-Но надежда на счастье или память о нем, поддерживают человека в трудные времена, помогают жить, выживать… Ты об этом не думал?
-Наверное, я просто еще не был по–настоящему счастлив…
-…Игорь, давай еще кофе возьмем. Мне с тобой интересно. Когда еще придется так поговорить? В редакции ты или постоянно остришь, или ходишь смертельно серьезным…
-Давай, - кивнул Игорь, - Что касается трудных времен… Человека поддерживают не только надежда на счастье, но и привычка.
-Привычка?
-Привычка переносить трудности. Привычка жить.
-Откуда в тебе это, Уфимцев? Ты же всего на четыре года старше меня.
-Зато какие это года, Нюра! Обычно такие года идут в зачет один к трем.
-Опять остришь!
-И не думал.
Через пять минут Игорь вернулся горячим кофе. Однако разговор, прерванный на середине, не клеился. Впрочем, главное было сказано. Анна молча прихлебывала кофе, не спуская любопытных глаз с Уфимцева, он же, мучаясь, пытался найти удачный ключ к продолжению беседы, и не мог. Да и стоило ли? В конце концов Игорь залпом выпил свою чашку, улыбнулся девушке, и они вышли на улицу.
Через полгода Аня Селезнева вышла замуж за своего жениха Сергея - высокого блондинистого красавца с холодными голубыми глазами, и уехала на стажировку в ФРГ. Как потом через третьи руки узнал Уфимцев, она вернулась в Россию, но на очень короткий срок - чтобы развестись с мужем.
Дальше ее следы теряются. Говаривали, что она одно время работала посудомойкой в забегаловке в Западном Берлине, потом вышла замуж за немца и стала вполне счастлива. По крайней мере, так она рассказывала своим бывшим коллегам по работе в газете. Впрочем, и Уфимцев в то время уже не работал там, уехав искать счастья в Москву.
Через десять лет старый товарищ по газете Аркадий Сальнов подарит ему отпечатанный на принтере сборник своих стихов и очерков. В том числе - и о той осени 1992 года.
-Если бы ты видел, как она на тебя смотрела в редакции, - скажет Сальнов тогда, - А ты… Ты бегал с деловым видом, и никого не замечал вокруг себя… Мудак!
Глава десятая
Тихая ночь
…Вторую половину рабочего дня Уфимцев откровенно убил. Слонялся по редакции, пил нескончаемый чай (под одну из десятка чашек умудрился урвать у скупердяя Шведа два пряника, чем остался нескончаемо горд), отвечал на телефонные звонки… В общем, маялся дурью в ожидании вечера.
Перед самым уходом на задание, его с порога выдернул очередной телефонный звонок.
-Уфимцев! - просунулся в дверь Бунин, - Тебя какая–то девушка требует. Срочно!
Игорь рысью кинулся в кабинет.
-Аллё! - заорал он в трубку, - Уфимцев слушает!
"Неужели Люба?"
-… А, это ты, Жаннок. Откуда звонишь? Из автомата? Нет, сегодня не получится. Работа. Встретиться? Конечно… Без проблем. Давай послезавтра?.. Ну, хорошо, завтра. Где? Конечно, в "Бристоле". В кино? Можно и в кино. У "Паруса" в шесть вечера. Договорились. Пока, Жаннок… Пока.
К ночи резко похолодало. Уфимцев не однажды успел обругать себя за легкомыслие: осенняя куртка на тонкой синтепоновой подкладке не спасала от пронизывающего северного ветра, густо замешанного на колючем снеге.
"Вот и осень, и снег в окно стучится; вот и осень, и перемерзли птицы", - перефразировал он популярную песню Асмолова, пока приплясывал на крыльце Заволжского РОВД в ожидании патрульной машины, с экипажем которой ему предстояло кататься всю ночь.
… - Серега, - протянул руку усатый старший сержант в черном полушубке, - Партийная кличка "Груздь".
-Почему "Груздь"? - спросил Уфимцев, позавидовав сержанту - рука у него была, что печка: сержанту с его тулупом было нипочем.
-А потому что Груздев, - ответил жизнерадостно тот, - Меня так все зовут, так что и ты не стесняйся. Так сказать, входи в семью. Сегодня всю ночь будешь ее полноправным членом.
-Чьим членом, Груздь? - прервал словоохотливого сержанта белобрысый лейтенант в сером милицейском бушлате, повернувшись назад с переднего сиденья патрульного "уазика", - Ты свои половые двусмысленности брось… Устинов Алексей, - в свою очередь протянул он пятерню.
-А это у нас Димка, - показал пальцем на молчаливого крепыша лет тридцати пяти, уместившегося на водительском месте.
Водитель, не оборачиваясь, через плечо закинул ладонь кверху и произнес:
-Добро пожаловать в наш экипаж. Как раз четвертого не хватало.
-Четыре трупа возле танка раскрасят утренний пейзаж, - тут же ввернул Груздь.
-Он у нас остряк, - пояснил лейтенант, - Не обращай внимания, а то он тебя своими хохмочками достанет.
"Уазик" выскочил на дорогу и помчался в сторону моста через Волгу. Проезжая часть была пуста, лишь редкие легковушки проскакивали по встречной полосе.
-Сегодня спокойно будет, - произнес лейтенант, - резкое похолодание к ночи обещали. Неожиданное, как у нас на Руси заведено. С "нуля" до "минус семи". Какой болван в такую погоду будет по улицам лазить? Так что наша основная задача - подбирать по закоулкам алкашей и отвозить их в вытрезвитель. А то померзнут, к чертям собачьим…
-Наша служба не только опасна и трудна, но и гуманна, - добавил Груздь, - Запиши, корреспондент: вопреки распространенному мнению, что якобы родная милиция не любит своих граждан, мы, тратя казенный бензин и время, вместо того, чтобы искать особо опасных преступников, катаемся по району, дабы спасти отдыхающих граждан от замерзутия…
-От замерзания! - поправил его старший группы.
-Замерзутия! - не согласился сержант, - А летом мы их спасаем от утонутия!.. В общем, в вытрезвителе их обогреют и обобреют…
-Не обобреют, а оберут, - подключился водитель.
-И без тебя знаю, что оберут, - не сдался Груздь, - но это не в рифму!
-Вы тут у меня корреспондента не дезинформируйте! - с притворной суровостью оборвал пикировку лейтенант, - Все это досужие домыслы!
-…Или выдуманные вымыслы, - пробурчал Груздев и повернулся к Уфимцеву, - Ты в вытрезвитель когда–нибудь попадал, а, корреспондент?
-Бог миловал, - ответил Игорь.
-Так дай же Бог избежать тебе подобной участи, - пожелал сержант, - чтобы не знать сей грустной изнанки жизни.
-Сегодня узнает, - заметил водитель.
-Так это экскурсантом! - сказал Груздев, - А вот когда окажешься там в качестве клиента…
-Нет повести печальнее на свете, чем повесть о вытрезвителя клиенте, - вдруг высоким и звучным голосом продекламировал водитель Дима.
Посмеяться над шуткой экипаж не успел: проснулась рация. Сквозь треск помех она заголосила что–то совершенно непонятное. (Так в старых домах средь ночи неожиданно просыпается сантехника, и унитаз начинает хлюпать и бормотать только ему известные жалобы на свою горемычную жизнь. Игорь на полном серьезе считал, что в этих унитазах скрыты души совсем уж пропащих грешников). С полминуты лейтенант вслушивался в абракатабру, потом обратился к водителю:
-Дима! Жми на мост! В Брагино угнали ЗиЛ–130. Есть предположение, что угонщики через Полушкину Рощу двинут к нам. Мы их на мосту будем встречать.
Водитель молча кинул и поддал газу. Заголосила сирена и на желтый капот машины упали синие проблески заработавшего "маячка".
Растолкав автомобили у светофора на Дачной, "УАЗ" подрезал "жигуля", испуганно шарахнувшегося к обочине, выскочил на мост, круто развернулся и занял позицию у встречной полосы движения.
-Кто первый пойдет зад морозить? - повернулся к подчиненным лейтенант, - Из машины все равно ничего не увидишь.
В ответ Груздев обреченно вздохнул и полез из машины.
-ЗиЛ–130, кабина темно–синего цвета, госномер 44–39 ЯРА, - проговорил ему в спину лейтенант.
Сержант еще раз кивнул и вылез из машины, волоча автомат за ремень, как подохшую гадюку.
Прошло около часа. За это время на морозе успели побывать все, не исключая Уфимцева, который под пронизывающим ветром с Волги выслушивал нескончаемые байки Груздева и стихотворные каламбурчики водителя Димы. Игорь надеялся, что репортерская удача его не обойдет, и он первым увидит злополучный ЗиЛ.
В тот момент, когда журналист успел понять, что пальцы на его ногах перестали слушаться, из машины выглянул лейтенант:
-Эй! - махнул рукой Устинов, - Лезьте обратно. Машину наши под Тутаевом взяли. В другую сторону махнули, козлы.
-Кто такие? - поинтересовался Игорь.
-Нам такие вещи не докладывают. Взяли и взяли… В общем, продолжаем работать по основным маршрутам.
…УАЗ в третий раз за ночь отъехал со стоянки Заволжского вытрезвителя. Устинов посмотрел на часы: было полпервого ночи.
-Сегодня на нашем счету четыре "синяка", - повернулся он к Уфимцеву, - Вряд ли больше кого–нибудь подберем. К этому времени те, кто домой не добрели, или уже подобраны, или "кони двинули". Тут мы им не помощники. Все вопросы к прозектору в морге или к Господу Богу.
-Куда теперь? - спросил Игорь.
-В гаражный кооператив на Шевелюхе. За последние полтора месяца его "бомбили" трижды. Причем, преступники орудовали одним и тем же почерком: срезали автогеном ворота, брали исключительно "жигули" последних моделей.
-Ошибочка, шеф, - вмешался непоседливый Груздев, - В последний раз угнали "Волгу".
Милицейская машина притормозила у входа в гаражный кооператив.
Темная "сторожка" с выбитыми стеклами и распахнутые настежь ворота. Темная череда гаражей. Ни одного зажженного фонаря.
-Мда–а… - пробормотал Груздев, - Заходите, люди добрые, берите, что хотите.