- Разве это главное? - Катя остановилась. - Если ты всерьёз так думаешь, то мне лучше вернуться домой. А ты отправляйся в Телецентр один. Папа тебя даже подбросит на машине, я с ним договорюсь. Я ведь тебе ещё в саду Баумана сказала, что хочу выйти из игры. Неужели тебя тоже только деньги волнуют? Приз-круиз, победа?
- Победа никогда не бывает лишней или напрасной, - хмуро отозвался Алесь.
- Да, но не любой ценой. И не в каждом соревновании, которое тебе предлагают. Это и есть свобода выбора.
Некоторое время они шли молча по бетонированной дорожке вокруг водоёма.
- Я не привык сходить с дистанции, - сказал наконец Алесь.
- Ну ты прямо как мой дядя! Такой же упертый.
- А ты погляди: чего достиг он и чего твой отец? Сравни хотя бы.
- Души тоже можно сравнивать? На каких таких аптекарских весах, интересно?
- Ладно. Не буду с тобой спорить. Ты тоже упертая. У вас в роду, наверное, все такие. Поди, доля белорусской крови есть. Но игру надо продолжать. А там поглядим. Как фишки лягут.
Поскольку Катя не отвечала, раздумывала, Алесь взял её за руки и развернул к себе.
- Ты согласна? Эй, девушка, очнитесь!
- Хорошо, - ответила она. - Продолжим.
Старенький "Москвич" уже завелся и начал подавать сигналы.
23
Папа вел машину осторожно, не нарушая правил, его то и дело обгоняли на Кольцевой дороге, пока он не выбрался на Ярославское шоссе. Здесь и вовсе встал в пробку. Наверное, он всю жизнь ждал и не любил спешить. Что и подтвердил словами.
- Это как шахматы, - сказал он. - Один рискует, проводит молниеносную комбинацию и хорошо, если оказывается на коне. А другой терпеливо плетет свою вязь, шаг за шагом, наслаждаясь самой игрой, как глотками чудесного вина. Можно победить сразу и остаться в конце концов ни с чем. А можно пройти весь путь, вплоть до цейтнота, и даже проиграть. Но ты, по крайней мере, участвуешь, тогда как тот, первый, уже выпал. Сгорел. Я внятно объясняю?
- Не очень, - честно признался Алесь, он сидел рядом с ним. - Я понял только, что шахматы - это один из самых экстремальных видов спорта. Можно ведь и доской схлопотать.
- А ты не хочешь с ним примириться? - спросила вдруг Катя.
- Нет, - резко отозвался Папа. Потом, спустя некоторое время, добавил: - Но если встретишь - привет всё-таки передай.
"Москвич" медленно продвигался к Телецентру. Уже был виден останкинский шпиль. Над ним висело грозовое облако.
Машина затормозила.
- Приехали, - сказал Папа.
…Один из помощников Режиссёра вместе с Оператором вели Катю и Алеся по длинному коридору к телестудии, откуда уже гремела бравурная музыка. К этой группке привязался и многокилограммовый журналист из молодежной газеты, который на ходу пытал конкурсантов:
- Вы уже построили свои отношения? Как, на какой основе? Что скажете о соперниках? Хотели бы с какой-нибудь парой поменяться партнёром или партнёршей? Вы знаете, что уже вышли на десятое место? Почему ты, Алесь, вытащил из воды того забулдыгу? А в горящую избу тоже бы сунулся?
- В избу - это она, - отмахнулся от него Алесь. - И коня на скаку тоже. А мне просто захотелось поплавать. Жарко.
Здесь, в Телецентре, было действительно не только жарко, но и душно, как в пекле. Видимо, что-то случилось с кондиционерами. А от ярких юпитеров, когда они вошли в студию, слепило глаза. И ещё летящая со всех сторон многоголосица, закладывающая уши. Наверное, так выглядит один из кругов ада. Даже соблазнительные полуголые фурии сновали туда-сюда, задирали ноги, готовясь к какому-то танцу. Не хватало только котлов с кипящей смолой. Но дыма, стлавшегося по сцене, было предостаточно. В нём преломлялись все сгрудившиеся участники шоу, а между ними сновал вездесущий Шоумен, за которым волочилась пенсионная Актриса в открытом платье, пытаясь подражать молодой лани. В довершение всего на огромном экране крупным планом то и делю появлялись лица конкурсантов, а потом лопались и растворялись.
- А вот и наши последние герои! - закричал Шоумен, увидев Катю и Алеся. - Сюда, сюда!
На сцене потеснились. Тут резко пахло дорогим "парфюмом" и каким-то лошадиным потом, а смотрелись персонажи довольно колоритно. Рядом с неофитами-кришнаитами стояли невеста в подвенечном платье и жених в темном фраке, но почему-то с фатой на голове. Девушка-фигуристка с загипсованной ногой и костылем под мышкой. Юноша, чьи царапины на лице прикрывали полоски лейкопластыря. Стриптизёр в узких пикантных плавках. Горец в каракулевой папахе с кинжалом на боку. Пара, которая почему-то перепутала одежду: он - в женской юбке и в туфлях на высоких каблуках, она - в мешковатом мужском костюме. И другие, кто в чём, в зависимости от вкуса и возможностей.
- Участники нашего телевизионного проекта провели вместе уже почти десять часов! - громко провозгласила Актриса. - Пары находились в неотрывном общении…
- Порою даже в слишком неотрывном, - вставил Шоумен.
- Много это или мало? - продолжала та. - Сколько времени нужно человеку, чтобы понять другого? Понять и познать. Познать, а может быть, и полюбить. Порою для этого не хватает и всей жизни. А бывает и так, что достаточно нескольких минут, одного часа. Сроки устанавливаются на небесах.
Шоумен стоял вплотную к ней, улыбка не сползала с его накрашенного лица. Он подхватил:
- И сегодня мы подводим предварительные итоги перед завтрашним финалом. Всё это время телезрители нашего канала непрерывно следили за вашими похождениями. Телефоны в редакции, скажу честно, были раскалены и не умолкали ни на секунду. СМС-сообщения шли сплошным потоком, лавиной.
- У каждого из зрителей появились свои любимцы, - добавила Актриса, - за которых они готовы пойти хоть в огонь, хоть в воду.
- И это нормально: кому нравится поп, кому попадья, а кому попова дочка, - популярно пояснил Шоумен. - Но сами наши участники, чувствуют ли они свою ответственность перед болельщиками? Всё ли они сделали для того, чтобы оказаться на должной высоте? Стать краше, умнее, добрее, в конце концов?
- Судить вам! - заключила Актриса, хорошо выучившая свой текст. Кстати, скажи уж, кто у нас на данный момент лидирует?
- Запросто. Диана и Кирилл уступили первое место Полине и Александру. Все телезрители сочувствуют нашей фигуристке, сломавшей свою прекрасную ножку. Но нет худа без добра: и на одном роликовом коньке она сможет опередить всех. А вообще-то, тут идет такая карусель! Всё постоянно меняется. На третьем месте пока держатся Яна и Парис. На пятки им наступают Ребекка и Вася. Очень хорошие шансы у Карины и Петра, если она ему ещё что-нибудь расцарапает. В плотной группе скачут кришнаиты и новобрачные, студенты и горец с Мадонной. Подтянулись и Алесь с Катей, после спасения утопающего.
- Скажи, а почему Вера и Анджей так странно выглядят? - задала вопрос Актриса, показывая на юношу в женской юбке и девушку в мужском костюме. - Не перепутали ли они второпях или в темноте одежду?
- О! - поднял вверх указательный палец Шоумен. - Это ещё одна сногсшибательная новость. Дело в том, что эта пара пришла к удивительному умозаключению. Благодаря нашей передаче они наконец-то поняли, чего желали всю свою короткую жизнь.
- И чего же? Если это, конечно, не секрет.
- Какой уж секрет! В нашем шоу нет и не может быть никаких секретов от зрителей. В этом и весь смысл проекта. Ведь Воздушные потоки несут в Высший свет лишь полностью обнаженного человека. А желали они только одного - сменить пол. И завтра, после завершения программы, ложатся в клинику. Но чтобы не терять времени даром, уже переоделись.
- Да, это действительно настоящая сенсация! - захлопала в ладошки Актриса. - Я просто поражена их смелостью и решительностью.
- А главное, - добавил Шоумен, - пара-то всё равно остаётся, только поменяются знаки: плюс на минус, и наоборот. Да и какая, в конце концов, разница? Лишь бы дети были.
- А теперь ещё один обещанный сюрприз, - сказала Актриса.
На сцену стали выскакивать полуголые танцовщицы.
- Для вас поёт Дима Била-а-а-н! - заорал Шоумен, изображая невероятную страсть, восторг и почти безумие, словно его облили мёдом.
24
Перед тем как пустить программу в эфир в самое позднее, послеполуночное время, её старательно помыли и почистили рекламным стиральным порошком и шампунем от перхоти, удалили лишние волосинки модным эпилятором, добавили в почти готовое блюдо зубной пасты с майонезом "Кальве", вставили несколько "прямых телефонных звонков от телезрителей", разбавили фонограммой, и лишь после этого, сняв пробу большой кухонной ложкой, Продюсер изрек:
- Готово, можно подавать на стол.
И миллион, а может быть, и больше проголодавшихся фанатов этого нового шоу нетерпеливо набросились на сунутую из телевизионного корыта еду-пойло. Программу принимала не только Москва, но все европейские регионы России.
- Слышишь? - в тишине своего кабинета спросил Продюсер. Экран мерцал, но звука не было.
- Что я должен слышать? - оглянулся вокруг себя Режиссёр.
- Урчат и чавкают. Это хорошо, значит, аппетит есть. Не будем им мешать. А лучше тихонько сядем в уголке и выпьем.
Продюсер приложил палец к губам, достал с полки бутылку коньяка с двумя рюмками и отошел к низенькому столику. Режиссёр смотрел на него с тревогой и сожалением.
- Как говорила одна моя старая знакомая, - продолжил хозяин, разливая коньяк, - когда много кушают, это признак здоровых сил и незамутненной совести. Она знала толк.
- Не та - с зайцем, из которого вы потом сделали рагу? - спросил Режиссёр, присаживаясь напротив него.