Я пошел за ней в библиотеку. На письменном столе Лилли все еще лежали учебники и раскрытые тетради. После полутемной спальни мне приятно было побеседовать здесь с мисс Дэлглиш, хотя первый же ее вопрос меня озадачил.
- Скажи, Кит, мистер Дэвлин чистоплотен?
Мисс Дэлглиш указала на кожаный диван, приглашая меня сесть.
В последний раз я видел Дэвлина голого по пояс возле кухонной двери Стьюбеков. Он мылился, скреб себя щеткой, черпал пригоршнями воду и тер лицо столь истово, будто от этого зависела чистота всего мира, о которой он мечтал.
- Тут он просто фанатик, - ответил я мисс Дэлглиш. - Другого такого во всем городе не найти.
- Мистер Дэвлин хочет навестить Лилли, а я боюсь, чтобы он не нанес микробов из того ужасного дома. Слишком уж он неряшливый.
- Но это не значит, что Дэв не чистоплотен, - возразил я.
- Доктор Диксон говорит, что они торгуют конским навозом.
- Это не Дэвлин, а Джекки, - уточнил я.
- Этот мальчик… - Мисс Дэлглиш сняла очки. - На прошлой неделе он перелез через ограду, чтобы украсть Тилли. Место! - прикрикнула она на встрепенувшегося песика.
Но Тилли упрямо сидел у моих ног. Мисс Дэлглиш вздохнула и попросила меня оказать ей одну услугу:
- Принеси мне, пожалуйста, вещи Лилли.
- С Мыса?
- Да. Я могла бы обратиться к Дороти. Но мне не хочется, чтобы она ходила туда. И потом, ей будет тяжело нести.
- Что надо взять? - поинтересовался я.
- Все, - ответила мисс Дэлглиш. - Так ты поможешь мне?
- А Лилли об этом знает?
- Почему ты спрашиваешь, Кит?
- Она мне ничего не говорила.
- Она многого не знает. Вещи могут понадобиться. Лучше, чтобы их принес ты, чем кто-нибудь другой.
- Дэвлину проще, - предложил я. - У него мотоцикл.
- Я не хочу обращаться к мистеру Дэвлину. Я прошу тебя.
На самом деле мисс Дэлглиш просила меня стать на ее сторону. Мне было ясно, что Лилли не вернется на Мыс. Пожилая леди завоевала определенные преимущества и не собиралась от них отказываться. Разговаривая наедине с мисс Дэлглиш, я спасовал и не мог сказать ей "нет". Да, честно говоря, и не собирался. Я искренне полагал, что выберу сторону Лилли, если помогу ей остаться у мисс Дэлглиш. Ей было лучше жить в старом особняке, с возвращением на Мыс Лилли ничего не обретала, а теряла все. Я даже забыл о Джекки, миссис Стьюбек и Дэвлине, сидя в уютной богатой библиотеке мисс Дэлглиш.
- Хорошо, - согласился я. - Завтра вечером принесу вещи.
- Лилли будет рада, - сказала пожилая леди.
Я ушел из большого дома подавленный. Побывав у Лилли, я живо представил себе, как она неделями лежала в своей постели беспомощная, в полузабытьи, а мисс Дэлглиш, почти не оставляя ее ни на минуту ни днем, ни ночью, была при ней сиделкой, которая не только меняла грязные бинты, но и мыла Лилли, подкладывала под нее судно (которое я видел под кроватью), кормила ее, переодевала, причесывала, читала ей вслух. Мне казалось, что прикованная к постели Лилли полностью потеряла волю к жизни. Она впервые утратила свою независимость и не знала, как ее вернуть.
Глава двадцатая
Я думал, что мисс Дэлглиш в конце концов победила, а Лилли проиграла в их противоборстве, и с тех пор как они отгородились от внешнего мира в особняке, полном напряженной тишины и невысказанных разногласий, Лилли просто покорилась воле мисс Дэлглиш. Девушка ничем не возмущалась, не возражала, она была равнодушна ко всему на свете. Даже Дороти Мэлоун заметила, как изменилась Лилли. В отличие от меня Дороти не видела в этом трагедии, однако после второго визита к Лилли она с уверенностью сказала:
- Лилли никогда не вернется на Мыс, Кит.
- Откуда ты знаешь? - удивился я. - От нее?
- Нет, конечно, нет. Но знаю…
- Не считает же она, что Дэв будет жить там вечно?
- Мне кажется, Лилли совсем не беспокоится о родных, это так непохоже на нее.
- Пройдет, - сказал я.
- Не думаю, - возразила Дороти.
В душе я согласился с Дороти и отдал свои переменчивые симпатии миссис Стьюбек, Джекки и Дэвлину, которым восхищался. Он помог мне собрать вещи Лилли, аккуратно сложенные в новом комоде, и, даже увидев, что я забираю все, не задавал вопросов и не пытался меня остановить. Я чувствовал себя виноватым перед ним и облегченно вздохнул, когда передал потертый кожаный чемодан (весь в наклейках из Карлсбада, Вены, Парижа, Зальцбурга, Инсбрука и Гармиш Партенкирхена) мисс Дэлглиш, которая не предложила мне подняться к Лилли. Да я и сам не хотел больше видеть ее в нынешнем состоянии.
Мне не терпелось узнать, о чем разговаривали Лилли и Дэвлин, которому мисс Дэлглиш все-таки разрешила навестить больную. Кстати, Лилли не упоминает об этом в своей черной тетради. Я пошел на Мыс и, застав Дэвлина на кухне, спросил, как себя чувствует Лилли, но он лишь ответил:
- Она велела мне взять собаку.
- Тилли?
- Тилли.
- И ты его забрал?
- Конечно, забрал.
- Удивительно, что не возражала мисс Дэлглиш.
- Может, и возражала. Я не знаю, Кит, о чем они разговаривали до моего прихода, но когда я передал мисс Дэлглиш просьбу Лилли, пожилая леди поднялась наверх и через несколько минут вернулась с собакой. "Берите его", - сказала она. Я так и сделал.
- Ну а Лилли, как она себя чувствует?
Дэвлин был похож на Лилли: невозможно было понять, что он думает или переживает, ведь он никогда ни с кем не откровенничал. Если Лилли порой выдавала себя вспышками гнева, то простодушный Дэв всегда оставался для нас загадкой. По взгляду его голубых внимательных глаз я понял, что он не может ответить на мой вопрос, потому что сам не знает, как себя чувствует Лилли. Я лишь вытянул из него, что она до сих пор лежит в постели, хотя ей давно пора ходить.
- Что ты знаешь о Джозефе Пристли, Кит? - спросил Дэв.
- Только то, что он открыл кислород. Ты об этом Пристли спрашиваешь?
- Да, он открыл кислород. Но Пристли известен и как натурфилософ. Он говорил, что совершенство тела проявляется в его движении. Лилли должна встать, ей больше нельзя лежать в постели.
- Может быть, мистер Диксон ей не разрешает.
- Я сказал ему, что он не прав.
- А он что? - рассмеялся я.
- Не хочу повторять, - серьезно ответил Дэв.
- Ты сказал Лилли, чтобы она вставала?
- Конечно.
- А она?
Дэвлин отрицательно покачал головой:
- Лилли начнет ходить, лишь когда сама захочет.
Он спросил, слышал ли я об эвдемонизме Пристли.
- Нет, - сознался я. - А что это такое?
- Это учение о том, что человек может быть поистине счастлив только тогда, когда все вокруг него тоже счастливы. Так считали древние греки.
- Ну а при чем здесь Лилли?
Дэвлин недоуменно посмотрел на меня:
- Ни при чем.
- Я думал, это как-то связано с тем, что Лилли не встает.
- Нет, о ней я уже все сказал, - заключил Дэв.
У него была особая манера перескакивать в разговоре с одного на другое. Ты считаешь, что он продолжает свою мысль, а он уже перешел к новой.
Со временем я проникся к Дэвлину не меньшим интересом, чем к Лилли; мы привыкли, что он живет на Мысу и заботится о Джекки и миссис Стьюбек, и я даже допускал, что ему суждено еще долго оставаться с ними, если Лилли не захочет возвращаться домой, когда выздоровеет; ведь и такое могло случиться. Но жизнь рассудила по-своему.
Я знал, что Лилли не изъявляла большого желания меня видеть, и не ходил к ней. Но Дороти и Дэвлин часто бывали в особняке, и я справлялся у них о Лилли, впрочем, в ту пору у меня хватало своих проблем. Я кончил школу, неплохо сдав экзамены, и после жаркого лета мне предстояло чем-то заняться, при условии, конечно, что я найду себе занятие. Большинство моих сверстников слонялось без работы, и я пока не был исключением. В самый разгар депрессии переживал ее и наш город. Поэтому мысли о Лилли отодвинулись на второй план, хотя я продолжал следить за развитием событий в доме мисс Дэлглиш, от которых было трудно полностью отвлечься, ибо развязка "трагедии" еще не наступила.
Если я восхищался Дэвлином, то почти всех в Сент-Элене восхищала самоотверженная мисс Дэлглиш; таинственный особняк по-прежнему вызывал любопытство, поскольку о нынешнем состоянии Лилли известно было мало. Но тайна оставалась тайной, пока Лилли не встала с постели и не начала выходить на улицу. Нас с Дороти возмущало то, что в городе мало кто сочувствовал Лилли, правда, в этом была повинна она сама, ибо никогда не благодарила за участие. Чего же ей было ждать теперь? Кое-кто даже поговаривал, что Лилли нарочно не встает с постели, дескать, ей бы следовало вернуться на Мыс и ухаживать за матерью и братом. Там ее место. Словом, типичная Стьюбек - бродяжка и "цыганка".
Однажды я повстречал Дороти на пыльной дороге, ведущей к Мысу, и она рассказала мне, что Лилли уже потихоньку передвигается на костылях, во всяком случае, может сделать несколько шагов. Лилли явно выздоравливала.
- Уж не собирается ли она вернуться на Мыс? - спросил я.
Дороти покачала головой.
- Вряд ли, Кит, - печально ответила она. - Лилли просто заточила себя в особняке.
Я и сам так думал, поэтому хорошо понимал, что имела в виду Дороти.
В тот день я шел на реку, стояла жара, почти сорок градусов в тени, но Дороти никогда не купалась, не носила открытых платьев. Она готовила себя к тому, что считала своим призванием, и поэтому одевалась очень строго. Сейчас она шла к миссис Стьюбек.