- Ты слушаешь, Нат? - спросила Диана.
- Да. Есть надежда тебя встретить, пока я буду в Симсбери? - вопрос номер девять.
- Да, конечно, - сказала Диана. - Буду очень рада.
- До свидания, - сказал Нат, глядя на вопрос номер десять.
Вечером Нат попытался подробно припомнить весь разговор, даже записал его дословно. Он три раза подчеркнул фразы "Да, конечно" и "Буду очень рада". Поскольку до визита к Тому оставалось ещё четыре дня, он терзался сомнением - не позвонить ли Диане ещё раз, просто для того, чтобы точнее условиться о встрече. Он снова взял журнал "Подросток" в поисках совета, - в прошлом этот журнал всегда помогал ему решить очередную проблему. Но на этот раз никакой помощи он не дождался; журнал только посоветовал, идя на первое свидание, одеться неформально, вести себя непринуждённо и, если представится случай, упомянуть о своих прежних встречах с другими девушками. Нат никогда раньше не встречался с другими девушками, и, хуже того, у него не было никакой неформальной одежды, кроме клетчатой рубашки, которую он положил глубоко в нижний ящик комода, как только её купил. Нат пересчитал наличные, которые сберёг из своих карманных денег (он их заработал, разнося газеты), - семь долларов двадцать центов - и стал гадать, хватит ли этого, чтобы купить новую рубашку и пару простых брюк. О, если бы у него был старший брат!
За несколько часов до того, как отец отвёз его в Симсбери, он внёс последние поправки в своё сочинение о Великом Кризисе.
Когда они ехали на север, Нат спрашивал себя, почему он не позвонил Диане и не назначил ей время и место встречи. Ведь она могла уехать или решить навестить подругу, или даже друга. Не будут ли родители Тома возражать, если сразу по приезде он попросит разрешения позвонить по телефону?
* * *
- О Боже! - воскликнул Нат, когда отец повернул машину на длинную подъездную дорожку и поехал вдоль участка, на котором паслось множество лошадей. В другое время отец упрекнул бы его за богохульство, но сейчас и он был потрясен. Дорожка тянулась добрую милю, и наконец они въехали во двор, в конце которого стоял роскошный колониальный дом с колоннами, окружённый вечнозелёными растениями.
- О Боже! - снова сказал Нат. На этот раз отец упрекнул его.
- Извини, папа, но Том никогда не упоминал, что он живёт во дворце.
- Почему он должен был об этом упоминать? Ведь это - всё, что он когда-либо знал. Кстати, он - твой лучший друг не потому, что живёт в таком доме, и если бы он считал необходимым произвести на тебя впечатление, то давно бы уже об этом сказал. Ты знаешь, чем занимается его отец? Он зарабатывает явно не продажей страховых полисов.
- Кажется, он - банкир.
- Да, конечно, Том Рассел; "Банк Рассела", - сказал Майкл, подруливая к подъезду.
Том ожидал их у входа.
- Добрый день, сэр, как поживаете? - спросил он, открывая дверцу со стороны водителя.
- Спасибо, Том, хорошо, - ответил Майкл Картрайт, пока его сын выходил из машины, держа в руке маленький потёртый чемоданчик с инициалами "М. К." над замком.
- Не хотите ли с нами выпить, сэр?
- Я бы с удовольствием, - сказал отец Ната, - но моя жена ждёт меня к ужину, так что мне нужно ехать.
Когда его отец уехал обратно в Кромвель, Нат увидел, что на верхней ступеньке лестницы стоит дворецкий. Он предложил взять у Ната чемоданчик, но Нат понёс его сам. По роскошной полукруглой лестнице их повели на второй этаж, где Нату показали его спальню. У родителей Ната была только одна спальня для гостей; а в этом доме она служила бы чуланчиком. Когда дворецкий ушёл, Том сказал:
- Как распакуешь вещи, спускайся вниз познакомиться с моей мамой. Мы будем на кухне.
Нат сел на край кровати, с болью понимая, что он никогда не сможет пригласить Тома погостить у себя.
За три минуты Нат распаковал чемоданчик, в котором были только две рубашки, пара запасных брюк и галстук. Он осмотрел ванную комнату и попрыгал на кровати. Матрац так чудесно пружинил! Прождав ещё две минуты, он вышел из комнаты и сошёл вниз по широкой лестнице, думая о том, как ему найти кухню. Внизу у лестницы ждал дворецкий, который повел Ната подлинному коридору. Нат пытался бросать взгляд во все комнаты по дороге.
- Привет! - сказал Том. - Твоя спальня в порядке?
- В полном порядке, - ответил Нат, понимая, что в словах его друга нет никакого сарказма.
- Мама, это Нат. Он - самый умный мальчик у нас в классе - чертовски умный!
- Том, пожалуйста, не ругайся, - сказала миссис Рассел. - Здравствуй, Нат. Приятно с тобой познакомиться.
- Добрый вечер, миссис Рассел, мне тоже приятно. Какой у вас прекрасный дом!
- Спасибо, Нат, мы рады, что ты проведёшь у нас несколько дней. Хочешь кока-колы?
- Да, пожалуйста.
Горничная в переднике и наколке подошла к холодильнику, достала кока-колу и добавила лёд.
- Спасибо, - повторил Нат, глядя на горничную, которая вернулась к раковине и продолжала чистить картошку. Он подумал о своей матери. Она тоже чистит картошку, но только после целого дня работы в школе.
- Хочешь, я покажу тебе участок? - спросил Том.
- Давай, - ответил Нат. - Но сначала можно я позвоню по телефону?
- Нет нужды, Диана уже звонила.
- Уже звонила?
- Да, она позвонила сегодня утром и спросила, когда ты приедешь. Она попросила меня не говорить тебе о её звонке, так что, наверно, она тобой интересуется.
- Лучше я сейчас же ей позвоню.
- Нет, это - худшее, что ты можешь сделать.
- Но я обещал позвонить.
- Знаю, но лучше мы сначала обойдём участок.
* * *
Когда мать Флетчера довезла его до дома Гейтсов в восточном Хартфорде, дверь открыл Джимми.
- Не забудь всегда обращаться к мистеру Гейтсу "сенатор" или "сэр".
- Да, мама.
- И старайся не задавать слишком много вопросов.
- Конечно, мама.
- Помни, что разговор двух людей состоит из пятидесяти процентов говорения и пятидесяти процентов слушания.
- Да, мама.
- Здравствуйте, миссис Давенпорт, как поживаете? - спросил Джимми, открывая дверь.
- Очень хорошо, Джимми, спасибо. А ты?
- Отлично. Сейчас папа и мама - на каком-то мероприятии, но хотите, я приготовлю для вас чашку чая?
- Нет, спасибо. Мне нужно вернуться на заседание больничного треста, но не забудьте передать родителям мои наилучшие пожелания.
Джимми понёс один из двух чемоданов Флетчера наверх в свободную комнату.
- Моя комната будет рядом, - сказал он. - Это значит, что у нас будет общая ванная комната.
Флетчер поставил второй чемодан на кровать и начал разглядывать картины на стенах - гравюры, изображающие Гражданскую войну, - на случай, если в гости к сенатору приедет южанин, который забыл, кто победил в этой войне. Глядя на эти гравюры, Джимми вспомнил, что нужно спросить Флетчера, закончил ли он своё сочинение о президенте Линкольне.
- Да, ты нашёл номер телефона Дианы?
- Я сделал лучше. Я узнал, в какое кафе Диана ходит почти каждый день. Так что мы можем туда зайти, как бы невзначай, часов в пять. А если её там не будет, папа пригласил её родителей на приём в Капитолий на завтрашний вечер.
- Но они могут не прийти.
- Я уже просмотрел список гостей. Они согласились.
Флетчер неожиданно вспомнил об услуге, которую он обещал оказать сенатору.
- Ты полностью сделал своё домашнее задание?
- Ещё даже не начал, - признался Джимми.
- Джимми, если в конце семестра ты не получишь проходного балла, тебя оставят на испытательный срок, и тогда я ничем не смогу тебе помочь.
- Знаю, но ещё я знаю, какую сделку ты заключил с моим отцом.
- Да, и я хочу выполнить то, что обещал, так что мы начинаем работать завтра с утра. Мы будем заниматься по два часа каждое утро.
- Слушаюсь, сэр, - сказал Джимми, становясь по стойке "смирно". - Но прежде чем думать о завтрашнем дне, тебе, наверно, нужно переодеться.
У Флетчера было полдюжины рубашек и две пары запасных брюк, но он понятия не имел, как ему одеться на своё первое свидание. Он хотел уже было попросить совета у своего друга, когда Джимми сказал:
- Когда распакуешь свои вещи, спустись вниз в гостиную. Ванная - в конце коридора.
Флетчер быстро переоделся в рубашку и брюки, купленные накануне в местном магазине готовой одежды, который порекомендовал его отец. Он осмотрел себя в зеркале. Он понятия не имел, как выглядит, потому что раньше никогда не интересовался одеждой. Он слышал, как диск-жокей сказал по радио: "Веди себя естественно, выгляди элегантно", - но он не понимал, что это значит. Когда Флетчер спускался вниз, он услышал в гостиной голоса, один из которых не узнал.
- Мама, ты помнишь Флетчера? - спросил Джимми, когда его друг вошёл в комнату.
- Конечно, помню. Мой муж без устали говорит всем и каждому, какой у вас был интересный разговор во время матча Тафт - Хочкис.
- Очень мило с его стороны, что он это запомнил.
- И, насколько я знаю, он будет рад снова с тобой встретиться.
- Очень мило с его стороны, - снова сказал Флетчер.
- А это - моя крошка-сестричка Энни, - сказал Джимми.
Энни покраснела, потому что она терпеть не могла, когда Джимми называл её "крошкой-сестричкой". Флетчер не отрывал от неё глаз с той минуты, как вошёл в комнату.