После того как компания Бэрри Джинза покинула "Серебряную туфельку", веселье в ней кончилось. Что за интерес танцевать или просто сидеть в ресторане, когда все знаменитости ушли? Люди поэнергичнее отправились домой спать, а те, что вечно без сил, поехали на Пончо-Бич. В половине третьего оркестр свернулся, со столов прибрали, часть люстр погасили. Телефонист тоже уснул. И никто не обратил внимания, что в дамской комнате еще горит свет. Все уже разошлись по домам, и вход в туалет был закрыт портьерами, поэтому Бэрри смог выйти из каморки уборщицы. Он сидел возле туалетного столика, положив на него ноги, и пил горячее молоко. Пинки ходила с тряпкой в руках, прибираясь и приводя все в порядок к завтрашнему вечеру.
- А эту историю с булочками я забыла, - говорила она. - Помню только, что ты всегда выковыривал из моих булочек цукаты, а вот как мы спорили, что ты съешь десять штук за раз, не помню.
- Я съел двенадцать, - сказал он. - И меня тошнило.
- Жалко, что ты от них не потолстел, - сказала Пинки. - Ты всегда был тощий. И сейчас тоже.
Она отжала тряпку, расставила швабры и веники, потом подошла к вешалке, прикрытой занавеской, и достала пальто и косынку.
- Который час? - спросил Бэрри.
- Почти четыре, - сказала она. - Мы столько проболтали. Утром я с ног буду валиться.
- Извини, - сказал Бэрри. - Это я тебя продержал. Извини.
Он спустил ноги со стола и поднялся.
- Я тебя провожу, - сказал он. - Как раньше.
Пинки надевала косынку перед зеркалом. Завязала ее под подбородком и взяла сумочку.
- Прямо не знаю, - сказала она. - Хорошо ли будет, если увидят, как я выхожу с тобой из служебного помещения. Меня могут прогнать.
- А ты выйдешь первая, - предложил он. - Ты выйдешь, а я подожду здесь и потом тихонечко выйду следом.
Она, казалось, была в нерешительности и бормотала что-то насчет своей репутации.
- Я не хочу, чтобы у меня были неприятности, - сказала она. - Меня здесь очень ценят.
Пинки выглянула в пустой коридор и увидела в конце его телефониста, который крепко спал за коммутатором.
- Ну ладно, - сказала она. - Рискнем. Тут направо дверь. Я выйду и буду ждать тебя на улице. А ты выходи минуты через три.
Бэрри обождал три минуты и потом, решив, что все спокойно, сделал, как велела Пинки, и, выскользнув на улицу, присоединился к ней. Возможно, виной всему был сквозняк, который подул из открывшейся двери и разбудил телефониста на коммутаторе, но он ощутил дуновение на лице как раз в тот момент, когда Пинки только что прошла мимо него. Он выпрямился, зевнул, протер глаза, и тут взгляд его упал на фигуру мужчины, который, крадучись, вышел из дамского туалета и на цыпочках направился по коридору к выходу. Телефонист так растерялся, что сразу не нажал кнопку сигнала тревоги, на который должен был бы прибежать привратник от главного входа. Когда же человек миновал его и вышел на улицу, телефонист решил тревоги не поднимать. Это был женатый человек; он много лет проработал на коммутаторе в "Серебряной туфельке", но за все это время ни там, ни в других ресторанах и ночных клубах ему ни разу не случилось видеть мужчину, выходящего из дамского туалета. Случай и сам по себе скандальный, но это еще не все. Скандальный его характер усугублялся тем, что в этом человеке телефонист узнал Бэрри Джинза.
Когда Бэрри вышел на улицу, Пинки уже дошла до угла и остановилась, поджидая его.
- У тебя, наверное, нет машины? И моя вроде уехала. Ребята, наверное, устали и поехали домой.
- Обычно я езжу на трамвае, - сказала она. - Но я никогда так поздно не задерживалась. Поймаем такси, если повезет.
Повезло им минут через пять. Пинки остановила такси, и они с Бэрри сели в машину.
- У меня денег нет, - сказал Бэрри. - Ты уж извини.
- Ничего, - сказала она. - Я ведь всегда платила за тебя.
Когда они подъехали к дому, где жила Пинки, она вышла из машины, расплатилась, потом сказала, обращаясь к Бэрри:
- Я, пожалуй, скажу, чтобы он вез тебя домой.
Пока они ехали, Бэрри думал о том, как ему влетит от ребят за то, что он гуляет так поздно, и что, как только он войдет, Слип наверняка вызовет массажиста, и тот примется его обрабатывать. Кроме того, они запихнут его под душ Шарко, потом Слип начнет причесывать его электрогребнем для укрепления волос - еще того хуже, - они заставят его лечь и станут мять и щипать ему руки и ноги для улучшения мышечного тонуса. Забавнее всего было, что он не устал. Он вообще не чувствовал усталости. И только не хотел ехать домой.
- Пинки, - сказал он. - Пинки, а нельзя мне пойти с тобой, посмотреть, как ты живешь?
Пинки задумалась.
- Поздновато, - сказала она.
- Совсем не поздно, - взмолился он. - Наоборот, рано. Уже не вчерашняя ночь, а сегодняшнее утро. В начале восьмого мне надо быть на студии. Пригласи меня позавтракать.
- Ну хорошо, - сказала она. - Только чтобы никто тебя не увидел. А то соседи решат, что ко мне ходят завтракать мужчины.
Они вошли в дом и поднялись на шестой этаж. Это был новый дом, и у Пинки была прелестная маленькая трехкомнатная квартирка. Пинки провела Бэрри по комнатам, познакомила его с канарейкой, а затем уложила на кушетку в гостиной и велела отдыхать. Она подложила ему под ноги кусок газеты, чтобы не запачкалось покрывало, а сама отправилась на кухню готовить завтрак.
- А ты не можешь сварить овсяную кашу, Пинки? - спросил Бэрри.
- Нет, у меня нет овсяных хлопьев, - ответила она. - Зато есть рис. Могу сделать рисовый пудинг.
- О, это прекрасно, - сказал Бэрри. - Даже лучше овсянки. Нужно будет сказать Мэй, пусть распорядится, чтобы иногда на завтрак давали что-нибудь другое, скажем рисовый пудинг вместо овсянки. - Он вытянулся на кушетке и смотрел, как в клетке скачет канарейка, и слушал, как в кухне Пинки ставит на плиту молоко и гремит посудой, и размышлял. Интересно, что подумали ребята, когда он не вернулся за стол. Беспокоились, наверное. Лучше всего, если Пинки посадит его в такси часов в семь, и он поедет прямо на студию, не заезжая домой. Тогда у Слипа только и будет времени загримировать его перед съемкой. И некогда будет выговаривать ему или посылать его на массаж. Он поудобнее устроился на подушке и посмотрел на часы. Оставалось около двух с половиной часов.
- Пинки! - позвал он.
- Да?
Она появилась из кухни. Пальто она сняла, а платье сменила на цветастый халатик с огромными роскошными розами на бежевом фоне и с пуговицами до самого пола.
- Я тебя хочу попросить, - сказал Бэрри.
- О чем?
- Можно мне взглянуть на фотографии, о которых ты говорила? Те, где ты и твоя семья, дети, внуки. Я бы хотел полежать, посмотреть фотографии, а ты бы пока готовила пудинг.
В это время на Пончо-Бич выстраивалась вереница машин, направляющихся в обратный путь - все те же десять миль - к городу. Лишь после половины шестого Кену удалось собрать всех ребят. Сначала их задержали Боб, Пэт и Слип. Они остались на берегу, после того как окончился "Танец с перьями" и все пошли на представление в казино. А после представления Элф отправился за кулисы побеседовать кое с кем из девушек. По его словам, он хотел спросить, не видели ли они Бэрри. Потом Боб, Пэт, Слип вернулись с пляжа и сказали, что цветные и слыхом не слыхивали про Бэрри. Прямо удивительно. Они не слышали про Опасного мужчину. Ребятам чуть не час пришлось их убеждать, что Опасный мужчина и впрямь существует и что в тот самый день он приезжал на Пончо-Бич смотреть танцы. Тяжелое это было дело искать Бэрри по всему пляжу. Ребята еле держались на ногах. Им всем пришлось зайти в бар и как следует выпить, чтобы как-то прийти в себя. И Элфу тоже пришлось выпить как следует. Только Кен и Бим еще вроде как-то держались.
- Кто-нибудь здесь способен сесть за руль и отвезти нас в город? - спросил Кен. - Потом надо будет еще поехать на студию улаживать дела с "Джигентик Энтерпрайзис".
- Все в порядке, - сказал Бим. - Я поэтому и не пил. Если Бэрри не объявится, я его заменю.
Десять миль до города Бим ехал медленно. За это время ребята успели прийти в себя. Сначала надо заехать домой, посмотреть, не вернулся ли Бэрри, потом принять душ, побриться, переодеться и к семи быть на студии. Нужно как следует обдумать, что они будут говорить. Элф считал, что, если Бэрри не обнаружится, надо обращаться в ФБР. Значит, Бэрри похитили, и им самим уже ничего не сделать. Все это, конечно, станет достоянием гласности, но тут уж ничего не поделаешь. Кен согласился с Элфом, и, пока они ехали к городу, все ребята мало-помалу склонились к тому же решению. Придется обращаться в ФБР.
Когда они подъехали к дому, их опасения подтвердились: никаких известий о Бэрри. Ребята разъехались по домам, помылись, переоделись, а затем снова собрались в гостиной дома Бэрри, и Пэт позвонил Мэй и велел ей срочно ехать в город.
- Это не телефонный разговор, - сказал он. - Дело серьезное.
Аппетита ни у кого не было. Управляющий сварил кофе - этим они и удовольствовались. Ребята сидели, посматривая на часы; вот стрелки подползли к без четверти семь.
- Ну? - сказал Элф. - Я звоню в ФБР?
Ребята посмотрели друг на друга. Решение, которое им предстояло принять, могло иметь чрезвычайные последствия. Как только они это сделают, Опасный мужчина сразу же перестанет принадлежать им и перейдет в собственность правительства Соединенных Штатов.
- Подождите, - сказал Пэт. - Давайте еще раз позвоним в "Серебряную туфельку". Проверим, а вдруг швейцар или еще кто-нибудь видел, как он уходил.
- Проверяли уже, - сказал Кен нетерпеливо. - Нечего время терять.
- Не знаю, не знаю, - сказал Боб. - Можно попробовать.