21
На Спасской башне часы, молитвенно сложив руки, как в деисусном чине, показали десять минут третьего. Георгий редко захаживал сюда посреди дня, но сегодня, сдав машинку в прокат на улице 25 Октября, решил прогуляться по брусчатке.
Кого только не встретишь на Красной площади в разгаре дня! Здесь и финн, до которого дошел слух, и друг степей калмык - вместе любуются сердцем Родины моей. Здесь люди Невского проспекта, с немного смущенной душой, ждут смены почетного караула, которую прозевали в четырнадцать часов; их ленинградскому сердцу мила строгая стать часовых, но еще больше хочется поглядеть, как придет эта стать в движение. Здесь дети очарованно и громко допытываются у пап, как называется автомат у часового - ружье или пулемет, и папа шепотом отвечает - винтовка, хотя понятно, что карабин. Здесь все возрасты, все профессии, а также люди без определенных профессий и возрастов. Там и сям стройными кучками мелькают запоздавшие зеленые стройотрядовские куртки по 12 рублей со скидкой, и на рукаве каждой гордо светится название института: НГУ - Новосибирский государственный, ОИИВТ - Одесский инженеров водного транспорта, ДВИИЯ - Дальневосточный иностранных языков, ВИИЛиВХ - не каждый и расшифрует. А вот еще институт - МИМО - тут другой случай. Этого - где только не знают, в каких медвежьих углах Отечества! И кто только не возьмется с ходу набросать лицо таинственного вуза, и не только что лицо, а и другие места - до самых укромных спустятся. Впрочем, тут все - интим. Такого наговорят, так расставят "все точки на дыбы", по выражению Арсланбека, что только плюнешь да покрутишь пальцем, где следует. Но самое ценное, - что находится институт как раз под территорией Кремля, в бункере, как доказывал моему приятелю в поезде дорвавшийся буровик-исследователь газонефтяных скважин Средней Оби, как он отрекомендовался.
- Что ты жмешь плечами, паря, - напирал буровик, - у меня друг его кончил, сейчас атташе, а то был этот… советник, так он мне знаешь чего из Штатов привез? - Буровик широко раскрыл глаза, замер, но занесся, видать, в такие дебри, что только хлопнул рукой об стол и махнул еще стакан.
Да, любит наш человек МИМО, чего уж греха таить, любит - и все тут.
В прошлом году интеллигентная женщина - экскурсовод-энтузиаст из Вологды - заподозрила другого товарища в нелояльности. Товарищ упрямился и не верил, что МИМО располагается далеко от Москвы, и даже не в Вологде, как логично было бы предположить, а вовсе за границей, в районе Шпицбергена, возле Америки, "то есть я хотела сказать… Ну, я не могу вам всего сказать, вы понимаете, - она прикрыла глаза, - мой сын имеет отношение… он связан с такой работой… вы понимаете". Товарищ понял.
Да, и Америку любит наш человек, нет такого русского, который не хочет в Америку, - удивительная страна!
Георгий хозяйским взглядом напоследок окинул площадь и пошел к метро. В три часа договорились с Шамилем к Сашульке на портвейн, в семь - свидание с Татьяной на Ленгорах, Шамиль подбросит.
Погода стояла неразборчивая, октябрьская с придурью - как раз под плащ, Георгий неохотно нырнул в метро. Этюд в сумке у бедра согревал могутным ощущением силы.
Сашулька по стопам Георгия и, видно, совсем устыдившись Капотни, нанял недавно комнату на Щербаковке, в бывшем доме китайского посольства (Сашульке это последнее особенно пришлось по душе), у здоровой, как вепрь, старухи, которая держала четырех кошек и выводила их гулять сворой на сыромятном ремне. Сашульку в первый же вечер принудила выучить клички, проэкзаменовала, доставая по штуке из-за спины, потом указала подтереть за Корделией в коридоре.
Сашулька скоро завел себе блат в соседнем кафе "Белый медведь", где после установки итальянского оборудования мороженое стало зваться не "мороженое", а "десерт", и кривой на один глаз бармен Славик, явно сидевший, теперь то и дело поправлял клиентов:
- Какого мороженого? - говорил он. - Где ты мороженого увидал?
- Как? А вот же, - тыкал в витрину незадачливый приезжий.
- Это мороженое? - Славик оглядывал за поддержкой очередь и чесал ладонь. - Это - десэрт!
- Ах, десэ… А-а… - приезжий чувствовал, что попался, на него таращились, спросить, а чего такое "десэрт", - было решительно нельзя, и он понуро шел к киоску с синим русским заглавием "Мороженое", где уж впросак не попадешь.
Зато даже самый захудалый москвич, откуда-нибудь из-под Люберец, знает, - что в столице почем, он тертый калач, его на десерте не проведешь, - и он может теперь без очереди поесть мороженого в кафе.
Сашулька, как все люди этого сорта, любил отведать сладенького, коротко сошелся со Славиком, по руке которого, когда закатит рукав, читалось: "НЕ ЖДИ МЕНЯ МУСЯ", и пониже - сердце, пронзенное свернутым в трубочку червонцем.
Славик сперва не поверил, что Сашулька учится в институте.
- Что ты мне гонишь, волк подорванный! - сказал он.
Сашулька расслабленно показал студенческий, красный с золотом и указанием министерства. Славик почесал ладонь, потом подал эту ладонь Сашику через прилавок и сказал:
- Слушай, ты, Рауль Кастро! Приходи. Я твой без очереди, понял? - и подмигнул целым глазом так, что студента передернуло.
И Сашулька повадился.
Сегодня пришли втроем, спасаясь от кошек, разлили портвейн, ухнули. Сашик развалился на стульчике.
- Ну, как идет наше дело? - развязно спросил он Георгия.
- Идет-идет, жди, - торопливо ответил тот.
Шамиль не проявил интереса, больше любопытствуя
насчет дам. Сашулька светски кивнул и размечтался о своем.
"Где-то на белом свете, там, где всегда мороз…" - зашумел обтерханный проигрыватель "Аккорд" на стойке у Славика.
- Слушай, Платоныч, - вышел Сашулька из забытья, - a в Гренландии есть наше посольство, не знаешь?
Возвращаясь на "Жигуленке", пересекли Колхозную площадь и въехали с разлету на Сретенку. Раздался свирепый свист, Шамиль, увиливая от встречного троллейбуса, бросил руль вправо, ударил по тормозам и подтолкнул бампером мотоцикл, неодушевленно стоявший у бровки.
- Сука, - сказал он.
- Тут же одностороннее, блин! - ударил себя по лбу Георгий, любитель правил дорожного движения.
Еще на втором курсе разучил знаки про запас. Особенно осмысленной выглядела группа из трех знаков - с одинокой, двойной и тройной полосой наискосок - предупреждающих, что вы уже проехали после железнодорожного переезда соответственно 50, 150 и 300 метров и вам давно ничего не грозит.
Навалившемуся гаишнику с усиками, злобно тыкавшему в "кирпич", Шамиль, скучая, отдал портмоне с документами и тронул машину на разворот. Он не любил батальных сцен с массовкой, уже успевшей окружить незадачливый мотоцикл.
Вечером гаишник привез документы прямо на дачу, неловко теребил усы, его долго не пускали, выясняя по селектору, - кто да что, а человек в телогрейке с узкими глазами вдруг оказался сзади и чего-то молча ждал.
Наутро Шамиль показал в курилке следующий документ:
Протокол
Водитель мотоцикла № 25–75 МО, марка "Урал" с коляской, кузов № 780914, Лукашик Г. Б. в результате припарковки транспортного средства в нарушение ПДД, п. 8а, б по ул. Сретенка 8.10.87 двинулся и совершил наезд на автомобиль ВАЗ 2101, № 01–07 МКК, проезжая мимо. Водитель Лукашик Г. Б. вину признал.
Старший лейтенант Дормидонтов
И ниже, другим почерком:
Комиссия Дзержинского отд. ГАИ г. Москвы в составе капитана Пинаева У. Э. постановила:
1. С тов. Лукашика Г. Б. - штраф 25 руб. (оплата через с/кассу).
2. С тов. Лукашика Г. Б. - оплата ущерба автомобилю ВАЗ 2101 № 01–07 МКК (погнутие прав. пер. крыло, покраску, рехтовка, грунтовка, повреждена резина) - 75 руб. (оплата налично). Итого:
3. С тов. Лукашика Г. Б. - 110 руб. 00 коп.
Подпись, печать.
Георгий попросил Шамиля остановиться так, чтобы, ну… Ну, короче, не очень рядом.
- Сделаем, - с полуслова усмехнулся Шамиль.
"Не светы козырь, якщо не просят", - согревала судьбоносная заповедь отчима.
- Здравствуй! - Георгий неловко взял Татьяну за руки. Она, освободившись, укоризненно постучала по часикам. "Ориент", - подумал Георгий.
- Извини, пожалуйста, - сказал он. - Но представь, как мы влипли. Едем с другом от Сашульки… Ну, этого больного… А животное в погонах, представь…
Я думаю, на какой же козе к нему подъехать, а Ша… а друг мой…
Татьяна рассмеялась, Георгий с ходу попал на верный тон.
Постояли на смотровой, плечо к плечу. Ряд товарищей при виде Тани отвлеклись от панорамы, и Георгий вчуже прикинул, какое ладное такое на ней черное пальто хорошего фасона клеш, да с капюшоном, да отделанное тоже хорошей кожей. "Судьба!" - подумал он.
Москва лежала у ног в россыпи огней, каждый огонь мерцал родственным светом. Город в одночасье сбросил чужой холодный облик, приветливо распахнулся и манил, подмигивая и обещая. Слабое дуновение в лицо словно бы скрепляло новый союз.
Замысел города странно сливался с Татьяной, соединялся тайной связью с ее задумчивым и вместе возбужденным лицом.
Еще он радовался, что выпил, эта дерзость, кажется, хорошего тона, запросто можно вести себя легкомысленно. Георгия распирало. До того чудесно складывалось, что возле плеча - Татьяна, а внизу рядом - понятливый город, что хотелось каким-нибудь действием закрепить ощущение. Но действия приходили на ум всё банальные.
- К реке? - сипло предложил он.