Сказав это, амбал направился в их сторону. Разогретая избиением и безнаказанностью, компания набросилась на Алдана с Антоном. Завязался кулачный бой. От сильного удара Алдана амбал рухнул на землю. В большинстве "щеглы" сами нарывались, натыкались на их удары. Через некоторое время часть компании лежала на земле. Досталось и Алдану с Антоном. Однако годы и опыт взяли верх. Остальные "шакалы", видя ожидавшую их перспективу, позорно бросились наутек, оставив своего главаря.
Алдан с Антоном подошли к "волку-одиночке". "Волк-одиночка" сидел на земле, его лицо было в ссадинах, кровь испачкала лицо и рубашку.
– Дядя Антон, – произнес "волк-одиночка", – откуда вы здесь взялись?
– Тимур, это ты? – произнес Антон, – не может быть!
Антон помог подняться с земли Тимуру, крепко обнял его. У Алдана перехватило дыхание, перед ним был его сын, его кровинушка. Антон крепко обнял Тимура.
– Ну, твою мать, – не смог сдержать эмоций Антон, – твою мать, как они надавали тебе! Слава богу, что все обошлось, Тимоха. Отцу спасибо скажи. Это он надоумил заступиться за прохожего.
Тимур повернулся к отцу, он не ожидал этой встречи. Алдан направился к сыну, обнял его. Через мгновение Тимур отстранился от отца. Алдан, понимая состояние сына, не стал перечить.
Состояние Тимура было неважным. Он почувствовал сильную головную боль. Лицо медленно заплывало от полученных ударов. Алдан с Антоном отвезли Тимура в больницу.
* * *
Лежа на больничной койке, Тимур холодно сказал отцу:
– Обо всем поговорим позже, – пауза. – Не думал, что при таких обстоятельствах встретимся.
– Хорошо, Тимур, до встречи! Выздоравливай, – сказал Алдан.
– И еще, не приходи в больницу….
Молчание.
– Как пожелаешь, Тимур, – сказал Алдан сыну.
Он был готов к такому поведению сына, готовился к этому все последние годы. Слова Тимура его не огорчили. Главное – то, что он спас, спас жизнь сыну!
– Антон, это судьба. Я рад. На этот раз всевышний был благосклонен ко мне! Понимаешь, я чувствовал, чувствовал что-то неладное может произойти с Тимуром. Какое совпадение, ведь мне приснился сон, во сне Тимур куда-то исчез! – возбужденно говорил Алдан.
– Кто знал, Алдан, я не оправдываюсь, но вышли бы немного пораньше на помощь, было бы намного меньше травм на Тимохе.
– Не говори, не говори. Подонки, д…бы! Ты настоящий друг! В тот момент все делал верно, поступил правильно. Спасибо всевышнему, у Тимура все в порядке со здоровьем – легкое сотрясение. А остальное заживет, организм молодой. Нас похлеще в молодости метелили.
Сказав это, Алдан почувствовал облегчение, на душе стало тепло, глаза окутала влага – то были слезы, слезы радости. Алдан отвернулся от Антона, чтобы тот не заметил его скупых, мужских слез.
* * *
Прошла неделя. Тимура посещал Антон. Алдан в больницу не ходил. Без работы Алдан никогда не сидел. Дни тянулись долго. Алдан готовился к встрече с сыном. Он не знал, что говорить сыну. Дальше так жить было нельзя. Алдан это понимал. Думал ли так Тимур?
Алдан брел по вечернему городу, увидел у соснового бора небольшое кафе с летней площадкой, прошел за столик, сел.
К нему подошла молодая миловидная официантка пышных форм. Он заказал прохладительные напитки, легкий десерт, есть не хотелось.
По парку в направлении кафе шла женщина. Ее фигура и походка показались Алдану знакомыми. Она подошла к кафе, по-хозяйски стала давать советы официантке.
– Хозяйка кафе, – подумал Алдан.
Они были в метрах двадцати от Алдана. Он невольно наблюдал за их разговором, стал вглядываться в черты этой женщины, вслушиваться в ее голос. Затем хозяйка кафе повернулась лицом в его сторону, продолжая что-то объяснять официантке.
Алдан продолжал наблюдать за этой женщиной. Он не мог отвести от нее взгляд. Что-то екнуло у него внутри. Эта женщина ему знакома. По телу пробежала волна тревожного возбуждения.
– Не может быть, этого не может быть, – думал Алдан.
Его прошиб озноб, тело покрылось мурашками, затем стало очень холодно. Он стал дрожать. Он не мог оторвать взгляд, он буквально впился глазами в эту женщину. Женщина, которая стояла в двадцати метрах от него, была его бывшей женой. Да, да, это была она – Аида, пропавшая без вести семнадцать лет назад.
Второе потрясение Алдан испытал, когда из кафе вышел мужчина. В мужчине Алдан узнал соседа по даче – Григория.
Алдан сразу вспомнил суд, допросы, где активнее всех и больше всех, этот самый Григорий, мерзким тонким голосом давал показания….
Алдан не мог остановить волнение, тело выбивало мелкую дрожь, конечности ног и рук похолодели. Ладони рук покрылись холодным потом.
Он еле удерживал нахлынувшую ярость. Ему хотелось забить их как зверей, забить обоих. Забить здесь, забить насмерть. Нелюди! И только разум едва сдерживал накатывающее буйство. Подошла официантка, принесла прохладительные напитки, десерт. Он машинально попросил счет, кинул на стол деньги. И ушел от греха подальше.
* * *
Антон пришел из больницы. Посмотрел на Алдана. Было видно, что Алдан много выпил. От него разило коньяком. Алдан в питье знал меру, и никто никогда не видел его пьяным.
– Ты это с какой радости-то выпил, Алдан? – стал задавать вопросы Антон. – Ну, давай, поделись.
Алдан молчал. На столе стояла пустая бутылка из-под коньяка, на тарелке ломтики лимона, шоколад, овощи, фрукты. Антон открыл холодильник, достал еще бутылку коньяка, распечатал.
– Ну, что сам выдул бутылку, меня не дождался. Так, давай теперь со мной рюмку выпей.
Алдан одобрительно кивнул головой. Антон разлил коньяк. Оба чокнулись рюмками, выпили. За час они распили бутылку коньяка.
Алдан не проронил ни слова, рассуждал Антон. Антон думал, что Алдан переживает за будущую встречу с сыном. Поэтому всячески веселил, рассказывал анекдоты, отвлекал от грустных мыслей. Алдан пил, чтобы погасить ярость, гнев, зародившиеся в его душе. Алкоголь притупил чувства гнева и ярости. Алдан заснул под утро….
…. На другой день ноги сами привели Алдана в кафе "У соснового бора". Он не понимал, не осознавал, что делает, бессонная ночь дала о себе знать. Лицо было распухшим, отекшим, щетина выступала на лице, придавая лицу грозный вид. Он остановился у кафе, вдруг его затрясло, заколотило. Он захотел уйти, но разум, ноги не слушались его.
"Нельзя, нельзя этого делать", – говорил он себе. Но ноги сами завели его в кафе. Он зашел в помещение…. Кроме Григория и Аиды, там никого не было. Он закрыл дверь. Дыхание распирало легкие. Он не узнавал себя, свой голос.
– Ну, что голубки, воркуете?! – это был не его голос.
Они сразу узнали, признали в вошедшем человеке Алдана. Аида бросилась к дверям кухни, но не тут то было. Алдан мощным ударом снес ее на пол. Изо рта ее хлынула густая алая кровь, было видно, что он поломал ей челюсть.
Он долго бил ее. Григорий стоял, как заколдованный, загипнотизированный. Затем настала очередь Григория. Вот она, вот она настоящая расплата!
Алдан ничего не помнил, он не мог остановиться. Единственное, что он помнил, так это ярость и гнев, выпущенные им наружу. Ничего он не чувствовал, кроме ярости и гнева, никого в этот момент он уже не боялся, никакой боли и сострадания не воспринимал.
Обе жертвы не издавали никаких звуков, а затем и вовсе перестали двигаться. Закончив избиение, Алдан сел рядом с телами, на стул. Было много крови, лица были обезображены, тела бездыханны.
В этот момент в кафе ворвалась милиция.
Алдан сдался, не сопротивляясь.