После обеда, который был представлен остывшим борщем, картошкой с отбивной и салатом из капусты, Саша распечатал банковский тикет с реквизитами сделки, подписал сам внизу и пошел в приемную за подписью Дайнеко. Это было необходимо, так как лимит полномочий на такую крупную сделку был только у зампредов и Председателя. Без всех виз бэк-офис такую сумму не проплатит. В приемной как всегда приятно пахло кофе. Красавица Инна встретила его улыбкой.
– Здравствуй, дорогая, как у вас тут дела? – Саша подмигнул.
– Скучаю, эта, – она глазами показала на кабинет Дайнеко, – на совещании… Ее сегодня уже не будет.
– Вот дела, – Саша был неприятно удивлен, – а мне надо подписать тикет. Что же делать?
– Все руководство на каком-то большом совещании в региональном управлении. До позднего вечера.
– И Председатель?
– Ну как без него.
– Ладно… я пошел.
– Может, кофейку… поговорим, – Инна улыбалась.
– Мне проблему надо решить одну. Зайду позже.
– Как хочешь.
Саша вышел из приемной. Подписывать тикет было решительно некому. На всякий случай он направился в приемную Председателя. А вдруг. Подошел к столу помощника Председателя Правления Елене, красавице с антарктическим холодом в глазах. Вопрос ей был задан как можно более уважительно:
– Добрый день, Елена! Вы не подскажите, Председатель подписывает сейчас документы?
– Сейчас нет, – ровным холодным голосом ответила она, – в региональном управлении большое совещание, никого из руководства уже не будет.
– Спасибо за инфо, Елена.
Елена глянула на него и повернулась к монитору. Игнатьев перестал для нее существовать. Саша развернулся и пошел в дилерский зал. Набрал на электронном замке код. Клац! Так, теперь в стекляшку к Диме Ласке. Он открыл дверь с матовым стеклом.
– Всем привет еще раз!
– Привет, привет, – визит Игнатьева явно помешал. Вся братия во главе с Лаской смотрела какое-то видео по компьютеру. Его быстро тормознули.
– Дима, я к тебе.
– Да, Александр, слушаю тебя, – натужно-доброжелательно проговорил Ласка.
– У меня сделка на четыреста пятьдесят мультов, на тикете нужна подпись Дайнеко. А она на совещании, Леванченко тоже там. Никого вообще нет из высшего. Подпиши как исполняющий обязанности.
Дима взял тикет и начал как бы внимательно читать его. Саша понял по его лицу, каким будет ответ. Изучение листка заняло минуты три.
– Ты знаешь, я бы с удовольствием, но таких полномочий у меня нет. Подписал бы, да не могу, – Дима сделал брови жалостливым домиком.
Саша стоял посреди комнаты, и на него смотрели три пары недовольных глаз. Орлов Гена, зам. Ласки, раскрыл для вида на компе какую-то таблицу. Иртышева крутила кружку с недопитым чаем. В ее глазах полыхала ненависть. Дима развел руки и пожал плечами.
Саша вышел из стекляшки, вслед послышалось шипение Иртышевой, но он не разобрал слов. Сама такая.
Теперь у него был единственный путь – в бэк-офис. Нужно было договориться с девчонками о проплате долларов по сделке. Предстоял неприятный разговор. И шансов на проплату без подписи Дайнеко практически не было. Он зашел в огромный зал, где сидела и бухгалтерия, и бэк-офис, и еще бог знает кто. Подошел к Светлане, которая обслуживала его сделки. Она увидела его и помахала рукой.
– А я тебя ищу, звоню-звоню, а ты не отвечаешь. Что там за сделка у тебя? Мне нужен подписанный тикет.
– Свет, я как раз по этому поводу. Тикет вот он, но подписать я смогу его только в понедельник. Никого нет. Вообще никого. Прошу тебя, давай ты проплатишь, а я позже все это устрою.
– Саша, нет. Ты же знаешь. Мне нужен подписанный тикет. Восемнадцать мио долларов. Нет, и не проси.
– А что мне делать, Светлана. Дайнеко сказала сделать эту херню и укатила на совещание. Всем всё побоку. А завтра спросят – чего не проплатили. Кто не проплатил? Света? И что тогда? Будем из собственного кармана пенальти платить. Или я тебя подводил. Это надо сделать. Надо.
– Еще раз говорю – нет.
– Света!?
– Не обижайся, ничего личного. Мне нужен тикет с подписью.
Саша развернулся и быстрым шагом вышел из зала в холл. Настроение было отвратительное. Он сел на диван и уставился взглядом в мраморный пол.
Давно такого уже не было. Неудача просто сидела сейчас с ним в обнимку. Он достал мобильный и набрал Леванченко. Уважительное – абонент не может сейчас ответить… Набрал Дайнеко. То же самое. Посидев минут десять, Саша снова вернулся в бэк-офис. Света сидела на своем месте. Он сел рядом с ней на стул и стал рассудительно, по возможности без нервов объяснять ситуацию. Говорили минут пятнадцать.
– Ты полностью в курсе событий, Светлана. Прошу тебя помочь. Ты меня знаешь.
– Твое "надо" уже вот здесь, – Света резанула рукой по горлу. Она была хорошей девчонкой, но ответственность на себя брать никто не хотел. – Такие бабки платить без тикета.
– Ну почему без тикета, вот он, – Саша старался говорить тише, – в понедельник все будет.
– Я не могу, – по интонации Саша понял, что Света почти сдалась.
– Я тебя прошу, очень прошу. В конце концов, за эти доллары мы получим рубли. Я что ли придумываю эти сделки? Руководство задает ребусы. А нам разгребать. Если ты отвернешься, то я не знаю вообще что делать.
Света взяла тикет и уставилась на него.
– Так нельзя… меня за эти дела могут на куски порезать, – она подняла усталые глаза на Игнатьева.
– На куски сначала порежут меня, – Саша наклонился к Свете и положил руку ей на плечо, – я думаю, что мы договорились. С меня большое "Мартини", "Хеннеси" и конфеты. Так, Светлячок?
– Иди уже… Тикет оставляю с твоей подписью у себя… И в понедельник все должно быть подписано.
– Хорошо, – Саша оглянулся. Все решено. – Созвонимся если что.
Саша вернулся в дилерский зал. Там вовсю шло обсуждение предстоящей пьянки. Общество склонялось к походу в пивной ресторан. На пиво. Фадеев был как всегда против.
– Ребята, мы уже из того возраста вышли, чтобы пузыри пускать в этом пиве. Давайте выберем что-то мексиканское, зажигательное. Для настоящих кау-убо-уев.
– Достал ты со своей текилой. Опять пить самогон грязных мексикосов, – возражал любитель пива и коньяка Качко.
– Я бы не стал, Аркадий, на твоем месте так отзываться о текиле. Пиво вообще превращает людей в, так сказать, мешки. Реальная ссака.
– Ну тебя на хер, Толян, – Качко отхлебывал из огромной кружки кофе.
– Может, в ирландский паб, пацаны? – предложил гурман Свистунов, – стейки с Джеком Дениелсом. Как вам?
– Ну, хотя-бы так, – подхватил Толян, – вискаря хоть попьем… Поддерживаю.
– А ты как? Куда будем вострить лыжи? – Фадеев повернулся к Сане.
– Да плевать куда, – выдохнул Игнатьев, – на пиво так на пиво.
Он сел и уставился на центральный экран. Там шла красочная реклама автомобилей "Lexus". Дилеры с матами-шутками-прибаутками выбирали место для гулянки. За единственным в зале окном смеркалось. Наваливалась усталость. Ям не копал, у станка не стоял, в забое угля на-гора не выдавал, так почему же эта вяжущая тяжесть? Ноет спина. Может, никуда не идти, а поехать домой? Но дома тоже бесконечные думы о работе, об этих курсах, черт бы их побрал, о том, что будет завтра. А завтра может случиться все, что угодно. Никаких страховок. Нет, ему необходимо быть с ними, такими же волками, как он. Хитрить, смеяться, издеваться друг над другом, пить залпом до дна, бросаться деньгами, чтобы потом забыться в пьяном угаре и не видеть снов. Снов о том, что будет завтра. Просто упасть разумом в черный цвет. Игнатьев оглянулся. Улей гудел, не жалея о прожитом дне. Фадеев что-то говорил ему.
– …там и мескаль есть. Сто процентов агавы. Под разговор – как в стихах – "мой дымный друг мескаль"…
– Сам придумал?
– А что? Как говорили древние ацтеки: "Что за вилы без текилы, что за бля без мескаля".
– Достал ты уже…
Фадеев хмыкнул и отвернулся.
Саша раскрыл на компьютере окно дилинговой системы. Сделка на четыреста пятьдесят миллионов, полчаса назад светившаяся желтым цветом, при обновлении мигнула и приобрела бледно-серую раскраску. Проведено и проплачено. Где-то, преодолев бесчисленные километры проводов, девятизначная сумма уже стучалась на сервер получателя.
Все-таки договорились идти в пивной ресторан. На часах было без пятнадцати шесть. Руководства нет, можно и пораньше свалить. Саша вышел на улицу. Мигнули габаритные фары, среагировав на кнопку брелка сигнализации. Он сел в машину, завел мотор. Помедлил немного, потом достал телефон и набрал номер жены.
– Тебя забрать?
Получив утвердительный ответ, сунул телефон в правый внутренний карман пиджака, сдвинул рычаг автоматической передачи в режим движения и потихоньку нажал на газ. Дорога домой проходила серией тысячу раз просмотренного фильма. Забрал Таню. Ехали и молчали. Забрали сына. И снова молчание. Взгляды в окно. Бессмысленные, смешанные с пошлостью и идиотизмом бредни радиоведущих. Быстрей бы на пьянку.
Дома Игнатьев долго переодевался. Хотелось выглядеть модно и агрессивно. В результате была выбрана кожаная куртка-косуха и мексиканские казаки, выглядевшие действительно круто. Саша гордился этими настоящими мексиканскими сапогами ручной работы, купленными по случаю, вопреки сопротивлению жены, считавшей, что носить такую обувь глупо. Саша иногда вспоминал ей, что если бы не купил эти сапоги, то всегда корил бы и себя, и ее. Сапоги в ношении были неудобными, но это был культ. А от него никуда не денешься.