Она утерла слезы салфеткой, встала и подошла к окну. За дорогой расстилались два зеленых выгона, на них паслись коровы, а вдали их замыкала черная стена деревьев, зубчатая, как пила, и отстраняла равнодушное небо. Вида пастбищ было довольно, чтобы она успокоилась. В какое бы окно своего дома она ни посмотрела, ей открывалось отражение ее собственного "я". Городские знакомые уверяли, что она - самая замечательная женщина на свете. Поселиться вот так, практически без копейки и без всякого опыта, на какой-то захудалой ферме и добиться успеха!
- Когда все против вас, - говорила она, - и погода, и грязь непролазная, и работник. Ну словно столковались против вас. Тут единственное спасение - это железная рука.
- Глядите все на мамину железную руку! - кричал в таких случаях Скофилд, хватал ее за локоть и поднимал ее руку кверху, и нежная, с голубыми жилками кисть болталась, точно лилия на сломанном стебле. Все неизменно разражались смехом.
В облачном небе над черно-белыми коровами едва заметным светлым пятном проступало солнце. Она перевела взгляд вниз и увидела черную тень, словно обратное отражение этого пятна, передвигающуюся среди коров. Она вскрикнула и выбежала из дому.
Мистер Гринлиф стоял в силосной яме и грузил тачку. Миссис Май подошла к самому краю и посмотрела вниз.
- Я, кажется, сказала, чтобы вы заперли этого быка. Он теперь разгуливает в молочном стаде.
- Нельзя делать два дела зараз, - философски заметил мистер Гринлиф.
- Я сказала, чтобы это было сделано в первую очередь. Он выкатил тачку с пологого конца ямы к сараю, но миссис Май шла за ним по пятам.
- И не думайте, пожалуйста, мистер Гринлиф, - сказала она, - мне отлично известно, чей это бык и почему вы не спешили сообщить мне о его появлении. Пока бык О. Т. и Ю. Т. тут портит мое стадо, пусть, значит, заодно кормится на моих лугах?
Мистер Гринлиф опустил тачку и обернулся.
- Неужто это моих сынов бык? - изумленно спросил он. Она ни слова не ответила. Только поджала губы и посмотрела вдаль.
- Они говорили, что у них бык сбежал, да я не знал, что это он и есть.
- Немедленно загоните и заприте его, - распорядилась она. - А сама я еду к О. Т. и Ю. Т. и скажу им, чтобы они сегодня же за ним приехали. Надо бы взыскать с них плату за то время, что он пробыл здесь, тогда бы это больше не повторилось.
- Они и отдали-то за него всего семьдесят пять долларов, - намекнул мистер Гринлиф.
- Мне его и задаром не нужно, - отрезала она.
- Они как раз собирались свезти его на бойню, - не отступался мистер Гринлиф, - да он сорвался и пропорол рогами пикап. Не любит машины. Сколько бились, пока вытащили ему рог из бампера, а когда выдрали, он дал стрекача, а у них уж сил не было за ним гоняться - только я не знал, что это он и есть.
- Вам не было расчету знать, мистер Гринлиф,- сказала она. - Но теперь вы знаете. Садитесь на лошадь и загоните его.
Полчаса спустя из окна своей гостиной она увидела быка - рыжий, с торчащими мослами и длинными светлыми рогами, он вразвалку шел по аллее, ведущей к дому. Сзади на лошади ехал мистер Гринлиф.
- Вот уж по всем статьям Гринлифовский бык, ничего не скажешь, - проговорила она вполголоса и вышла на крыльцо. - Загоните его куда-нибудь, откуда ему не вырваться! - крикнула она мистеру Гринлифу.
- Любит, скотина, на волю вырываться, - ответил он, с одобрением поглядывая на крестец быка, - молодец хоть куда.
- Если ваши сыновья за ним не приедут, быть этому молодцу говядиной, имейте в виду!
Он слышал, но ничего не ответил.
- Вот уродина, в жизни такого не видела! - крикнула она ему вслед, но он уже скрылся за поворотом дороги.
Дело шло к полудню, когда она свернула с шоссе к дому О. Т. и Ю. Т. Новое одноэтажное строение, похожее на склад с окнами, стояло на вершине безлесного холма. Солнечные лучи падали отвесно на белую крышу. Дом был как дом, такие строили теперь все, и ничто не указывало на его принадлежность Гринлифам, разве вот три собаки, помесь гончей со шпицем, выбежавшие из-за угла, как только она остановила машину. По собакам всегда можно сказать, что за люди их хозяева, сказала она себе и, не выходя из машины, посигналила. Дожидаясь, пока кто-нибудь покажется, она продолжала рассматривать дом. Все окна были закрыты, не иначе как правительство установило им кондиционеры. Никто не показывался, она посигналила еще раз. Наконец одна дверь открылась и на пороге появилась кучка детей. Они толпились в дверях и смотрели на нее, но с места не двигались. Вот уж воистину чисто Гринлифовская черта - они так могут стоять в дверях и глазеть целый час.
- Дети, может быть, кто-нибудь из вас подойдет ко мне? - позвала она.
Они еще минуту постояли и все вместе медленно двинулись вперед. Дети были в комбинезончиках и босиком, но вовсе не настолько грязны, как она ожидала. Двое или трое были с виду типичные Гринлифы, остальные ни то ни се. Младшая была девчоночка с гривкой спутанных черных волос. Шагах в пяти от автомобиля они остановились, не сводя с нее глаз.
- Ах ты, какая хорошенькая,- сказала миссис Май младшей девочке.
Ответа не последовало. На всех лицах застыло одинаковое невозмутимое выражение.
- Где ваша мама? - спросила она.
На это сначала тоже не последовало ответа. Потом один ребенок сказал что-то по-французски. Миссис Май по-французски не говорила.
- А где папа? - спросила она.
Немного погодя один из мальчиков прогнусавил совсем по-гринлифовски:
- Тозе нету.
- Ага,- удовлетворенно откликнулась миссис Май, словно получила доказательство чему-то.- А где же ваш негр?
Она подождала и убедилась, что никто ей не ответит.
- Кошка проглотила шесть язычков, - сказала она. - Вот поедемте со мной, я вас научу разговаривать. - Она засмеялась, но смех ее повис в воздухе. У нее возникло чувство, будто она стоит перед судом присяжных, которые все как один Гринлифы, и сейчас ей вынесут смертный приговор. - Я съезжу поищу вашего негра, - сказала она.
- Позалуйста, - ответил один из мальчиков.
- И на том спасибо, - пробормотала она, отъезжая.
К коровнику вела от дома грунтовая дорога. Миссис Май никогда не была в нем, но мистер Гринлиф описывал ей его подробнейшим образом, потому что там все было оборудовано по последнему слову техники. У них была установка для механической дойки коров. Молоко по трубам бежит от машин в молочную, и рука человеческая не прикасается к нему, и не надо таскать его ведрами, пояснял мистер Гринлиф.
- А вы когда же заведете у себя такую? - спросил он при этом.
- Мистер Гринлиф, - ответила она ему тогда, - мне приходится самой о себе заботиться. Мне-то правительство не помогает на каждом шагу. Доильная установка обошлась бы мне в двадцать тысяч. Я и так едва свожу концы с концами.
- У моих сынов есть такая, - негромко заметил мистер Гринлиф, а затем последовало: - Да ведь не все дети одинаковы.
- Вот именно! - подхватила она. - И я благодарю за это Господа.
- Я за все что ни на есть благодарю Господа, - протянул мистер Гринлиф.
"Еще бы вам не благодарить,- подумала она среди наступившего грозного молчания, - сами-то вы для себя ровным счетом ничего не сделали".
Она затормозила перед коровником и посигналила, но никто не вышел. Несколько минут она сидела в автомобиле и разглядывала разные машины, которые у них там стояли. Интересно, заплачено за них или нет. И сеноуборочная, и ротационная сенопрессовка. У нее эти тоже есть. Она решила, пока никто не видит, заглянуть в доильню и посмотреть, в чистоте ли они ее содержат.
Открыв дверь доильни, она просунула голову внутрь, и у нее перехватило дыхание. В белоснежные бетонные стены плескались волны солнечного света, лившегося сквозь ряд окон на высоте человеческого роста. Металлические стойки сверкали так, что больно было смотреть. Она отступила назад и поспешно закрыла дверь. Постояла, прислонившись к ней спиной. Снаружи свет был не так ослепителен, но она почувствовала, что солнце серебряной пулей ударило ей в голову и сейчас вонзится в самый мозг. В это время из-за навеса, где стояли машины, появился негр, он нес в руке желтое ведро с телячьим кормом. Он шел прямо к ней. Это был светлокожий молодой негр в поношенной гимнастерке с хозяйского плеча. Остановившись на почтительном расстоянии, он опустил ведро на землю.
- Где мистер О. Т. и мистер Ю. Т.? - спросила она.
- Масса О. Т., он в городе, а масса Ю. Т., он вон на том поле, - ответил негр, указав пальцем сначала налево, потом направо, словно определяя местоположение двух планет на небосклоне.
- Ты запомнишь, что им передать? - спросила она с сомнением в голосе.
- Не забуду, так запомню, - ответил он, насупившись.
- Тогда я лучше напишу, - сказала она. Она влезла в машину, достала из сумочки огрызок карандаша и начала писать на пустом конверте. Негр подошел ближе и встал у окна машины.
- Я - миссис Май, - пояснила она, не прерывая писания.- У меня на ферме их бык, и я хочу, чтобы его сегодня же забрали. Можешь сказать им, что я очень сердита.
- Да этот бык еще в субботу у нас пропал, - сказал негр. - С тех пор мы никто его и не видели. Мы и не знали, где он есть.
- Ну, так теперь знаете, - отрезала она. - И можешь сказать мистеру О. Т. и мистеру Ю. Т., что, если они сегодня за ним не приедут, я завтра же утром велю их папаше его пристрелить. Не буду ждать, пока он перепортит мне все стадо.
Она передала ему записку.
- Как я это дело понимаю, - сказал негр, беря конверт, - масса О. Т. и масса Ю. Т. вам только спасибо скажут. Он нам уже один грузовик разнес, не чаем, как от него избавиться.