Глава 9
В первые же дни нового года меня буквально сбивает с ног бурный водоворот потрясающих событий и совпадений (как выяснится позже, не совсем случайных).
Начнем по порядку.
Кэт. К роману добавляется новая увлекательная глава.
* * *
Не успеваю я выйти из такси, как Джесс распахивает парадную дверь и оглашает округу пронзительным криком: "Мужики! Какие же вы все подлецы!"
Я моментально обращаюсь в ледяную глыбу, язык прилипает к нёбу, и в голове с бешеной скоростью проносится мысль: "Неужели она что-то… Нет, не может быть".
Тут Джесс хватается за животик и, чуть не падая от смеха, хлопает себя по коленкам.
- Ну и ну! - кричит она. - Глядите, как он перепугался! Что, на совести нечисто?
Я улыбаюсь, облегченно сглатываю и отдираю примерзшие к тротуару подошвы (позади остаются два заиндевелых отпечатка). Небрежно перекидываю через плечо куртку, неторопливо поднимаюсь по крыльцу и невозмутимо целую подставленную щечку.
- Здравствуйте, младшая сестрица хозяйки дома. Ну, что у нас опять случилось? С чего вы изволили назвать негодяем своего покорного слугу?
Она обнимает меня и тут же отстраняется, чтобы пояснить:
- Ничего не поделаешь - такова статистика, как любит говаривать наша любимая Кэт. Вы все такие, все без исключения. - И, вздохнув, добавляет: - Очередная история с Томом.
- Как, он же отправился восвояси?
- Это другой.
- Сколько Томов-то развелось, поразительно. И все как один мерзавцы.
Поднимаюсь в квартиру.
Кэт сидит за обеденным столом и смолит по-черному.
- Так, так, - говорю я за неимением умных мыслей в неожиданно опустевшей голове. Подсаживаюсь к домовладелице и обнимаю ее как можно нежнее с искренним намерением выразить самое искреннее сочувствие (и с ужасом замечаю, что завожусь от этого простенького действия). "Господи, да что с тобой творится, парень, - думаю я. - Сейчас же возьми себя в руки". - Типичный случай, очередной Том.
На лице Кэт кислая улыбка. И тут у меня в голове возникает презабавная мыслишка.
- Знаешь, - говорю я. - А ведь жизнь - утомительная штука.
- Спасибо, Дэниел.
- Видишь ли, нельзя позволять приятелям помыкать собой. А то ишь, бросил на девушку томный взгляд и решил, что можно вертеть ею и крутить, будто она не человек, а томагавк. Дикарь.
- Спасибо, Дэниел.
- Надеюсь, ты хотя бы уговорила его надеть кондом.
- Ты когда-нибудь заткнешься?
Убираю руку с ее талии.
- Прости, пытался взбодрить тебя как мог. Раскисла ты что-то.
- У меня прекрасное настроение… было до твоего прихода. Иногда у тебя такие шуточки, что плакать хочется, - жалуется моя милая домовладелица и тут же, похлопав меня по ладони, чтобы подсластить пилюлю, добавляет: - Не бери в голову, ты здесь ни при чем. Зато вон посмотри, как Джесс покатывается, дурочка ненормальная.
- Ну все, все, - ретируется ее сестрица к плите. - Хочешь, кофе сварю?
- Лучше налей вина.
Сестренка-хиппи бросает взгляд на настенные часы и говорит:
- Не советую с утра начинать. По мне, так ты и вчера неплохо набралась.
- И курить бросай, - наставляю я.
- Внемлите, о народы, к нам снизошел мессия!
- Занялась бы, что ли, велосипедом: спорт, как и здоровая супружеская жизнь, омолаживает наше бренное тело.
- Не знаю, что и выбрать, - размышляет страдалица. - А можно и то, и другое?
- Знаешь, если подумать, и велоспорт не лишен романтики, - отвечаю я.
Похоже, мой хитроумный план начинает работать.
- Кстати, - говорит Джесс, - Кэт поведала, ты все куда-то бегаешь по ночам. Раскалывайся, с кем познакомился?
Мой рот расплывается в широченной улыбке.
- А если сразу с несколькими?
- Да, все мужчины одинаковы. Невоздержанные двуличные развратники.
- И не говори, - соглашается Кэт. Яростно вминает сигаретный бычок в пепельницу и вытягивает из пачки следующую сигарету. - Все как один.
- Так уж и все? - вопрошаю я.
Джесс приторно улыбается.
- Разумеется, кроме тебя, дорогуша. - Треплет меня за щечку.
- Знаете, девчонки, - говорю я, отчаиваясь, - может, и есть среди нас ветреные личности, но только делают они это не со зла.
- Бедные овечки, они просто не могут с собой справиться.
- Ну а что ты скажешь о мужчинах-проститутках? - мямлю я.
- Какая нелепость. - Кэт затягивается.
- Ну и бог с ними, - говорю я. - Так что у тебя случилось?
- Ничего интересного.
- Может, все-таки поделишься?
Кэт выпускает необъятное облако дыма и начинает рассказ:
- Знаешь, сначала он показался мне таким милым. Нет, "милый" - дурацкое слово. Он был добрым и заботливым. Я подумала: ну вот, наконец-то хоть один взрослый человек. К тому же не противный, и с чувством юмора вроде бы все в порядке - не разыгрывал из себя шута. Да, у Тома были уместные шутки.
- Где вы повстречались?
Кэт смущенно улыбается.
- Как обычно: на улице.
- Класс! Что, правда?
- Да. Мы с Кэтти - ну, ты ее знаешь, Катриона…
- У которой классные ляжки?
- Вот-вот, классные ляжки… Так мы пошли в кино, и пока в кассе за билетами стояли, я ей все уши прожужжала про последнего Тома. Она слушала-слушала, а потом положила руку мне на плечо и сказала запросто: "Да забудь ты о нем. Том - паршивец". И вдруг сзади кто-то вежливо кашляет и говорит: "Вы ко мне несправедливы".
Я рассмеялся.
- Тогда мы поворачиваемся и меряем бедняжку презрительным взглядом, думая про себя: "Что это еще за умник?" А Кэтти, она церемониться не любит: "Ты еще кто такой?" А он так забавно пожимает плечами и…
- И в этот момент ты на него запала?
- С чего ты взял?
Я откидываюсь на спинку дивана и с возмутительно всезнайским видом поясняю:
- Это явствует из твоих собственных слов. Ты сказала, что он забавно пожал плечами. Заметь, не просто пожал плечами, а именно "забавно"! Вне всякого сомнения, тебе этот жест был приятен и вызвал расположение. К пожимальщику.
- Пожимателю, - приходит на выручку Джесс.
Кэт меряет нас по очереди взглядом и говорит:
- А я смотрю, вы неплохо спелись. Так, чего доброго, и поладите.
- Эту тему я отказываюсь обсуждать, - смешался я, взволнованный подобной перспективой. - Итак, ты ведь не станешь отрицать, что все решил один жест. Именно в этот момент Амур запустил предательскую стрелу, и ужимка незнакомца стала первым аккордом на струнах твоего сердца, выражаясь фигурально.
- Будешь дальше слушать? Ладно, короче, этот парень пожимает плечами и говорит: "Я Том". А Кэтти спуска ему не дает: "Очевидно, вы - другой Том. Лондон кишмя кишит всякими кретинами". Он умолкает, а мы продолжаем поносить несчастного Тома до самой кассы. Дальше: сидим в зале, кто-то подсаживается на соседнее место. Я, конечно, не стала поворачиваться. Что мне, весь кинотеатр рассматривать? Как вдруг он говорит: "Хочешь конфетку?" Это оказался тот самый парень.
- И ты взяла у него конфетку?
- Ну да.
- Ага!
- А что с того?
- Если девчонка принимает от тебя сладости, значит, дело в шляпе: задирайте, девки, юбки, наш корабль заходит в порт.
- Какие юбки? - оскорбляется Кэт. - Какие девки?
- Не увиливай, - загораюсь я. - Угостил конфеткой и бери тепленькой. Раз - и в дамки.
Сестры обмениваются взглядами: ничего не поделаешь, неисправимый болван.
- Начался фильм, и мы не разговаривали. Зато потом он спросил - не хотим ли мы выпить. Кэтти сразу отказалась, сославшись на то, что ей домой пора - из вежливости, наверное, не знаю. Ну а я согласилась и сказала, что, если ему так хочется, он может угостить меня выпивкой. Мы направились в ближайший бар и всю дорогу болтали о фильме. Он - прекрасный, обаятельный собеседник и от кино был в восторге. Знаешь ведь, когда смотришь с кем-нибудь фильм, обязательно хочется поделиться впечатлениями. Слово за слово, стали обсуждать любимые картины - и разговорились. Он агитировал меня за свои ленты, я - за свои. Ведь особенно заводишься, когда собеседник придерживается противоположных взглядов. Скажем, Том терпеть не может "Париж, Техас", говорит, это скукотища и претенциозная чушь, а я не люблю "Апокалипсис сегодня", да и Питера Гринуэя не переношу. В общем, постепенно речь зашла о личном, и он захотел узнать, кто же такой тот злополучный Том, которого мы так бранили. Я и рассказала все. Вроде как душу излила…
- Ага! Излила ему душу. Получается, открыла, что на сердце, вот как. И сразу попалась.
- То есть?
- Когда ты кому-то изливаешь душу, это своего рода знак. Указание на то, что готова продолжить, так сказать, перейти к близости иного рода.
- Ну ты лапшу-то на уши не вешай, - возмущается Кэт.
- Да никакая это не лапша, здесь все яснее ясного!
- Пошло и не оригинально, - обижается моя домовладелица. - Послушать тебя, так получается, если я делюсь неприятностями с друзьями, значит, хочу завалиться с ними в постель?
- Нет.
- Или с матерью, скажем?
- Нет-нет, что ты! - отрицаю я, пожалуй, слишком пылко (неожиданно вспомнился недавний страшно правдоподобный сон, будто мы с мамулей поженились). - Ни в коем случае.
- Послушай, в твоей теории, может, и есть здравое зерно, - говорит Кэт, - но остальное слишком надуманно. Откровенный бред.