Я начал думать, что сделал бы с сокровищами, будь на месте помещика Дунина. "Ну, представь себе, что ты Дунин, состоятельный человек, имеешь большой дворец, а во дворце богатейшие коллекции картин и старого оружия. Но ты изменил своему народу и боишься Советской Армии. Где бы ты спрятал это добро, если бы тебе оставалось очень мало времени и если бы ты боялся, что не успеешь убежать от армии, победоносно идущей вперед?"
Но я никак не мог представить себя в роли помещика, владельца земель и дворца.
"Ну, где бы ты спрятал свои сокровища?" - Упорно спрашивал я себя.
"Закопал бы в землю".
"Глупости! Не закопал бы, потому что не имел бы представления, сколько пройдет времени, пока сможешь забрать их из укрытия. Коллекции, скрытые в земле, могли бы погибнуть".
"Ну ладно, помещик Дунин спрятал картины в сухом подземелье костела".
"А остальные? Где спрятал бы ты остаток своих сокровищ?" - Не отступал я.
"Во дворце - в подземелье или в каком-то другом тайнике".
"Глупости! Ты не сделал бы этого, ведь знал, что победоносная армия, захватив город, прежде заняла бы дворец для солдат. А те, услышав о сокровищах, сразу стали бы искать их. Скорее ты спрятал бы их в месте, где никто и не подумал бы искать. Например, в костеле. Спрятал бы там часть сокровищ - картины, потому что они быстро портятся. А остальное спрятал бы в таком месте, где, может, картины и не сохранились бы, но другие вещи, например старинное оружие, могли бы лежать много лет".
Далее я рассуждал так:
"Прежде всего очевидно, что помещик Дунин не был в состоянии сам скрыть свои сокровища, поэтому воспользовался услугами доверенного человека. Коллекции немалые, их надо было скрыть втайне, чтобы не привлечь внимания жителей города и челяди во дворце. Сам помещик, вероятно, не присутствовал, когда перевозили коллекции из дворца и прятали".
"А имел помещик доверенного человека, которому мог поручить свои сокровища?"
"Да. Это был, пожалуй, лесничий Габрищак".
"Почему Габрищак?"
"Ответа может быть два. Первая: Дунин поручил скрыть свои сокровища Габрищаку, потому что доверял ему. И вторая: помещик выбрал Габрищака не только из-за того, что доверял ему, но потому, что решил скрыть коллекции в лесу, в лесных укрытиях, которые знал только лесничий.
А отсюда вывод: сокровища положены в какое-то убежище в лесах над Вислой…"
Так я рассуждал, греясь на солнце теплого июльского полудня. Эти мысли не очень меня беспокоили. Тихо, однообразно шумел лес, мне было тепло и приятно в моем уютном лагере на краю оврага.
Я заснул.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Я - романтик. - Намек на девушку. - Очень худая или просто худая? - Ночные кошмары. - Нападение собак. - Черный лимузин. - Или он придет? - Странное поведение дамы Пилярчиковой. - Прогулка к Острову преступников. - Описание острова. - Странный гость. - Угроза
Меня разбудили человеческие голоса, они будто звучали прямо надо мной. Я вскочил и оказалось, что это женщины собирают в лесу ягоды. Их голоса, усиленные лесным эхом, отчетливо доносились до меня.
Я не собирался скрывать от человеческого глаза ни шатер, ни самого себя. Женщины вышли в овраг, увидели палатку и с интересом посмотрели на меня. Тихонько о чем-то обменявшись, они отправились в лес. Затем оврагом проехала небольшая фура, груженая дровами. Извозчик смотрел на меня, а я лежал на матрасе и ел ломоть хлеба.
Вскоре я снова услышал в лесу чьи-то голоса. Из-за деревьев вышла худощавая девушка лет двадцати четырех, забавные косички придавали ее лицу странное выражение. Она шла задумавшись, иногда наклонялась, срывала маленькие голубые цветки и вязала из них букетик. Тех цветков больше росло по склонам оврага и девушка медленно поднималась по склону к моей палатке. Шла так она, собирая цветы, все время не поднимая головы и увидела меня только тогда, когда чуть ли не ступила на мой матрас.
- Здравствуйте! - Поздоровалась она, немного напугавшись.
- Добрый день, госпожа, - вежливо ответил я и добавил, чтобы она преодолела свой страх: - Какие красивые цветы!
Девушка оглянулась вокруг, посмотрела на мой желтый домик, улыбнулась увидев "сама", выдвинувшего из-под навеса свою страшную голову, его фары казались выпученными глазищами какого-то удивительного чудовища.
- Я узнала вас, - сказала девушка. - Вы жили у нашего лагеря.
"А это, видимо, студентка", - решил я.
- Почему вы перешли сюда? - Спросила она.
- Люблю одиночество. Избегаю людей, потому что хочу наедине разговаривать с природой.
Я говорил то, что первое пришло в голову, но девушка с большим уважением восприняла мои слова.
- Вы, видимо, романтик.
- Конечно.
- Романтизм теперь не модный, - вздохнула она. - Большинство людей высмеивает романтиков.
- Это несправедливо.
- Я тоже считаю, что это несправедливо, - согласилась она.
Я одел рубашку, потому что девушка показалась скромной и мне не хотелось поражать ее своим голым видом.
- Вы любите цветы? - Спросила она.
- Очень люблю. Как каждый романтик.
- Так я дарю вам этот букетик.
И она дала мне букет голубых цветов. Я взял их с улыбкой, вежливо поклонился и предложил ей место на резиновом матрасе. Девушка поблагодарила и села с краю.
Между тем в лесу то и дело раздавались возгласы: "За-лич-ка… За-лич-ка…"
- Так меня зовут мои товарищи, - объяснила девушка.
- Вас зовут Заличка?
Девушка покраснела.
- Нет. Это мое прозвище. Разве вы не заметили, что я очень худая?
Я отрицательно покачал головой:
- По моему мнению, вы не такая уж худая.
- Но так считают мои товарищи. Говорят, что из-за худобы меня можно считать только авансом, намеком на девушку.
- Гм, - пробормотал я и прикусил губу, чтобы не расхохотаться.
- А вам я не кажусь чрезвычайно худой?
- Нет, вы только худощавая.
- Действительно? - Радостно воскликнула она. - Вы считаете, что я не очень худая, а только худощавая?
- Конечно. И стоит вспомнить, что многие девушки и женщины намеренно придерживаются диеты, чтобы стать худыми.
- Да, да, - горячо подхватила она. - Многие женщины специально худеют. А я худая от природы. Это неплохо, правда? Только не все ребята способны это оценить.
- Конечно, мало настоящих знатоков, - вежливо поддакнул я.
Но, признаться, когда я лучше присмотрелся к девушке, то увидел, что она действительно тощая. Ноги у нее были как палочки, руки тоже. Длинная шея, продолговатое лицо с тонким длинным носом. Если бы у нее не было уже прозвища Заличка, я бы прозвал бы ее девушкой палочкой.
Теперь Заличку заинтересовал "сам".
- Это ваш автомобиль? - Улыбаясь спросила она.
- Я не знаю, можно ли назвать это автомобилем.
- Тогда что же это такое?
- Это только намек на автомобиль. Думаю, что со времени из него получится хороший кадиллак.
Она засмеялась и захлопала в ладоши.
- Вы действительно романтик. А покатаете меня? - С удовольствием.
На том разговор оборвался и чтобы поддержать его, я спросил:
- Вы не боитесь ходить по лесу?
- Бояться? А чего? - Удивилась Заличка.
- Разбойников. Браконьеров.
- В этом лесу разбойники? - Обрадовалась она.
- В каждом настоящему лесу есть разбойники, - убедительно сказал я. - Сегодня мы вместе с гарцерами нашли в лесу застреленную серну. Здесь бродят браконьеры, надо их остерегаться.
- Какой вы романтический, - сказала девушка. Вдруг она вскочила и схватила меня за голову.
- Не вырывайтесь, - приказала девушка, - мне надо рассмотреть вашу голову. Когда я вас увидела, то решила, что вы нордиец. И волосы у вас светлые и глаза голубые. Но теперь я вижу, что вы смесь из Лапландии. Да, да, вы принадлежите к короткоголовым!
С этими словами она погрузила пальцы мне в волосы и тщательно ощупала голову.
- Субнордиец. Да, вы субнордиец, - решительно провозгласила она.
Из глубины оврага послышались голоса:
- Заличка! Посмотрите, что Заличка делает! Держит какого-то типа за голову…
Я вывернулся из рук девушки и посмотрел в овраг. Там стояла небольшая группа молодых антропологов.
Заличка покраснела, а снизу кричали ей:
- Ой, Заличка, не тяни в лес молодых господ. Заличка, не трогай их…
Смущенная Заличка одернула кофту на своей впалой груди, поправила косички и неловко поклонилась мне, как институтка.
- Мои коллеги просто невыносимы, - сказала она. - Не обращайте на них никакого внимания.
Затем добавила:
- Я пойду. До свидания!
Она сбежала по крутому склону вниз. Молодые антропологи еще немного посмеялись, и вскоре вся группа исчезла в лесу.
Опять я остался один возле палатки и до темноты читал книгу. Наступила ночь, удивительно тихая и спокойная. В такую ночь, кажется, можно услышать треск ветки даже на расстоянии нескольких сот метров.
Пока не взошла луна, овраг и окружающий лес покоились в густом мраке. Я сидел на матрасе и смотрел в этот мрак, прислушиваясь к ночным звукам. А когда похолодало, я бросился в свой уютный шатер. Укрывшись одеялом, я думал: