Когда Вадим проходил по длинному коридору, прихватил с собой на всякий случай отломанную ножку стула, давно пылившуюся в углу. У входной двери выключил единственную тусклую лампочку и осторожно выглянул во двор. Где-то вдалеке мелькнула дальним светом фар проезжающая машина. Собака уже молчала, забившись в будку. Оттуда раздавалось только тихое бренчание цепи. Вадим медленно досчитал до десяти и сделал глубокий вдох. Потом еще один. За это время глаза успели привыкнуть к темноте. Пересилив себя, он подошел к калитке. Немного постоял, прислушиваясь к звукам за низкой оградой, проверил запор и заставил себя дважды обойти вокруг барака. Ничего подозрительного не заметил. Только исцарапал лицо сухими ветками боярышника. Следов, которые незваные гости непременно оставили бы на мокрой земле, он тоже не обнаружил, сколько ни светил себе под ноги экраном мобильника.
– Черт! Полный бардак! – тихо выругался Вадим и с раздражением отбросил ножку стула. – Не могло же мне показаться?
* * *
– Спишь? – шепотом спросила Мануэла. – Хочешь знать, как я думаю?
– Ты думаешь, как тебе здесь не нравится, – сонно пробормотал Вадим. – Но я тебя честно предупреждал…
– Нет. Я думаю, как тебе приходят в голову плохие мысли. Я про тебя все чувствую. Расскажи мне о них.
– О ком? – не понял Вадим.
– О мыслях. Ты только что вспоминал своего папа, да?
– Не совсем. – Вадим заложил руку под голову, протяжно зевнул и посмотрел в окно. В открытую форточку вползала полная луна. Значит, поспать не удастся. В полнолуние Мануэлу всегда страдала от бессонницы.
– Ты думаешь как? – не отставала она.
– Я думаю, что уже наступила осень. – Вадим вздохнул. – А если осень, то очень, очень скоро здесь будет зима. А когда наступает зима, то мне иногда кажется, что она уже не закончится никогда. Смотришь в окно, а вокруг только снег. Очень белый. А ты сидишь и смотришь. Вроде бы красиво. А у тебя нет денег. И тебе больше не хочется жить…
– Это страшно…
– Первый раз страшно, да. А потом привыкаешь…
– Когда тебе первый раз не захотелось жить?
– Лет десять назад. Когда просидел без работы несколько месяцев…
Вообще-то увольнение не было для Вадима неожиданностью. Он чувствовал, что рано или поздно именно так и произойдет. Фирма, куда он пристроился экспедитором, медленно загнивала, и в его услугах не нуждалась совершенно. А впереди маячила перспектива расчетов за съемную квартиру. Вадим целыми днями думал только о деньгах. И даже ночью думал, когда ворочался в постели, пытаясь уснуть. В минуты почти полного отчаяния он шел к ближайшему киоску "Роспечати", покупал какую-нибудь газету типа "Ищу работу", а потом с фломастером в руках подолгу изучал все вакансии.
По некоторым телефонам он звонил. Чаще всего на другом конце линии трубку снимала вежливая девушка из агентства по найму. Выслушивала сбивчивую речь Вадима и вежливо просила прислать резюме по факсу. У Вадима не было ни факса, ни резюме. Как не было и малейшего шанса приглянуться рекрутерам. Всем требовались торговые представители или агенты, с хорошими коммуникативными навыками, а угрюмые неврастеники, окончившие факультет иностранных языков и ничего толком не умеющие, не требовались, как ни странно, никому. Пришлось обращаться за помощью к друзьям. Первым отозвался более успешный однокашник Вадима – Коля Бабиков.
– Тебя точно любая работа устроит? – спросил Коля. – Может пожелания или предпочтения какие-то выскажешь?
– Любая, – твердо сказал Вадим. – Кроме оказания интимных услуг и сетевого маркетинга.
Коля немного подумал.
– В компьютерах нормально разбираешься?
– Как чайник, – признался Вадим.
– Это ничего – натаскаешься, – заключил Коля. – Ты умный. Главное в поисках работы что? Держись уверенно, юноша!
Коля дружески хлопнул Вадима по плечу и растворился в вечерних сумерках. Но уже на следующий день Коля повел Вадима на "смотрины" к потенциальному работодателю по имени Алексей. Тот держал большую компьютерную лавку на первом этаже торгового комплекса.
– Вот здесь, так сказать, самое важное и происходит, – деловито пояснил Коля. – А самое важное у нас что? Продажи! Предупреждаю сразу: текучка у Алексея большая. Дольше трех месяцев ни один продавец у него не задерживается. С другой стороны, ты взгляни на этих людей за прилавками. У них же на лицах написано, что они дегенераты. Умного человека Алексей оценит, я тебя уверяю. Так что перспектива есть. Зарплата зависит от продаж. Он платит полтора процента от оборота. Поначалу, пока не привыкнешь, придется туговато. Минус еще в том, что все недостачи продавцы покрывают поровну. Ну что, идем знакомиться с Алексеем?
– Погоди, не суетись. Дай мне в себя прийти, – попросил Вадим, нервно сглатывая густую слюну.
Несмотря на раннее утро, плотный поток зевак уже таращился на стеклянные витрины, обтекая их с двух сторон. Вадим живо представил, как он будет стоять за этим стеклянным прилавком целый день, с девяти утра до восьми вечера, отвечая на глупые вопросы покупателей и присматривая за коллегами, чтобы они не стащили какой-нибудь дорогостоящий процессор, стоимость которого вычтут потом из его зарплаты, а по вечерам будет возвращаться домой, без сил падать на диван, чтобы хоть немного отдохнуть перед тем, как на следующее утро опять бежать к своему прилавку. И стало ему так тоскливо, что даже голова слегка закружилась.
– Может, пойдем отсюда, а? – пробормотал Вадим. – Не могу. Как-то неожиданно все, понимаешь?
– Понимаю, – закивал Коля. – Ты не огорчайся. Другую работу поищем. Была бы шея, как говорится, а ярмо всегда найдется…
Вторая вакансия от Коли, действительно, не заставила себя долго ждать. Через неделю он нашел для Вадима место контролера в Энергосбыте. Работа, по его словам, была непыльной, времени много не отнимала, особой трудности не представляла и довольно хорошо оплачивалась. Только и дел, что ходи себе по предприятиям и выписывай всем квитанции на оплату. А кто не желает платить, того отключай. Какие отношения были у Коли с директором Энергосбыта, Вадим так и не понял. Но секретарь в приемной его встретила приветливо. Правда, перед дверью, украшенной табличкой "Баскаков Александр Иванович", Вадиму пришлось просидеть почти четыре часа. Совещания в кабинете директора шли сплошной чередой. Только заканчивалось одно, как сразу начиналось другое. Люди выходили, заходили, опять выходили – уже переругиваясь, а кабинет Баскакова уже всасывал новую порцию служащих. Но многие, как и Вадим, попасть туда не могли. И тогда они тоже присаживались в приемной и начинали тихо обсуждать друг с другом непонятные Вадиму проблемы.
Постепенно заполнились уже все свободные стулья. Вадим устал от жары и спертого воздуха, ему давно стала понятна собственная наивность, и несколько раз он даже порывался встать и уйти. Но каждый раз секретарша Баскакова повелительным жестом усаживала Вадима на место.
– Когда Александр Иванович освободится, вы зайдете первым, – говорила она ему довольно убедительно. И не обманула. Вот только Вадим от долгого ожидания совсем скис. И когда он все же попал в кабинет, то оробел и стал даже заикаться.
– Мне бы…э-э-э… то есть… я… п-п-понимаете… по в-в-вопросу…
– Где работали? – уточнил Баскаков, не поднимая головы.
Вадим вытащил из кармана трудовую книжку.
– Там все написано…
– Это хорошо, что написано, – сказал Баскаков, не глядя на трудовую книжку. – А вы попробуйте своими словами мне пересказать: где, когда, кем?
Вадим сосредоточился и смог выдавить из себя короткую на тот момент трудовую биографию. Александр Иванович выслушал Вадима, глядя на него с усталой задумчивостью сильно занятого человека, которого непонятно зачем оторвали от больших и важных дел, и сказал после некоторого раздумья:
– Да, я могу взять вас на работу. Но мне почему-то кажется, что работа контролера не для вас. Вы вообще-то представляете, чем наши контролеры занимаются?
– В общих чертах, – промямлил Вадим, чувствуя, как обливается потом.
– Может, возьмете недельку на раздумье?
– Да, да, конечно… я возьму… обязательно… подумаю… – пробормотал Вадим, оглядываясь на дверь.
– А если надумаете, то приходите на следующей неделе, – заключил Баскаков, возвращая Вадиму трудовую книжку.
Больше Вадим в Энергосбыте не появился. Ни через неделю, ни через месяц. Но Баскакова, как ни странно, запомнил надолго. И еще запомнил девушку по имени Веронику, на работу к которой его пыталась пристроить однокурсница – умная и раскованная девушка Даша. По версии Даши, эта Вероника занимала должность редактора в газете. И этой газете, которую возглавляла Вероника, требовался журналист. Вадим был не прочь попробовать себя в этой роли, а Вероника, по словам Даши, готова рассмотреть кандидатуру Вадима. Правда, название газеты Даша вспомнить не смогла, но от подобных заманчивых предложений отказываться не принято, поэтому уже на следующее утро Вадим встал пораньше, то есть раньше обеда, и отправился на собеседование.
От улицы Богдана Хмельницкого он два раза свернул налево, как предупреждала Даша, и через сто метров уперся в огромную яму с водой. За искусственным водоемом был старый двухэтажный дом из красного кирпича. Над единственной дверью имелась потертая табличка: "Рекламное агентство "СтендИнфо". Вадим в некотором недоумении покрутил головой, в поисках редакции газеты, но других зданий рядом попросту не было, поэтому он зашел. На первом этаже было тихо. Вадим поднялся по скрипучей лестнице на второй этаж. Но и там на него никто не обратил внимания. Тогда он собрался с духом, поймал за рукав какого-то молодого парня и спросил наудачу:
– Не подскажете, где мне найти Веронику?