- Не совсем. Сначала хочу отлежаться, проветриться. На год или два нам хватит того, что есть. А если припрет, мы всегда можем продать "порш".
Иокаста свирепо глянула на него, словно он только что и как бы между делом высказал идею отправить ее на панель. Поппи рассмеялась:
- Но вы же на нем не ездите. Машина три месяца не была на улице.
- Мы боимся потерять парковочное место, - прошипела Иокаста без какого-либо намека на самоиронию, после чего вскочила и направилась в туалет.
Ричард уже буквально повернулся ко мне спиной и завел долгий, оживленный разговор с Поппи. Судя по долетавшим до меня фразам, он откровенно заигрывал с ней. Я припомнил, что за ужином Ричард с Иокастой почти не общались друг с другом, и меня осенило: вероятно, с потерей Ричардом работы и статуса в их отношениях возникла трещина. Но что Поппи могла найти в этом самодовольном кретине? Я напрягал слух, но мешали Клайв и Шарлотта: первый старался занять меня беседой о Дональде Кроухерсте ("Поппи говорит, эта история поразила ваше воображение"), вторая упорно поддерживала светскую беседу, повествуя о друге семьи, купившем коттедж на Шетландских островах. В последующие полтора часа у нас с Поппи не было ни малейшего шанса обменяться хотя бы парой слов. Наконец я посмотрел на часы и обнаружил, что мне надо торопиться, иначе я не успею на поезд до Уотфорда, отходивший в 23.34. Это был не последний поезд, но я не хотел возвращаться домой посреди ночи; да и что скрывать, я был разочарован - по-хорошему, такой вечер зачеркнуть бы и переписать заново.
- Зайдите сюда на минутку, - позвал меня Клайв в соседнюю комнату. - Я хочу вам кое-что показать.
Комната, куда завел меня Клайв, была чем-то средним между гостиной и кабинетом. Квартира Шарлотты находилась на третьем этаже солидного дома с видом на тишайший, тенистый сквер. Наверное, раньше эта комната служила спальней, и мне пришло в голову, что квартира слишком велика для женщины, которая живет одна.
- Вот, я принес вам книгу, - с воодушевлением сказал Клайв. - И диск.
Это были старое издание "Странного путешествия Дональда Кроухерста" и свежий документальный фильм "Темные воды" на ту же тему.
- Вам понравится, - предрек Клайв. - Чем больше узнаешь об этой истории, тем сильнее она захватывает.
- Спасибо, - поблагодарил я. - Но как я верну вам все это? Через Поппи?
- Можно прямо мне. - Клайв протянул свою визитку. На карточке значился его рабочий адрес: Линкольнз Инн Филдс. Я и понятия не имел, что он юрист. - Свяжитесь со мной по электронной почте или как-нибудь еще - мне очень интересно узнать ваше мнение о фильме.
- Да, - пообещал я ради приличия. - Непременно.
Клайв замялся, он определенно намеревался спросить о чем-то более личном.
- Поппи сказала… - начал он и умолк, а я уже лихорадочно перебирал в уме, что же именно могла сказать Поппи. Может, она призналась, что ее невероятно тянет ко мне, но из-за разницы в возрасте она стесняется признаться в своих чувствах? - Поппи сказала, что вы долгое время не работали в связи с депрессией.
- А, это. - Забавно, куда бы я ни направлялся, известие о моей депрессии бежит впереди меня. - Да, но, думаю… думаю, я уже с нею справился.
- Отличная новость. - Клайв дружески улыбнулся. - И все равно, знаете… такие вещи быстро не проходят. Вы уверены насчет поездки на Шетланды?
- По-моему, это то, что нужно. Смена обстановки.
- Возможно, вы правы. Но там вы будете совсем один. Ни друзей, ни знакомых вокруг.
- Не беспокойтесь, все в порядке. Я рвусь в эту поездку.
- Рад это слышать. - Он легонько похлопал меня по спине и вдруг произнес: - Берегите себя, Макс.
Это было довольно неожиданно, но тут рядом с нами возникла Поппи, одетая в пальто, и я отвлекся.
- Хочу проводить вас до метро, - заявила она. - Нам ведь так и не удалось поговорить за ужином.
Я сиял от счастья, когда мы шли бок о бок до станции "Саут Кенсингтон". Она оставила прочих гостей, чтобы подольше побыть со мной, наши тела почти соприкасались во время ходьбы, - эти обстоятельства выстраивались в безупречную логическую цепочку. Мне чудилось, что с тех пор, как я познакомился с Поппи, все происходящее со мной вело к одному - к решающему моменту который вот-вот наступит. Еще несколько шагов - и мы окажемся под аркой у входа в метро, и тогда пробьет мой час: я сделаю то, что надеялся сделать весь вечер.
- Что ж, - легким тоном сказала она, когда мы остановились под аркой, - приятно было повидаться, Макс. Завтра я лечу в Токио, если, конечно, попаду в самолет… а вам удачного путешествия на Шетландские острова - на случай, если мы не увидимся до вашего отъезда. И спасибо за шоколад.
Она подставила щеку для поцелуя. Я взял в ладони обе ее щеки, повернул лицо прямо к себе и поцеловал ее в губы. Поцелуй длился секунды две, прежде чем губы Поппи сжались, напряглись и она резко отпрянула.
- М-м… прошу прощения, - она потерла рот, - но это что такое?
Тут я заметил, что прохожие поглядывают на нас с веселым любопытством. Точнее, поглядывают на меня. Я вдруг почувствовал себя дураком, и очень старым дураком в придачу.
- Разве… разве ты не этого ждала?
Ответила она не сразу, сперва попятилась, глядя на меня с недоверчивым удивлением:
- Пожалуй, я пойду.
- Поппи… - На большее меня не хватило, нужные слова не находились.
- Послушайте, Макс, - она подошла чуть ближе (уже кое-что), - вы, похоже, не поняли.
- Не понял? Чего?
- Зачем мы сегодня собрались на ужин.
Я наморщил лоб: что она имеет в виду?
- Макс, - огорченно выдохнула Поппи, - вы на двадцать лет старше меня. Мы никогда не будем… парой. Скорее уж вы годитесь мне…
Она не договорила, но даже такому тупице, как я, было не трудно закончить это предложение.
- Хорошо. Я понял. Ты права. Спокойной ночи, Поппи. Спасибо, что проводила до метро.
- Макс, мне очень жаль.
- Не о чем жалеть. Все нормально. До меня наконец дошло. У тебя были добрые намерения. А твоя мама - очень привлекательная женщина. Очаровательная даже. Но боюсь, не в моем… я ей не подхожу.
Может, она хотела еще что-то сказать, не знаю. Я развернулся и потопал вниз по лестнице к турникетам. Лицо у меня горело от пережитого унижения, а глаза щипало от слез. Я смахнул их рукавом куртки, когда рылся в кармане в поисках проездного.
Думаете, на этом все закончилось? Типа для одного вечера гадостей более чем достаточно? Ошибаетесь. Вернувшись домой, я как последний идиот и мазохист проверил почту на адрес Лиз Хэммонд и увидел сообщение от Каролины с вложением - Каролина, как ее и просили, прислала свой новый рассказ. Назывался он "Яма с крапивой".
Когда я прочел название, у меня на несколько секунд остановилось сердце, я не преувеличиваю. Как она могла? Неужели она и вправду написала о том происшествии?
Пока принтер распечатывал рассказ, я отправился налить себе выпить. Выбирать особо было не из чего, нашлась только водка. У меня дрожали руки. Зачем после ужасного расставания с Поппи подвергать себя еще и этому? Мало мне того, что ужин, на который я возлагал столько (ложных) надежд, закончился полным провалом?
Но сколько я себя ни уговаривал, я был бессилен перед убийственным любопытством, заставившим меня притащиться в гостиную с водкой в одной руке и десятком отпечатанных страниц формата А4 в другой. Плюхнувшись на угольного цвета диван из ИКЕА, я бросил мрачный взгляд на фотографию, стоявшую на каминной полке, - Каролина и Люси у рождественской елки насмешливо наблюдали за мной - и начал читать. Читать ее отчет, написанный в третьем лице за-ради "объективности" и "отстранения", - боже ж ты мой! - о том, что случилось на семейном отдыхе в Ирландии пять лет назад.
ЗЕМЛЯ: Яма с крапивой
- "Жульничать" - любопытное понятие, тебе не кажется? - сказал Крис.
- Ты о чем? - спросил Макс.
Стоя у кухонной раковины, Каролина прислушивалась к разговору двух мужчин. Ей казалось, что даже по столь незначительным репликам сразу видно, до чего же они разные люди. Крис умел и любил поговорить: какой бы мелкой ни была тема, Крис набрасывался на нее с жадностью, обкатывал со всех сторон, стремясь докопаться до сути и не сомневаясь, что это ему удастся. Макс же вечно нервничал и терялся - нервничал даже сейчас, в разговоре с человеком, который был его давним и лучшим другом (так он всем твердил, включая себя самого). И уже не впервые за этот отпуск Каролина задалась вопросом: что связывает этих двоих? Почему они все еще вместе?
- Я о том, что мы, взрослые, о жульничанье почти не говорим, его как бы нет.
- Когда изменяешь жене, ты жульничаешь, разве не так? - отозвался Макс, пожалуй, более мечтательно, чем следовало бы.
- Ну, это единственное исключение, - согласился Крис. - Но в общем и целом приблизительно в подростковом возрасте жулики куда-то исчезают. К примеру, в футболе мы говорим, что игроки нарушают правила, и никак иначе. Спортсмен принял допинг перед соревнованием, но в газетах никогда не напишут, что он сжульничал. А вот для маленьких детей это невероятно важное понятие.
- Слушай, я правда расстроился… - начал Макс.
- Брось, я не о сегодняшнем случае говорю, - перебил Крис. - И кончай переживать из-за всякой ерунды.