- Какие танцы, о чем вы говорите? - улыбнулась Ирина. - Мне уже тридцать лет, я старая… Здесь столько молодых красивых девушек. Эти танцы для них, а мне они ни к чему.
После обеда Анатолий с Еленой поплыли на прогулочном катере к знакомым в Ялту. Ирина, отправив домой открытку, вернулась на пляж, искупалась и легла на полотенце загорать. Мужчины, отдыхающие поблизости, засматривались на одинокую стройную женщину; некоторые из них подходили, предлагали "совершить вместе заплыв" или покататься на лодке, но Ирина благодарила и вежливо отказывала.
Ближе к сумеркам, когда на набережной начались вечерние гуляния, Ирина снова стала обращать внимание на влюбленных. Это происходило непроизвольно. Все отдыхающие выглядели разомлевшими, размякшими, движенья их были медлительными, словно растянуты, и только на влюбленных не действовал южный климат. Одни из них без умолку болтали, другие шли молча, обнявшись, с застывшими улыбками на лицах. Ирина вспоминала, как и они с мужем когда-то тоже бродили по окрестностям Мытищ, как дрожали их голоса, какими робкими, неумелыми были их поцелуи… Последние годы их жизнь вошла в спокойное русло. Они любили друг друга, но не было у них прежнего горенья, прежней страсти. Раньше Ирина никогда об этом не задумывалась, а вот теперь, увидев чужую любовь, впервые посмотрела на свою жизнь со стороны.
Поздно вечером, когда Ирина пыталась уснуть, в нижней комнате собралась компания мужчин. Они громко двигали стульями, наперебой обсуждали футбольный матч, гремели кружками, чиркали спичками, смеялись, кашляли. Прислушиваясь к их голосам, вдыхая доносившиеся снизу запахи, Ирина испытывала какое-то смутное беспокойство.
На следующее утро Анатолий с Еленой сообщили Ирине, что уезжают в Ялту.
- Знакомые обещали устроить нас в пансионат, - пояснила Елена. - Там публика приличнее, и все условия. А здесь даже душа нет. На губах все время соль и кожа соленая…
Ирина проводила минчан до автобусной остановки, и сразу загрустила; брела вдоль моря к поселку и снова вспомнила Мытищи и родных, но, странное дело, почему-то ее не потянуло домой, как в день приезда, ей вдруг захотелось еще побыть здесь, на курорте, только не хотелось оставаться одной.
- Сегодня на террасе переночует один наш родственник, - сказала хозяйка, когда Ирина вечером появилась во дворе. - Больше его негде устроить.
Поднявшись на террасу, Ирина увидела за столом огромного мужчину с грубым небритым лицом - громко чавкая, он уминал колбасу с булкой. Около стола стояла раскладушка.
- Присаживайся, угощайся, - пробасил верзила.
Ирина поблагодарила и быстро спустилась вниз, к хозяйке.
- Как же так? - тихо спросила она. - И он там… и мы вместе будем ночевать?
- Ну и что? В поезде-то спишь, а здесь не можешь? Чего испугалась-то? Он тебя не съест.
Ирина легла на кровать не раздеваясь и всю ночь не сомкнула глаз - все всматривалась в угол, где завалился мужчина, все думала, не набросится ли он на нее. Даже когда мужчина храпел, Ирина думала, что он просто притворяется и только выжидает момент, когда она закроет глаза - на этот случай даже взяла в постель туфлю, приготовилась стучать в перегородку, звать соседей.
Мужчина проснулся чуть свет, зевнул с рычанием, растер затекшие ноги и руки. Потом спустился к рукомойнику, долго плескался, крякал и гоготал, потом поднялся на террасу, оделся и… вынул из под стола две сетки с игрушками.
- Детишкам в подарок купил! - подмигнул Ирине. - У нас, в Старом Крыму, игрушек совсем нет. Счастливенько отдохнуть, сестренка! - насвистывая, он затопал по ступеням.
На пляж Ирина пришла во второй половине дня. На ее месте около камней расположилась компания художников с этюдниками. Они наперебой что-то рассказывали друг другу и громко смеялись. Сидящие невдалеке отдыхающие прислушивались к художникам, пододвигались ближе, начинали улыбаться. Ирина тоже хотела присесть рядом, но все-таки прошла мимо и постелила полотенце у самой воды.
Среди художников особенно оживленным был высокий блондин с приветливым, располагающим к себе лицом. Он говорил больше всех и то и дело кивал и махал рукой кому-то на набережной. Оборачиваясь, Ирина несколько раз встречалась с его взглядом, и тогда блондин на минуту умолкал и улыбался ей дружелюбно и просто.
Вскоре художники всей компанией шумно вошли в море и, весело перекликаясь, поплыли к буйку.
В тот день Ирина загорала дольше обычного, и кожа у нее сильно покраснела; перед сном она растерла себя одеколоном, но все равно сожженное тело ныло всю ночь. Утром хозяйка сказала ей:
- Ты ж вся обгорела, милая! С нашим солнцем шутить нельзя. Ты вот что - сегодня на море не ходи, а отправляйся-ка в лес. Там полно грибов, шиповника, шелковицы, кизила. Ягоду принесешь, варенье наварю. Возьмешь домой, своих угостишь.
Лес начинался на склоне горы, которая подступала к поселку. Часа три Ирина бродила по полянам со множеством упругих цветов и ручьев, сбегавших с горы; набрала целую сумку белых и ягод, а когда вышла на опушку, неожиданно увидела перед собой мужчину. Он стоял к ней спиной, высокий, в рубашке-размахайке, белой кепке и белых брюках.
Ирина хотела свернуть, но мужчина обернулся, и Ирина узнала в нем блондина, который был на пляже. Только теперь Ирина заметила в его руках кисти, а около кустов - мольберт на треноге.
- Вот это чудо! - улыбаясь, воскликнул блондин. - Из леса вышла не русалка, не колдунья… Живая женщина! Потрясающе!
Он подошел к остановившейся в нерешительности Ирине, поздоровался. На вид он был чуть старше ее, загорелый, красивый.
- Мы вчера виделись на пляже, верно? - спросил он и, когда Ирина непроизвольно кивнула, выпалил:
- Знаете что, попозируйте мне.
Блондин подбежал к мольберту и поднес его ближе к Ирине.
- Нет, нет, - в замешательстве произнесла Ирина и направилась к поселку.
- Я вас провожу.
Блондин сложил мольберт и догнал Ирину.
- Откуда эта прекрасная женщина? Из Ленинграда? У всех ленинградцев какие-то одухотворенные лица.
- Нет, нет. Вы ошиблись. Я почти из провинции.
- В самом деле?
- Да. Так что ничего для вас интересного.
- Наоборот. Еще интереснее. А все-таки откуда?
- Вы, наверно, из Москвы, - сказала Ирина. - И, наверно, слышали про Мытищи?
- Конечно. Но какая же это провинция?! Почти Москва. А я живу с другой стороны Москвы. В Люберцах, знаете?
Ирина кивнула.
- Значит, встретимся посередине - в Москве, - засмеялся он и протянул руку: - Олег.
- Ирина.
- Вы здесь одна или с мужем?
- Одна. Муж работает и сидит с нашей дочкой.
Они подошли к дому Ирининой хозяйки.
- До свидания, - улыбнулась Ирина.
- Давайте вот что, - Олег дотронулся до ее руки, - сходим вечером в ресторан? Знаете открытый ресторанчик на набережной? Поговорим, поближе познакомимся.
- Хорошо, - улыбнулась Ирина и покраснела от внезапной смелости.
К вечеру Ирина дольше обычного приводила себя в порядок - за многие годы она впервые шла на свидание и сильно волновалась.
У ресторана он стоял со своими друзьями, но, завидев Ирину, сразу отделился от них и пошел ей навстречу, а когда они вдвоем прошли мимо художников, шутливо им бросил:
- Наконец-то от вас отделался. Теперь у меня начинается настоящий отдых.
Олег вел себя легко и свободно, как обычно держатся уверенные в себе люди, но Ирину это не отпугивало. "Вот только он, наверно, часто знакомится с женщинами", - подумала она.
- А что подумают ваши друзья? - спросила Ирина, когда они сели за стол.
- Ну конечно, то, что есть на самом деле: что мы понравились друг другу и не можем наговориться, - он улыбнулся открытой бесхитростной улыбкой. - Давайте, Ирина, скорее выбирайте, что будем есть. Я ужасно голоден, ведь прямо от мольберта. Вас писал. По памяти. Как вернулся в свою хибару, так и начал. Потом покажу.
Ирина смутилась и опустила глаза.
Сделав заказ официанту, Олег достал сигареты.
- Вы, конечно, не курите?
- Нет, - подтвердила Ирина.
- Ну и правильно. Женщине совсем необязательно курить. А давно вы здесь отдыхаете?
- Скоро неделю.
- А мы с друзьями уже второй месяц. Правда, несколько раз ездили на этюды по побережью.
- У вас такие большие отпуска?
- Нет. Берем за свой счет. Для работы с натуры.
Он рассказал о себе, о том, что живет с матерью, закончил Строгановку и работает на комбинате, где делают витражи, был женат…
- Вначале все было хорошо, - говорил Олег, - а потом начались ссоры. Знаете, как это бывает, вроде ни с того ни с сего. Не то, что мы разные, нет. Просто редко бывает, когда у двух людей все желания совпадают. То ей вдруг хотелось интересно провести время, развлечься, а мне - поработать. Я ведь на комбинате только деньги зарабатываю. Работа там унылая, а дома занимаюсь живописью. Я серьезно отношусь к живописи… Ну а иногда мне хотелось побыть в компании друзей, а ей - посидеть дома, почитать. Вроде бы мелочи, а с них все и началось… Но вообще серьезная работа несовместима с праздностью. Ради одного приходится отказываться от другого… Потом покажу вам свои работы, здесь успел кое-что сделать. О живописи я могу говорить часами, здесь главное - меня вовремя остановить…
- А чем занималась ваша жена?
- Училась в экономическом техникуме. Ей было всего двадцать лет, а мне двадцати два, что вы хотите?
- А дети у вас есть? - Ирина проявляла все большую заинтересованность.