- Тот, что работал мажордомом в доме офицера. Она присматривается к нему и понимает: он и есть тот тип, фотографию которого ей показывали в Берлине. И она ему рассказывает про арсенал, так как уверена, что сейчас приедет офицер и спасет ее. Но поскольку тот сбился со следа, время идет, а его все нет. А потом она слышит, как водитель шепчет главному, что вроде бы за ними следили. Она, конечно, помнит, как мажордом постоянно подглядывал за ней в доме офицера, чтобы застать ее голой и тому подобное, поэтому она идет ва-банк - пытается его соблазнить. Тем временем офицер со своими солдатами старается по следам, оставленным на мокрой дороге, понять, куда делся грузовик. Они долго ищут и потом, не помню точно как, но находят дорогу. А она в замке, наедине с этим чудовищем, с мажордомом, главарем всех маки, известнейшей личностью в преступном мире, и, когда он бросается на нее в небольшой комнатке, где для них накрыли столик, она хватает вилку и закалывает его насмерть. Тут подъезжает офицер со своими людьми, Лени открывает окно, чтобы бежать, а там внизу стоит водитель-убийца. Офицер видит его и стреляет, но хромой - нет, в смысле водитель, хромой ведь давно погиб в музее, - так вот, водитель, умирая, стреляет в Лени. Она хватается за занавеску, чтобы не упасть, и офицер находит ее еще на ногах, но как только он подбегает к ней и берет на руки, она теряет последние силы и говорит, что безумно его любит и что скоро они снова будут вместе в Берлине. Он видит, что она серьезно ранена, потому что его руки в ее крови, пуля попала ей в плечо или в грудь, не помню. Он целует ее, и когда отнимает свои губы от ее губ, она уже не дышит. Последняя сцена происходит в Пантеоне героев в Берлине, это невероятно красивый монумент, похожий на греческий храм, гигантские статуи героев… И она тоже там, в виде статуи в натуральный рост, неземной красоты, в греческой тунике - но я думаю, это она сама стояла там с белым, напудренным лицом. Ее руки тянутся у нему, будто хотят обнять, и он кладет в них цветы. Затем уходит, и тут появляется свет, идущий словно с небес, и офицер идет с полными слез глазами, а статуя остается позади, совсем одна, и протягивает к нему руки. И потом мы видим надпись на храме, которая гласит что-то вроде того, что Родина их никогда не забудет. И он уходит в одиночестве по дороге, залитой солнечным светом. Конец.
Глава 5
- Тебе надо бы съесть чего-нибудь.
- Я ничего не хочу.
- Молина, почему ты не попросишься к врачу? Он тебе поможет.
- Мне уже лучше.
- Тогда не смотри на меня так, словно это я виноват.
- Что значит "так"?
- Ты странно смотришь.
- Ты спятил, Валентин? Если я на тебя смотрю, это еще не значит, что я тебя в чем-то обвиняю. Да и в чем? Ты с ума сошел?
- Ты снова споришь, значит, тебе и вправду лучше.
- Нет, мне не лучше, слабость такая…
- Давление, наверное, низкое.
- Я, пожалуй, немного позанимаюсь.
- Да ладно, Валентин, поговори со мной.
- Нет, пора заниматься. Я должен придерживаться расписания. Ты же знаешь.
- Ну всего один раз, что от этого изменится?
- Обычно так все и начинается: сначала пропускаешь один раз…
- Лень - мать всех пороков, говорила мне мама.
- Пока, Молина.
- Как бы я хотел увидеть маму. Все бы отдал, чтобы взглянуть на нее.
- Слушай, помолчи, мне надо много прочитать.
- Ты такой зануда.
- Тебе что, нечем заняться? Журнал полистай.
- Не могу читать. Смотрю на текст, и голова начинает кружиться. Все-таки мне нехорошо.
- Прости, конечно, но если тебе нехорошо, иди к врачу.
- Хорошо, Валентин, занимайся, ты совершенно прав.
- Слушай, это нечестно, не надо разговаривать со мной таким тоном.
- Прости, наслаждайся своей книгой.
- Можем поболтать немного вечером, Молина.
- Расскажешь мне какой-нибудь фильм.
- Я ни одного не знаю, лучше ты.
- Как бы я хотел, чтобы ты рассказал какое-нибудь кино прямо сейчас. Которого я никогда не видел.
- Во-первых, я ни одного не помню, а во-вторых, мне надо заниматься.
- Когда-нибудь и ты окажешься в моем положении, вот тогда посмотришь, каково это… Ладно, шучу. Знаешь, чем я займусь?
- Чем?
- Буду думать о каком-нибудь фильме, каком-нибудь романтическом - не в твоем духе. Вот чем я себя займу.
- Вот и хорошо, отличная мысль.
- А вечером расскажешь мне что-нибудь - например, что ты читаешь.
- Ладно.
- Потому что я тебе уже много чего рассказал. Вряд ли даже вспомню какой-нибудь новый фильм, чтобы рассказать в деталях.
- Подумай о чем-нибудь приятном.
- А ты занимайся, а то помнишь: лень - мать всех пороков.
- Хорошо.
- лес, аккуратные кирпичные домики, крыши соломенные? - нет, черепичные, зимняя мгла, нет, снега не видно, значит, осенняя мгла, подъезжают гости на роскошных автомобилях, под светом фар блестит гравий на дороге. Элегантный палисадник, раскрытые окна, значит, лето, самый красивый дом в округе, воздух напоен сосновым ароматом. В гостиной горят свечи, но никто не зажег - в летних сумерках - огня в камине. Чопорная мебель - английский стиль, - кресла развернуты не к камину, а к большому роялю - из сосны? из красного дерева? нет, из сандала! Слепой пианист в окружении гостей, его глаза - почти без зрачков - не видят ничего и никого перед собой, но видят что-то другое, по-настоящему важное. Слепой сейчас сыграет в первый раз пьесу собственного сочинения своим друзьям, женщинам в элегантных длинных платьях, не слишком роскошных, как раз для сельского ужина.