Йенн ненавидел такие ночи, когда влажность и жара словно объединяли усилия, тщась ускорить разрушение этого бренного мира. А ведь эта явно нездоровая влажность была всего лишь следствием эволюции, адаптации, климатическим ответом Земли на деяния человечества, разрывом в ткани бытия. Пока экологические партии не осознают великий замысел Творения, их предложения, планы, проекты и действия останутся бессмысленно-бесполезными, иллюзорными.
Речь, по словам Духовного Учителя, шла вовсе не о темном веровании, не о мистической чепухе или моральной сентенции, а о реалистичном подходе, разумном и, скорее всего, единственно возможном, который позволит человечеству избежать грозящего ему самоуничтожения как вида. Следовало немедленно примирить отрывочные научные знания с объединяющим видением примитивных мифов, с уважением и бесконечной благодарностью матери-кормилице Земле.
Ваи-Каи часто иллюстрировал свои речи отрывком из статьи Джорджа Уолда, нобелевского лауреата по биологии: "Последние годы позволили нам осознать, как никогда прежде, глубину родства, объединяющего все живые организмы... Каждая жизнь связана с другими жизнями, и эта связь намного глубже, чем мы могли когда-нибудь вообразить".
Ну разве это высказывание не подтверждает, как и множество других, тот факт, что все виды живых существ связаны между собой и объединены с двойной змеей?
Женщины достали сигареты и выкурили их в несколько затяжек с жадностью заядлых курильщиц, отлученных на несколько часов от табака.
-Вы знаете передачу Омера? -спросила Од Версан, выдохнув густой клуб дыма.
Йенн кивнул. Они начинали его раздражать -он сам не знал чем, возможно, бесила эта их манера разглядывать его, как зоологи разглядывают неизвестное им животное.
Он различал вдалеке мягкий голос Ваи-Каи, заглушаемый шумом ветра и неясным гулом голосов небольших группок людей, рассеявшихся по парковке.
Стены старого кинотеатра следовало бы освежить, но его скоро снесут и выстроят на его месте концертный зал -новый и куда более практичный, во всяком случае, как сказал Йенну мэр (он владел здесь гектарами виноградников, и Духовный Учитель излечил его кузину от рассеянного склероза).
-Омер Меня Убить, то есть ОМТ, -уточнила Марита Кёслер. -Вы ведь, конечно, знаете Омера?
Йенн снова утвердительно кивнул. Все во Франции хотя бы раз в жизни слышали об Омере, телеведущем, пришедшем с радио. Его передачи были намеренно провокационны, читай -скандальны, и сначала завоевали подростковую публику, после чего захватили гораздо более широкую аудиторию. Его дерзости, его словесные и физические выпады стоили ему неприятностей с Высшим Телевизионным Советом по надзору, с политиками и некоторыми из приглашенных, но его рейтинг только рос, так что Tele Мах, крупная частная телесеть, доверила ему вести передачу в прайм-тайм, чтобы вернуть внимание публики.
-Думаю, вы знаете, почему его передача называется так, -добавила Од Версан.
Ее белое лицо в сумраке ночи походило на качающуюся на волнах медузу. Каждый раз, когда она с отвратительным свистом затягивалась, фильтр сигареты окрашивался в цвет ее темно-красной, почти черной помады.
Пожав плечами, Йенн признал свою невежественность.
-Помните дело марокканца, обвиненного в убийстве хозяйки? На стене в комнате была фраза: Омар меня убить. Написано было кровью и с орфографической ошибкой. Полиция решила, что ее оставила жертва, что она успела...
-Обычная игра слов, -энергично перебила ее Марита Кёслер, удостоившись в ответ ненавидящего взгляда. -Игра слов весьма дурного тона, зато название обалденное. Сорокапроцентный рейтингу каждого выпуска передачи. Можно с уверенностью утверждать, что ОМТ -самый дорогой прайм-тайм на всем французском телевидении. Знаете почему?
И снова Йенну пришлось недоуменно пожимать плечами.
-Полемичность! -пояснила Од Версан.
-Од хочет сказать, -поспешила вмешаться Марита Кёслер, -что Омер каждую неделю принимает в студии человека, скажем так, противоречивого, неординарного и дает ему возможность -в течение полутора часов -объяснять свою позицию, убеждать публику. Это может быть политик -мужчина или женщина, скандальный автор, астролог, звезда стриптиза, религиозный лидер, -короче, для него нет запретных тем...
-Гость Омера встречается - лицом к лицу -с большой группой оппонентов. Не так, как в этих псевдо-ток-шоу, где ведущие и их приглашенные сговариваются, чтобы исключить неприятные вопросы...
-Принцип Омера -никаких табу, пусть человек получит возможность затронуть все темы в разговоре.
В конце передачи телезрители голосуют, и тогда выясняется, сумел ли гость убедить их в своей правоте...
-Омер хотел бы пригласить вашего Ва... -Од Версан, яростно топнув каблуком, затоптала окурок, как будто раздавила скорпиона. -...Вахи-Кахи...
-Конечно, не сейчас, не немедленно. Сетка передач Омера спланирована вплоть до 24 февраля будущего года...
-Поверьте, многие прозакладывали бы душу, чтобы получить приглашение от Омера. Но он -по этическим соображениям -принимает не всех...
-Вход, естественно, закрыт для неонацистов и расистов всех мастей...
-Как и для ревизионистов, и для прочих придурков...
-Так что скажете?
Йенну пришлось встряхнуться, чтобы вернуться к действительности. Номер, исполненный перед ним этой парочкой телеакул, вызвал в его голове ураган мыслей, ему с трудом удалось подавить головокружение, зацепившись взглядом за неровности стены старого кинотеатра.
Коль скоро эти амазонки согласились отправиться в Богом забытую деревушку в гуще нантских виноградников, значит, Омер и правда жаждет заполучить в студию Ваи-Каи. Итак, Духовный Учитель за последние два года действительно набрал силу, его известность вышла за рамки кружка его сторонников и последователей, "Мудрость Десана" невозможно больше игнорировать.
Йенн с трудом удержался от смеха. Знай они, в каких условиях проходили первые выступления Ваи-Каи, не старались бы так, могли бы наплевать на официальную торжественность приглашения. Если бы они увидели хоть однажды, как Духовный Учитель купается голым в бухточках, смеется, как ребенок, безо всякой видимой причины, спокойно спит в удушающем запахе овчарни, собирает дикую ежевику с куста, танцует в полнолуние, проповедует перед горсткой совершенно "отвязанных" юнцов, тоже заржали бы в голос. В то же время Йенн чувствовал невольную гордость из-за того, что эмиссарши могущественной телеимперии разговаривают с ним на равных.
Помолчав несколько секунд, он сказал:
-Вы могли бы обойтись без этого путешествия -через две недели мы будем в Парижском районе.
-Нам приходится задолго планировать сетку, -пояснила Од Версан.
-И Омер обязательно должен получить ваш ответ, прежде чем приглашать кого-нибудь другого, -добавила Марита Кёслер.
-Я ничего не могу решить, не посоветовавшись, не получив согласия Ваи-Каи, -сказал Йенн.
-Конечно, конечно...
-Тогда, если у вас хватит терпения дождаться окончания лекции, вы получите ответ.
Женщины переглянулись, кивнули и с потрясающей синхронностью достали сигареты. Пламя зажигалок на пару секунд выхватило из темноты их лица, показавшиеся вдруг Йенну сатанинскими масками.
Он подумал о Мириам: она давно спит мирным сном, а во тьме больной ночи другие люди принимают судьбоносные решения. Йенн вспомнил о вопросе, который она задала ему несколько дней назад: приключение становилось захватывающим, и он -меньше, чем когда бы то ни было, -готов был отказаться от всего этого.
Глава 9
Парочка легавых, сидевших напротив Матиаса, дымила не переставая, особенно она -коренастая, крепко сбитая, ее янтарная шевелюра была уложена волосок к волоску, наводя на мысль о коккер-спаниеле, гордо вышагивающем по улице после визита к собачьему парикмахеру.
Терпкий дым плавал по комнате, разъедая глаза, ноздри и гортань.
Все было не так: легавые не заперли его в камере в ожидании суда, они надели ему наручники, натянули на голову капюшон, везли какое-то время в машине и наконец "высадили" в подвале с грубыми бетонными стенами, поделенном на множество крошечных кабинетиков. Там с него сняли капюшон, отобрали ремень и шнурки, закрыли в загончике с сортиром-"очко" и подали завтрак -кофе и круассаны, -который он съел, не заставив просить себя дважды. Потом он ждал целый день, лихорадочно размышляя, пытаясь восстановить ход ночных событий и понять, в какой момент утратил над ними контроль. Да с самого начала, конечно, с первого же свидания с Романом в "Смальто". Рысь никогда его не подставлял, но от этого дела просто воняло провокацией и предательством.
Вечером женщина принесла ему два сандвича, бутылку минералки с газом (черт, да им как будто известны его предпочтения по части питья!) и одеяло на ночь.
Ему удалось поспать час или два, хотя в камере невыносимо воняло мочой, бетонные стены давили на психику, а отросшая щетина противно шуршала, соприкасаясь с кожаной курткой, которую он, смяв в комок, положил под голову.
Неразлучная парочка вошла в его камеру в девять утра. С собой они принесли кофе, круассаны и сигареты.