- Ну, вы тоже какой-то! Не ваша это забота! Это пусть другие думают: в чем дело, почему П. все время в черных очках, Б. в шляпе, а вы в бейсболке! Пусть всякие смыслы ищут. Кто хочет, найдет. Вот вам и добавка харизме: тайный смысл бейсболки, понимаете? Нет харизмы без таинственности, разъяснила она мне. - Вон Г. отпустил бороду и косичкой ее заплел. Все его фанаты с ума сходят: отчего, почему? Тоже бороды в узелок завязывать начинают. Сотню значений в этой бородке козлиной отыскивают. А их нету на самом деле. Зато шум какой.
Я усмехнулся. Я начинал иронически уважать дурацкую кепку с длинным козырьком, которая, усевшись случайно на мою голову, вдруг тут же начала что-то означать, причем помимо воли обладателя этой самой головы.
27
Мне надо было работать, но не хотелось. Пописывалось, вернее, кое-что для себя.
Тут позвонил Валера и сообщил, что оказался в моем районе. Если я не против, заедет.
И заехал.
Ни с того, ни с сего начал рассказывать о своих делах. Сроду не рассказывал - и вдруг. Ему предложили, в частности, поработать на одну австралийскую фирму. Фирма серьезная, проект интересный. И вообще, не поехать ли в Австралию? Говорят, райские места.
- А невеста? - спросил я.
- Тоже поедет, куда она денется. А не поедет - не надо.
- Раздумал жениться?
- Рановато еще. И дура оказалась. Слушай, а вот это вот все, в газетах этот трендеж про тебя с ней, ну, и все остальное, это зачем?
- Я же объяснял: они в это играют. Им, видишь ли, мало играть в газеты, в телевидение, в политику, им еще хочется играть в живых людей.
- И ты согласился?
- Почему нет? Это совпадает с моими интересами.
Валера смотрел на меня в раздумье. Я-то привык, что не знаю и не понимаю его. А он, быть может, впервые всерьез подумал о том, что не знает и не понимает своего родителя. Он и всегда не понимал, но раньше ему этого не надо было. А вот теперь понадобилось… Раздумье его кончилось вопросом:
- Может, у тебя в ней главный интерес?
- А что тут невероятного? Конечно, не очень хорошо: ты у нее был, а я твой отец…
- Считай, что меня не было. То есть у тебя серьезно?
- Кажется.
- Не повезло. А она?
- Пока знаю, что не противен ей.
- Ясно… Нет, нормальное дело, - рассуждал Валера. - Что ты, не человек? Со всяким может случиться. Тем более, она девушка симпатичная. Не великого ума, конечно. Извини.
- Да нет, ты прав.
- Ясно… То есть, получается, я тебе мешаю?
- О чем ты говоришь! Наоборот, я устранюсь - по первому твоему слову!
Валере, наверно, очень хотелось сказать это слово. Но он сказал:
- Ладно. Передай ей, что я звонить не буду, и вообще… Благодарен за науку. Ну, и что уезжаю. Или не говори. Мне все равно.
Далее адаптировано: многословные рассуждения А.Н. Анисимова об идиотизме положения, в которое он попал, перебирание вариантов, как из этого положения выбраться.
А Валера никуда не уехал.
28
Я придумал жениться. Пусть взбесятся всесильный Кичин, Женечка Лапиков, пусть сильно огорчатся таблоиды, приготовившиеся ковать деньги на нашей с Ириной истории и на уничижении Беклеяева, пусть разозлится Ирина: я ведь сокрушу ее надежды на собственную передачу, на "Были о небывалом", надо, кстати, спросить, что это значит. Жениться срочно и, в сущности, все равно, на ком, лишь бы действительно не оказаться пародией на собственную пародию, вырваться из этого сюжета - ну, и заодно избавиться от дурацкой любви, которая с каждым днем мучила меня все больше. Обидно, конечно: сколько ждал, представлял все в розовом свете, а пришло - и вот, оно, оказывается, как: постоянно внутри что-то живет (будто даже отдельное от тебя!), как инфекция, как зараза, как солитер какой-нибудь, живет, ест тебя, грызет - и при этом ты прекрасно понимаешь, что жажду утолить нечем, та, кого ты любишь, тебя не полюбит никогда и ни за что. В отличие от всех влюбленных, я себя не обманывал.
Я приехал к Дине Кучеренко. Без звонка, без объявления войны, как это и раньше бывало. И сказал:
- Дина, на этот раз я полностью в своем уме. Я все помню. Я выздоровел. И то, что я сейчас скажу, это осознанно, это… В общем, я понял, с кем я могу и хочу прожить, прости за высокопарный слог, остаток жизни!
- Да? И кто эта счастливица?
- Ты, конечно.
- Ой, какая радость! Подожди.
Она принесла магнитофон, вставила кассету.
- В прошлый раз ты тоже говорил, что все помнишь, что полностью в своем уме. А на следующий день забыл. Поэтому…
- На пленку говорить?
- Именно.
- Смешно. Нет, я тебя понимаю. Ты права. Вообще люди общаются безобразно. Им давно надо говорить в присутствии магнитофона. Чтобы никто от своих слов не мог отпереться. И чтобы все ответственней относились к своим словам.
- Это ты предисловие начитываешь?
- Извини… Значит, так…
Я смотрел на старенький магнитофон и слушал, как гудит его дряхлый мотор, как что-то тихо пощелкивает в кассете при движении пленки. Все, что я собирался сказать, представилось по-другому. Действительно, потом ведь не отопрешься. И не то чтобы я собирался отпираться, но… мало ли!
- Тебя, кстати, не смущает эта история? - спросил я. - Ну, с ведущей этой?
- Я была уверена, что все для чего-то придумано.
- Да? Так заметно?
- Я заметила. Ты говори, говори. Или желание пропало?
- Нет. Так вот. Я хочу… В общем, я хочу с тобой жить.
- С кем? Ты уж имя назови. А то скажешь потом, что не мне говорил и не меня имел в виду.
- Да. Дина. Дорогая Дина Кучеренко! Лучшая женщина Москвы…
- И Московской области?
- Да. Чудесный был фильм. И чудесное время, я только сейчас начинаю это понимать!
- Не отвлекайся.
- Да. Дорогая Дина! Давай поженимся!
- Зачем?
- Как это зачем? Чтобы жить вместе.
- Зачем? Чтобы разделить с тобой остаток жизни? Я не люблю остатков. А главное, ты что, любишь меня?
- Диночка, любовь проходит и уходит…
- Ты любишь меня или нет?
- На этот вопрос не бывает однозначного ответа! Человек думает, что любит, а на самом деле… И наоборот…
- Нет никаких наоборотов. Все мы знаем точно. Только знать не хотим.
- Не понял…
- Я вот точно знаю, что тебя не люблю.
- Это интересная новость! И с каких пор?
- Да ни с каких. И не любила никогда.
Я усмехнулся и посмотрел на магнитофон.
Дина выключила его. И продолжила:
- А если принимала тебя… И даже чуть было замуж не согласилась… Очень просто: одной скучновато все-таки.
- Кого ты обманываешь, себя или меня?
- Ты прямо, как твои персонажи, изъясняешься. Никого я не обманываю, Саша. И никого я не любила. Не повезло. Как и большинству людей. Но ведь живут же как-то. И я живу. Поэтому в очередной раз готова согласиться. И тебе ведь легче, между прочим. Жить с влюбленной в тебя женщиной - одна морока. Сам рассуди: она любит, она ревнует, она за каждым шагом следит, она взаимности хочет, а ты пустой. Комплекс вины развиться может. Поэтому идеальный вариант: муж и жена друг друга не любят - ну, то есть, не любят такой любовью, как в твоих романах и всех прочих сочинениях описано, - а жить вместе нравится. Устраивают друг друга. Очень славно. Если согласен на такой вариант, давай попробуем.
- Надо же… Двадцать с лишним лет я, получается, сам себе голову морочил?
- Конечно. Я же тебе ни разу про любовь не говорила.
Я смотрел на умолкший магнитофон и вспоминал. Странно, но мне казалось, что признания в любви все-таки были. На самом деле были слова косвенные, во время близости или хмельных задушевных разговоров.
- Эй! - окликнула меня Дина. - Вернись, скажи что-нибудь. Или ты все-таки горячей любви хотел? Знаешь, Саша, это по-научному называется динамический стереотип. Проще говоря: привычка. Меня вот тут познакомили с одним джентльменом. Свежий мужчина, пятьдесят шесть лет, не бедный. И даже понравился мне. В ресторан повел хороший. Вино замечательное. Музыка тихая. Разговор задушевный. То есть всем человек подходит, и я, чувствую, тоже ему понравилась. И он уже начинает про будущую жизнь чего-то такое размышлять. А я вдруг четко понимаю, что мне страшно хочется домой. Я годами привыкла: прихожу после работы домой, что-нибудь ем, а потом кофе, кресло под торшером, телевизор, книга… И так мне славно! Нет, правда, я прямо-таки затосковала по кофе, по торшеру, по телевизору. Ну, и сказала ему, что плохо себя чувствую. Немудрено: холецистит, мигрень, диабет в начальной стадии, давление, артрит, колит и псориаз.
- У тебя все это есть?
- Да нет ничего! Но надо же было напугать джентльмена! Он, слава богу, напугался. Я к чему это? У тебя тоже стереотип. Привычка. Ты привык: женщина тебя любит, а ты тихо страдаешь, что не вполне ей соответствуешь. И тебе это комфортно.
- Когда это я привык?
- С женой привык.
- Тебе-то откуда знать?
- А мы с ней встречались.
- Зачем?!
Я был ошарашен. Я даже невольно огляделся, словно ища приметы того, что здесь, у Дины, когда-то была моя жена.
- Как зачем? Она каким-то образом узнала, что ты меня навещаешь, не выдержала, пришла посмотреть на меня и понять, что у тебя тут - интрижка или тайная любовь. Я ей все объяснила, она успокоилась. Просила тебе не говорить. Но раз она от тебя ушла, то теперь, наверно, можно. Что, удивился?
- Честно говоря, да.
- То-то. А ушла она, я думаю, чтобы тебя опередить. Ты ведь сам собирался уйти, разве нет?