- Зачем итти, могим ехать, я одвуконь сюда заявился, Григорий Пантелеевич. Прохор указал на двух коней наверху землянки. Комдив разглядел только головы.
- Ты, что в первую попавшуюся землянку ткнулся? Прохор живо кивнул.
- Поехали. Сотник, остаёшься. Не дури, оружие казаки пущай уберут, там три пулемёта. Но и не зевайте... Ну, сам понимаешь...
- Добре, Григорий Пантелеевич, - сотник был предельно кислый. Казаки разбежались по землянкам. Прохор подвёл трёхаршинного шестилетка. - С богом.
Шагом с Прохором доехали до моста. Здание таможни бастионного типа увеличилось в объёме.
'Н-да. гастарбайтеры по найму ладили, или боженька давеча испёк'? - гадал комдив. Подъехали до упора к зданию и с коней сошли на непонятную землю.
- Ну, покажись, честной народ, - приглашал Мелехов хозяев бастиона, разминая ноги.
Им на встречу вышло четверо: молодой офицер с биноклем, двое в одинаковой чудной пятнистой форме мужчин, лет под сорок, и темнокожий мужик в зеленоватой рубашке с короткими рукавами. Более тёмные прямые брюки и коричневые туфли дополняли облик выходца из Африки. Молодой офицер козырнул:
- Майор Гаранжа, офицер по особым поручениям Генерального штаба Донского края.
- Подъесаул Мелехов, командир Первой повстанческой дивизии. Старший урядник Зыков.
- Ого, целый комдив! Рад знакомству. Пожали руки.
- А это майор Тарапунька, начальник таможни, - Гаранжа кивнул на африканца.
- Рад знакомству. Григорий Пантелеевич? - Тарапунька улыбнулся всеми тридцатью двумя зубами и замолчал.
- Да-а?!
- А это наши чехословацкие союзники, - продолжил Гаранжа, - подплуковник Ян Свобода и капитан Петер Новак. - чехословаки козырнули. - Они из Новой Праги, из 1928-го года сюда пожаловали.
- Не поняли? - удивились казаки.
'И их, боженька, давеча испёк'? - влез дуплет догадки комдиву.
- Я думаю, господин комдив, вам бы надо обратиться к есаулу Ястребову, он тут недалеко, в станице Каменской, казачью бригаду будет разворачивать.
- Не понял. Какая Каменская? Что за сказки сказываете? Мы ж под Вёшками пребывали.
- Вот карта, сами посмотрите.
- Разыгрываете? От карты у Мелехова разболелась голова.
- Нет, у нас такие точно карты. Господин майор правду говорит, - вмешался Ян Свобода и предложил: - Давайте пройдём к машинам.
Отправились за таможню, смотреть карты чехословацких офицеров. Посмотрели.
Мелехову в голову ничего не являлось. Зыков истуканом застыл рядом. Таможенный начальник в это время достал какую-то коробочку и навёл её на Мелехова:
- Скажите сыр, снимаю. Щёлк. Какой сыр, комдив схватился за шашку. - Григорий Пантелеевич, я вас сфотографировал и показал на экранчике цветной снимок "сурового витязя" с ординарцем.
- Прохор, ты, что-нибудь понимаешь? - спросил комдив повстанцев, а у самого мешанина мыслей в голове.
- В сказку мы попали! Прохор от щелчка фотокамеры проснулся.
- Хороша сказка, да небось, ...с войнушками!
Махнул в сторону стоящих автомобилей, а нагайку так сжал, что побелели костяшки пальцев. В одном, открытом, сидели четверо в пятнистой форме и спокойно поглядывали по сторонам. Около четырёх грузовых крутилось ещё человек двадцать, с коханьем оружия.
- Нет, только собираемся воевать. Сюда идёт войско неприятеля, довольно многочисленное, но уступающего нам по оружию. Неделя по времени у нас есть, - совсем спокойно ответил майор.
- М-да. Это хорошо, что неделя, - Мелехов остыл. - Неделя - это прямо хорошо...
Развернулся, дошагал обратно до своих коней и махнул рукой. И к мосту потянулись, поспешая, казаки Громковской сотни. Любопытные и под пулемёты. Первым бегом прибежал сотник. С женой.
- Сотник тебя... - Мелехов не договорил. Ему навстречу шёл, родной брат Пётр. - Здорово, братушка.
Старшего брата заключил в объятия, и даже не удивился его появлению.
- Чуй, Гриша, а у тебя в голове не было посулов - "омоложение прошло успешно"? - старший брат смотрел со спокойной ухмылкой.
- Водились, Пётр Пантелеевич, - ответил. Спокойствие брата и ему передалось. - Вот тебе и побасёнка!..
Стали подходить казаки из его дивизии. Прямо волнами они на таможню накатывали. И они стали спрашивать, как их сюда всех занесло. Мелехов, как мог, отвечал. Казаки зачесали затылки. Но большинству предстоящий недельный отдых пришёлся по нраву... Поглядывая на брата, решился ехать в Каменскую.
- Так сколько тут до Каменской будеть? - спросил у, "ишь ты", майора.
- Десять вёрст от нас будет. Езжайте, мы за этой "бригадой" присмотрим. Накормим и попадалово у них сытным получится, - таможенник улыбнулся, Мелехов хмыкнул.
- Пётр, покомандуй, я к голове нонешнему заскачу. Поспрашай тута ишо. Бывай.
С ним поехали Прохор и Коршунов на коньке местных пограничников. Митрий уже изъяснялся нормально, но редко. Ехали, почти молча версты две, рассматривая окрестности. Слева была весенняя цветущая степь, а справа начались аккуратно распаханные поля в коробках лесопосадок.
- Ты глянь-ко, Митрий, как складно распахано, - Прохор не выдержал трёхминутной молчанки.
- Ага.
Коршунов с игнорированием смотрящий на всё и всех, при виде ладных полей оживился. Свернули с асфальта. Глянули на пронёсшуюся по дороге пятнистую машину, спешились, и, оставив коней пастись в щедрой лесопосадке, ступили на поле. Прохор опустился на корточки и разрыл землю руками.
- Глянько, пашеничка посажана. Эх, полюшко-поле...
Григорий, покусывая травинку, сорванной по ходу, молча слушая начавшийся разговор между Митрием и Прохором, пришёл к выводу, что непонятное пока можно выкинуть, а, если что, с земляками он тут не пропадёт. В толпе подошедших казаков он рассмотрел и своих хуторян-земляков: Христоню, Якова Подкову, братьев Шамилей, Аникушку. Даже Степана Астахова увидал. Да плюс повстанцы с других станиц и хуторов.
'Это нормально'. Затем все вышли к дороге, откуда послышался шум. В сторону Каменской ехала легковая машина, необычная.
Машина остановилась. Из неё, блеснув загорелыми ляжками, выбралась девушка в светлом платье до колен и туфельках, под цвет глаз. Синих.
- Товарищи, а куда эта дорога ведёт? - спросила, закрываясь ладонью от солнца.
- Товарищей выискиваешь? - Коршунов сердито скалясь, потянулся за нагайкой. - А мы тебя щас плетей!
- Митрий, прекрати! - одёрнул дружка Мелехов.
Девушка нагайки карателя не испугалась. Уперев руки в бока, незнакомка высказала, куда бы она засунула эту плётку Митьки, и какие были бы результаты. Потом ещё прошлась по "семейке" Коршунова. Да таким ядрёным матом, что казаки смутились, а Коршунов со всего маха уселся на землю и стал рвать с такой злостью траву и раскидывать её, что все поневоле разулыбались.
- Ой, а вы на актёра Петра Глебова похожи, что играл Григория Мелехова в "Тихом Доне"! Тут кино снимают? - девушка стояла уже рядом с Мелеховым.
'Ага. Как в 2014'...
- Я не Глебов, я - Григорий Мелехов. А дорога ведёт в Каменскую.
- Мелехов? Какую Каменскую? Тут Сальск должен быть... дальше последовал разговор "немого с глухим"...
- Куда мы, дядя Вася, попали? - девушка надула капризно губки. Степенный шофёр потускнел:
- Регина, давай назад в конезавод вернёмся.
- Ага, Марсов, меня съест, что зря съездила. Скажет, напрасно бензин спалили.
- А ты его матом, Марсова этого, - Прохор бесхитростно подсказал.
- А у кого я мату научилась? У директора Марсова и научилась... а потом любопытная девака уговорила Григория и Прохора поехать "в вашу Каменскую" на их "Ниве". - А этот хам пусть тут сидит, коней ваших охраняет.
Сели в машину, раз, и показалась Каменская, посередь полей и небольшой реки.
Пассажиры в "Ниве" с удивлением рассматривали станицу, похожую на перевалочный военный пункт.
- Ты смотри половина в давнишней форме, а половина в немецком камуфляже, - комментировал дядя Вася увиденных вояк. - Это ж, какой тут год?
- 1912-й. Вон на афише написано.
Изумлённые, поехали искать есаула Ястребова. Возле станичного правления, куда ехали по подсказкам Прохора, увидели интересный грузовик.
- "ЗИЛ" переделали в броневик. А откуда на нём взялись американские пулемёты? - недоумевал Василий Васильевич Васечкин, шофёр директора Марсова, служивший в 1961-63 годах, в ГДР.
Для казаков 'ЗИЛ' был простой железякой. Только большой. И занимательной. "Нива" остановилась рядом с грузовиком, пассажиры выбрались на асфальт. Прохор стал тут же его щупать, прицыкивая.
- Товарищ военный, а где можно найти есаула Ястребова? - девушка обратилась с вопросом к офицеру в защитной мешковатой форме.
- Моё почтение, сеньорита Лиэль, что уже не узнаёшь? - справился военный.
- Я не Лиэль, я Регина. Регина Дубовицкая, ветеринар конезавода ?159 имени Кирова.
- Вот мне везёт на этих "красных", - сказал военный. - Я есаул Ястребов. А это Григорий Мелехов и Прохор Зыков. Я прав? - Ох, уж этот, Борн, язви его в корень, дал почитать "Тихий Дон" с картинками, - тут же подивил всех Ястребов.
'И этот типок меня знает!' Последовала ещё раз немая сцена. Зыков с Васечкиным, отколовшись от коллектива, разглядывали кабину ЗИЛа. Прохор куце присвистывал.
'А Вася-то не Шумахер' - подумал комдив. Подумал, удивился и стал спокойно дожидаться. Только чего?
- О, а вот и сам милорд Борн припёрся, - воскликнул есаул.