Котик посмотрел на меня с внезапным вниманием.
- Послушай, а ты-то как здесь оказался?
Я замялся.
- Да так. Проходил мимо…
- Значит, случайно?
- Случайно.
- А я уж думал, тебя пригласили.
- О каком приглашении речь? Разве ты приглашён?
- Конечно, - Котик надулся.
- На какую роль?
- Не понял. Ты видишь, я Керубино.
- Ах да, тут бал-маскарад.
- Вот именно. Ладно, пойдём пошатаемся среди знати. - Тут же он спохватился: - Впрочем, если ты не приглашён…
- Приглашён, приглашён, - успокоил я Котика, - они привезли на лимузине.
- Я так и думал. Просто сюда не прорвёшься.
Мы двинулись по дорожке. Навстречу нам шли разные люди, парами, группами. На одних костюмы давних времён, на других современные, но нарядные. Я шествовал в повседневной куртке и от этого чувствовал себя не слишком уютно.
- Известных артистов видел? - спросил я Котика.
- Артистов? Видел каких-то. И музыкантов.
- А кто играет старого графа?
- Он сам играет. Напялил голландский костюм. Предками всё кичится. Сказал, угощение будет по-староголландски. А потом фейерверк.
Котика я не понял, но продолжал расспросы:
- Что это за эрмитаж?
- Садовый павильон. Всего-навсего. Правда, там много картин. Тоже голландцы, есть очень старые, дорогие.
- А что за сюжет, ты не знаешь?
- Какой сюжет?
- Ну, этого бала?
- Кто его знает. Не интересовался. Мне бы выпить да закусить.
- И это будет? - спросил с удивлением я.
- А как же! - воскликнул Котик. - Не сомневайся! По-староголландски. Маринованные угри, можжевеловая водка, какие-то бриоши. Я уже видел, горы навалены.
- Бутафория, - предположил я.
- Ещё чего! Скупостью тут не отличаются.
- Неужели ты думаешь, что у кино такие средства?
- При чём тут кино? Кино дело пятое!
- А что же является первым делом?
- Нас пригласили. Первое дело - выпить и закусить. Ужель тебе непонятно? Для меня-то по крайней мере. Может, у тебя другие надежды? Тут моё дело сторона.
Он непременно увидит Лесту, внезапно подумал я. Ученица на съёмках, в такой поздний час. Пойдут пересуды. И так представление о ней, мягко сказать, необычное.
- Боюсь, мы здесь встретим полгорода, - осторожно заметил я.
- Чёрта с два! - воскликнул Керубино-Котик. - Приглашены единицы.
- Я уже видел кое-кого. И почему ты упорно толкуешь о приглашениях? Тоже мне бал.
- Во всяком случае, мне выдали костюм Керубино, - заметил Котик.
- А как ты с ними познакомился?
- С кем?
- Ну, с устроителями этого спектакля?
Котик надулся.
- Ты меня обижаешь. Можно подумать, что я какая-то пешка. Я всё-таки на виду, меня знают в столице.
- Ах, вот как…
- Может, ты думаешь, что у тебя больше оснований на приглашенье?
- Не думаю. - Я усмехнулся. - И когда же начнутся съёмки?
- Да они уж снимают. В разных местах.
- Мне хочется посмотреть павильон. Эрмитаж, как его называют.
- Пойдём, - сказал Котик.
Гирлянды шаров колебались от лёгких движений ветра. Многоцветные тени пошатывались на дорожках. От этого сад становился призрачным, зыбким. Казалось, пошатывается всё вокруг. Я слышал то оживлённые, то спокойные разговоры, почудилась нерусская речь, в кустах кто-то взвизгнул и засмеялся. Мы вышли на площадку перед особняком.
Да, Леста права. Он выглядел как настоящий. Готические башенки по углам, высокие окна, струящие уютный оранжевый свет. На противной стороне площади в тени деревьев расположилась оркестровая раковина. Музыканты в строгих костюмах играли что-то из классики. Моцарта или Генделя.
- С размахом, - комментировал я.
- Ты думал!
Мимо, бряцая оружием, прошли три человека в средневековых плащах и шляпах. Один держал на плече копьё.
- Ночной дозор, - сказал я.
Котик внезапно замер на месте, дёрнул меня за руку а оттащил в тень.
- Ты видел?
- Кого?
- Вон, вон, смотри.
У входа в особняк стоял офицер в эполетах и разговаривал с дамой.
- Гладышев, - прошептал Котик.
- Гладышев? - Я удивился. - Как он сюда попал?
- Везде пролезет, - сказал Котик с ненавистью.
- Пойдём посмотрим поближе.
- Этого мне ещё не хватало!
- Между прочим, я понимаю. Ты сам говорил, что Гладышев был влюблён. Вот и нашёл возможность. Я, кстати, видел…
- Кого? - быстро спросил Котик.
- Да так…
- Все вы темните, - процедил Котик. - Зачем тебе эрмитаж?
- Посмотреть.
- А Гладышев на кой тебе сдался?
- Интересно. Только и слышу, Гладышев, Гладышев. Что на нём за костюм?
- Капитанский, - отрезал Котик.
- Может, он перекинулся в киноартисты? - спросил я.
- Перекинуться он может куда угодно, - ответил Котик, - но суть одна.
- Какая?
Котик молчал.
- Что-то загадками ты говоришь.
- Прикидываешься, невинное дитя. Как я от вас устал! Шебуршите, снуёте. Вот у меня всё просто. Выпить и закусить.
- А как же Бастилия? Ведь и Бастилия пала.
- Сам ты загадками говоришь. И вообще. Не пойду я с тобой в эрмитаж.
- Почему?
- Натворишь каких-нибудь дел.
Я удивился.
- Что ж, например, я могу натворить?
- Что? - Котик приблизил лицо. - Никогда не творил?
- Будто бы нет. Не способен.
- Способен, - прошипел Котик. - В таком состоянии человек способен на всё.
- В каком состоянии? - во мне зародилась тревога.
- Ты влюблён, - процедил Котик. - Безумно влюблён. И все это знают.
- Влюблён? - спросил я растерянно. - Но в кого?
- Все знают, - повторил Котик. - И сюда ты пришёл за ней.
Я молчал. Сердце моё упало.
- Только всё это бесполезно, - продолжал Котик. - Поверь мне. И уходи. Ты никогда её не получишь.
- Это чья-то собственность? - во мне нарастало раздражение. - Та, о которой ты говоришь? Хотя я не знаю, о ком.
Котик расхохотался.
- Ты, кажется, не понимаешь. Собственность или нет, но ты здесь бессилен.
Что за дьявольщина, подумал я. Неужели он говорит о Лесте?
- Кого ты имеешь в виду? Говори прямо, - скачал я.
Котик махнул рукой.
- А вот и кино.
Перед нами на тележках провезли две массивные кубические камеры. Из них выпирали широкие объективы, а по бокам мастились колёса и ручки. Дальше следовала осветительная аппаратура. Несколько человек бегали по двору, разматывая провода.
Трое в средневековых плащах возвращались обратно. Один остановился и внимательно посмотрел на меня.
- Я пошёл, - буркнул Котик и моментально исчез.
Люди в плащах подошли, обступили молча. Один наконец сказал:
- Идите за нами.
- Куда? - спросил я.
- Узнаете.
- Но я не собираюсь никуда идти. Мне пора домой.
- Пойдёмте. - Они схватили меня за локти.
- Что такое? - я попытался освободиться. - Оставьте меня!
- Не заставляйте прибегать к силе, - тихо сказал один.
Мы направились к дому. Тёмными коридорами мимо каких-то зеркал и смутно белеющих статуй меня провели в комнату. Высокий потолок, светлые стены, на них тарелочки и картины. В кресле с высокой спинкой сидел человек. Свеча в тяжёлом подсвечнике давала неясный свет. Лицо человека различить было трудно, я только заметил, что на плечах его взблескивали эполеты. Те самые эполеты.
- Вы Гладышев? - спросил я.
Он молча смотрел на меня.
- Что происходит?
Он снова молчал, а потом спросил глухим простуженным голосом:
- Зачем вы явились сюда?
- Посмотреть на съёмки.
- Ложь. Ваша цель другая.
- Что вам, в конце концов, надо? - спросил я.
- Ваша цель нам известна.
- Тут какая-то путаница, - сказал я. - Вы принимаете меня за другого.
- Ваша цель нам известна, - повторил он.
- Раз так, то какая? - спросил я.
- Сержант! - крикнул он.
В глубине комнаты отворилась дверь, и там появилась фигура.
- Как чувствует себя госпожа?
- Госпожа с гостями.
- Позовите её.
- Но, капитан…
- Это необходимо.
Дверь закрылась.
- Оказывается, вы капитан, - сказал я.
- Я капитан, это верно, - ответил он.
- Послушайте, Гладышев, - сказал я. - Вы можете нацепить погоны, но это не значит, что можно хватать любого человека. Что вам, в конце концов, нужно? Занимайтесь своим кино.
- Ничего у вас не получится, - сказал он.
- С чем?
- Вы человек благоразумный. Надо признать своё поражение.
- Да о чём речь? - выкрикнул я.
- Сержант! - снова позвал он.
Сержант появился в дверях.
- Госпожа сейчас будет.
- Отлично, - произнёс человек в эполетах.
Молчанье. Трепет свечи. Бряцанье оружия, сопенье людей за моей спиной. Дверь широко открывается, оттуда выходит кто-то в белой одежде до пят.
- Осветите его!
Поднимают свечу и подносят её к моему лицу. Я замечаю, что подсвечник стар и красив. Он прямо-таки антикварный.
- Простите, что беспокоим вас, госпожа. Но таков приказ графа. Благоволите сказать, знакомы ли вы с этим человеком.
Молчанье.
- Зря вы печётесь. Это плохой человек.
Молчанье.
- Зажгите вторую свечу, быть может, тут мало света. Сержант, возьмите вторую свечу на рояле.
Сержант направляется ко мне и зажигает вторую свечу от пламени первой.