся где?
– Да вон в подсобке сидит, кушает. Я ей черешен немного вчера на базаре купила, пусть покушает. А ты-то, как, сам?
– Я-то в порядке, а вот Алеся что-то далековато от магазина гуляла сегодня. Я увидел её на дороге и отправил назад от греха подальше.
– Что-то случилось там? Ну, я ей задам.
– Да нет, тёть Валь, ничего страшного не произошло, просто я знаю, как вы за неё переживаете, вот и развернул её назад. Но с другой стороны, скучно ей целый день одной возле магазина околачиваться, – Василь не хотел ничего плохого рассказывать об Алесе.
– Ничего с ней не станется, – раздражённо сказала продавщица. Но злилась она от боли за внучку. Ведь сама понимала, как несладко приходится её любимице. – У нас ведь никого нет, кто бы смог за ней присмотреть, сам знаешь. Ну да ладно. Тебе чего?
– Да как всегда. Полметра ткани и пачку "Примы".
– Запарилась я, Васёк, сегодня, вот и не углядела. Народу-то больно много было в магазине. Да и сейчас, как видишь, тоже, – сказала продавщица, подавая товар Михе.
– Ладно. Не буду вам мешать. Алесе скажите, чтобы она ни с кем не заговаривала, только со мной, ведь меня, и вы, и она знаете. И ещё скажите ей, если она будет вас слушаться, то я ей гостинец в следующий раз принесу. До свидания.
– Постой, Василь. Альбомы на следующей неделе привезут.
– Спасибо за хорошую новость. Если меня не будет, отложите два, пожалуйста. Для меня и для моего командира.
– Хорошо, не забуду. Ну, пока.
– Пока, тёть Валь.
В казарме уже готовились к ужину.
– Вань, – Василь подошёл к своему замкомвзвода, – альбомы на следующей неделе будут. Тётя Валя отложит два альбома, если вдруг нас не будет. Слышал, что на полигон в Дымашевцы дивизион скоро отчалит. Может, нас и не возьмут, ведь в Кап Яр мы не поедем. Молодняк, говорят, натаскивать будут. А Прошка, вроде как, вместо тебя справится. Руль говорил, что он тебя после нашего "дембеля" заменит, недаром ему одну лычку кинули по весне.
– Всяко может случиться. Руль ведь не всё может знать.
– Нет Вань, Руль всегда в курсе всех событий. Они ведь с Махоней тоже "деды". А меж "дедами", как и у нас, секретов нет, – настаивал Миха.
Прапорщик Булавин, по прозвищу Руль, из транспортного взвода, в котором служили Василь и Иван, и командир дивизиона подполковник Махонин (Махоня) в следующем году по выслуге лет должны уйти на пенсию. Солдаты, по этой причине, называли их "дедами". Руль почти всегда безошибочно знал практически всё, что должно было произойти в дивизионе.
– Посмотрим. Ты в кино пойдёшь после ужина? – спросил командир.